Евреи-партизаны СССР во время Второй мировой войны - Джек Нусан Портер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Один из наших парней намекнул мне, что его чуть не застрелил наш еврейский парень, который думал, что он немец. Причиной была немецкая куртка, которую тот носил.
После нескольких ночей пеших переходов мы вернулись на базу, ослабевшие и подавленные от полученного удара: из-за неосторожности командира мы потеряли двух важных людей – Гершеля и самого командира.
Известие о том, что Иегуда Меламедик из Маневичей, из отряда Макса (Юзефа Собесяка), пал в бою, поразило нас, как гром среди ясного дня. Он был одним из лучших юношей, смелым и скромным бойцом. Мы познакомились с ним, когда были в Маневичах и планировали побег в лес для борьбы с немцами и их пособниками. Он был бесстрашен. Время от времени до нас доходили вести о его удаче в боях или подрывах поездов. Я встречался с ним всего несколько раз в лесу, и то случайно, когда его или наша часть возвращалась с боевых действий. Мы обменивались впечатлениями и информацией. Наше судьбоносное сражение состоялось у села Карасин.
Задача состояла в том, чтобы захватить карасинскую полицию, состоявшую из украинских националистов, врагов евреев. Они были для нас как кость в горле. Они просматривали часть контролируемого партизанами района. Меламедик находился в селе в доме с тремя другими бойцами и плохим вооружением, когда был окружен сильным отрядом украинской полиции. Иегуда Меламедик остался один на боевом участке и сражался до последнего патрона. Он погиб от ручной гранаты противника. Мы пошли к убитому партизану с наступлением темноты. Партизаны и его сестры Ривка и Люба стояли у его свежей могилы.
Маленькая Люба была в своем роде уникальна. Она была любима всеми. В 12 лет она помогала раненым и больным, стирала белье, готовила, пекла. Она всегда была готова прийти на помощь.
Смерть Иегуды оставила глубокую рану в наших сердцах, не зажившую по сей день. Он был молодым и смелым бойцом. Когда он погиб, ему было всего 18 лет.
Легендарный образ Раи Флос
Коротко расскажу о юной героине – Рае Флос, дочери аптекаря из Поворска.
Красивая девушка, она была бойцом, прошедшим через семь кругов ада из-за своей красоты. Она попала в немецкую засаду. Немцы нашли ее на рассвете, когда она сидела, прислонившись к стене сарая, с оружием в руках и спала. Они предупредили своего командира, впечатленного ее красотой. Немецкий командир воскликнул: «Какая красотка!» Немцы устроили ей военные похороны и произвели в ее честь выстрелы у могилы. О том, через что она прошла, и о ее жизни с партизанами я узнал от Мойше Эдельштейна, ее друга, с которым я подружился. Свидетельства о ее гибели и подвиге были получены из уст крестьян, которым было запрещено о ней рассказывать. Даже выдающийся советский писатель Илья Эренбург написал о Рае Флос рассказ.
Мойше Эдельштейн
Он пал смертью храбрых в бою с украинскими бандеровцами. После того как мы вышли из леса, его похоронили в Ровно в парке среди Героев Советского Союза, и он посмертно получил звание Героя Советского Союза. Я не раз ходил на его могилу в парк, чтобы в одиночестве почтить его память. Немногие юноши могли бы сравниться с ним как с бойцом, человеком, товарищем по несчастью. Он вел себя скромно и был молчалив. Его единственным желанием было отомстить за своих родителей, свою семью и свою жену, которую он любил и которая любила его. Товарищ по оружию, русский, пытался украсть ее у него. Она предпочла умереть, чем предать своего возлюбленного Либу Мойше.
В 1944 году мне пришлось ехать с Мойше в Черновцы для организации маршрута нелегальной эмиграции из освобожденных районов в Эрец-Исраэль. Он подходил для этой работы больше какого-либо другого молодого человека, но все чаще просился на «зачистки» и карательные операции против бандеровцев. Именно с одной из таких операций он и не вернулся. Из-за его смерти моя поездка в Черновцы была отложена на месяц. Вместо него со мной поехал Яков (Илюша) Цвейбель.
Трагедия Кахата Финкеля
Бойцом, достойным упоминания, был Кахат Финкель из Маневичей. Мы, городские дети, знали его и восхищались его мужеством еще до войны, когда польские боевики нападали на старых евреев и выщипывали им бороды. Кахат, простой возчик с горячим еврейским сердцем, наносил им жестокие удары. Поляки знали, что рука Кахата доберется до них, и поэтому были очень осторожны.
Только после войны стало известно, что его вывел и убил командир отряда Макс; его боевые товарищи – неевреи устроили ему ловушку, потому что он был смелым, честным, а еще потому, что он был евреем.
Героическая смерть двух юных друзей
Зев Рабинович
Я не буду рассказывать о подвигах еврейских партизан. Я не хочу говорить о количестве уничтоженных составов, перечислять один за другим взорванные мосты. На мой взгляд, настоящими героями были те евреи, включая маленьких детей, которые погибли во имя Кидуш Ашем (Освящение Имени Всевышнего). И именно их храбрость привела нас в Государство Израиль. Тот, кто скажет иначе, не знает, о чем говорит; он ничего не знает о душах мучеников.
Я только хотел бы рассказать о том, что случилось с двумя дорогими мне убитыми друзьями, чьи единственные мысли, желания и мечты были связаны с местью. Они хотели отомстить за своих убитых родителей, родственников и друзей; они хотели возродить свои мечты о народе среди народов, живущем на своей земле, в нашем собственном Государстве Израиль. Тогда мы были молоды, и именно для молодежи нашего народа и для молодежи Израиля я хочу поведать свою историю.
Я не помню точных дат, так как все они смешались в моей голове. Это было весной 1943 года. Немецкие самолеты летали над нашими лесами и стреляли по ним.
Отряд разбежался в поисках укрытия, как вдруг появился майор Махмед и крикнул:
– Оставаться на месте!
Зев Авруч («Волович») и я продолжали бежать. «Стоп! – закричал майор. – Или я буду стрелять!» В руке у него был маузер.
Мы остановились и сказали: «Сегодня днем мы собираемся заняться интересным делом. Я научу тебя смотреть смерти прямо в глаза».
«Интересное дело» состояло в том, чтобы после нескольких безуспешных попыток создать мастерскую для извлечения взрывчатых веществ из тяжелых снарядов, оставленных Красной армией при отступлении. Следовало освободить «голову» снаряда, нагреть снаряд в котле с кипящей водой
