Действие вместо реакции - Олег Юрьевич Цендровский

«Что касается меня, то, когда я самым интимным образом вникаю в нечто, именуемое мной своим “Я”, я всегда наталкиваюсь на то или иное единичное восприятие тепла или холода, света или тени, любви или ненависти, страдания или наслаждения. Я никак не могу уловить свое “Я” как нечто существующее помимо восприятий и никак не могу подметить ничего, кроме какого-либо восприятия.

Если же мои восприятия временно прекращаются, как бывает при глубоком сне, то в течение всего этого времени я не сознаю своего “Я” и поистине могу считаться несуществующим. А если бы все мои восприятия совершенно прекратились с наступлением смерти и если бы после разложения своего тела я не мог бы ни думать, ни чувствовать, ни видеть, ни любить, ни испытывать ненависть, то это было бы полным уничтожением меня; да я и не представляю себе, что еще требуется для того, чтобы превратить меня в полное небытие»[49].

Итак, при непредубежденном исследовании ума мы обнаруживаем в нем лишь поток форм опыта. Они возникают в нас, претерпевают развитие, а затем угасают и уступают место другим. Ум многообразен, непостоянен и динамичен.

Чередование впечатлений и идей, однако, происходит не кое-как, а является упорядоченным. В калейдоскопе нашего опыта всегда прослеживается сложное ветвление узоров. Хотя его части непрестанно меняются, они меняются не все и сразу. Кроме того, эти трансформации подчинены определенным законам и принципам. Без подобного порядка мы не могли бы ни мыслить, ни действовать.

Следовательно, наш следующий вопрос должен быть таким: как же возникает порядок в наблюдаемых нами впечатлениях и идеях? Что именно его создает? Можем ли мы сформулировать главный закон, который будет в состоянии объяснить появление в уме именно этого опыта, а не другого?

Юм утверждал, что таковой закон имеется. Он называл его законом ассоциации, то есть законом связи. Закон ассоциации связывает впечатления и идеи на основании трех принципов: сходство, близость во времени и пространстве и причинность.

Иными словами, феномены опыта сбиваются в группы и стайки и образуют всевозможные узоры в калейдоскопе сознания, как только соблюдается по крайней мере одно из этих трех условий. Они должны быть либо похожи друг на друга, либо соседствовать в пространстве и времени, либо вызывать появление друг друга, как причина приводит к появлению следствия.

Закон ассоциации вносит порядок в опыт жизни, но также рождает иллюзию цельности и отдельности предметов друг от друга. По существу, предметы опыта есть не что иное, как набор впечатлений и связанных с ними идей. Лишь ум искусственным образом устанавливает границы между ними и воспринимает как нечто отдельное.

Взглянем на яблоко. Это не цельное явление, а комплекс зрительных впечатлений, который состоит из многочисленных точек различных цветов и оттенков. Яблоко может воздействовать на органы зрения, испускать приятный запах, будить в нас воспоминания и эмоции, но само по себе оно не существует. За счет закона ассоциации ум связывает все эти идеи и впечатления, и тогда они появляются в нашем уме вместе.

Сказанное справедливо по отношению к любому явлению жизни, будь то камень, телега, дом, дерево, солнце, железо, надежда, счастье, страдание, общество, другой человек. Это условные и по большей части совершенно фиктивные единства. Внутри них не существует никакого волшебного клея, который скреплял бы содержащиеся в них идеи и впечатления вместе. Нет никакой «души» яблока или дерева, которая наделяла бы весь комплекс ассоциированных феноменов опыта свойством «яблочности» или «деревянности». Они неразрывно пребывают в потоке перемен и во взаимопереходе всех вещей и форм опыта.

Согласно Юму, закон ассоциации позволяет понять, почему мы убеждены в наличии у нас «Я» как получателя опыта, отдельного от остального опыта. Причина этой веры в существование «Я» та же, что и причина нашей убежденности, будто существуют яблоко или стул как отдельные и независимые сущности. Это просто привычка нашего ума, упрощающая взаимодействие с опытом. К сожалению, очень часто эта привычка становится дурной и мешает увидеть реальность.

Иллюзия «Я» возникает, когда человеческое воображение, подчиненное закону ассоциации, сбивает фрагменты нашего внутреннего опыта в кучки. Эмоции, мысли, идеи, наши представления о себе и о своих свойствах приобретают постоянную связь друг с другом. Сцепленные друг с другом, они постоянно то возникают вместе, то угасают вместе, двигаясь по кругу. Этот хоровод наших впечатлений и идей о самих себе продолжается день за днем и пропитывается клеем ассоциации все глубже.

Когда клей схватывается, мы приходим к наивному понятию о душе и о существовании цельного «Я».

То была подлинная революция. В сравнении с тем, что происходило в западной философии последние две тысячи лет, юмовский закон ассоциации был подобен теории относительности Эйнштейна и запуску ракеты в космос вместе взятым. Был осуществлен выход на совершенно иной уровень восприятия, на уровень полицентрического понимания ума.

Сам закон ассоциации, однако, не был изобретением Юма. Впервые это понятие употребил английский философ Джон Локк несколькими десятилетиями раньше, в своем труде «Опыт о человеческом разумении» (1690 год). Но только Юм увидел в ассоциации поистине фундаментальный механизм работы психики и крайне успешно применил его в качестве объяснительного инструмента.

Юм фактически переоткрыл, а затем развил то полицентрическое видение ума, которое начало формироваться в досократической философии греков, а затем было заколочено в гроб благими намерениями Сократа и Платона. Юм понял, что понятие о сверхъестественном и моноцентрическом уме не выдерживает никакой критики. Оно не выдерживает проверки опытом, экспериментом и даже чисто умозрительной логикой.

Юм совершил лишь первые и грандиозные шаги к пониманию того, что ум пребывает в постоянном взаимопереходе с явлениями окружающего мира. Ум состоит из мира, сообщается с ним, а не отделен от окружающей реальности рвом и крепостной стеной. Его нельзя увековечить, там просто некому даровать вечную жизнь и бессмысленно стараться это сделать. Это понимание способно напрочь выбить почву из-под ног эгоцентризма и эгомании, но до этого было еще очень далеко.

В середине XVIII века Юм провозгласил, что наступило время расстаться с дорогой нашему сердцу сказкой о человечке внутри головы, который пришел в этот грешный мир с небес и теперь спешит поскорее вернуться назад. Психикой правят не волшебные человечки, не деятельность неких вечных деятелей, а законы, принципы, причины и следствия. Их взаимодействие и рождает те переливающиеся узоры калейдоскопа опыта, которые мы наблюдаем в своем сознании.

Согласно Юму, необходимо создать науку об уме, подобную в своей основательности ньютоновской физике. Она должна покоиться на известных нам на настоящий момент фактах, а все ее составляющие могут и должны