Система научно-богословской аттестации в России в XIX – начале XX в. - Наталья Сухова

В результате была составлена следующая концепция по магистерским диссертациям:

1) студентов следует побуждать писать на 4‑м курсе магистерские диссертации, всячески содействуя этому процессу;

2) но нельзя принуждать их писать магистерские работы, тем более применять меры наказания в виде лишения кандидатства или права преподавания в семинариях;

3) темы для магистерских диссертаций могут выбираться лишь по богословским предметам, своего отделения или общеобязательным, преимущественно же – по предметам специальных занятий выпускного курса;

4) тема должна формулироваться совместными усилиями студента и преподавателя-специалиста[906].

Как только первые курсы, учившиеся по новому Уставу, приступили к занятиям на 4‑м курсе, возникали серьезные сомнения, смогут ли студенты 4‑го курса написать за год магистерское сочинение. Разнообразие занятий – подготовка по группе наук к магистерскому экзамену, подготовка к преподаванию – оставляло слишком мало времени даже для более скромной задачи: создания серьезного задела для диссертации, который потом можно было бы доработать для публикации, представления на соискание ученой степени и защиты. Ожидали практической проверки, первых примеров. Первые курсы, набранные по правилам нового Устава, оканчивали полный цикл обучения в 1873 г. (СПбДА и КДА) и в 1874 г. (МДА и КазДА). В 1873 г. выпускник СПбДА Н. А. Скабаланович в полноте реализовал замысел Устава. В конце 4‑го курса он представил магистерскую диссертацию «Об Апокризисе Христофора Филалета», построенную на критическом анализе источников конца XVI в., глубоком изучении церковно-исторического контекста и самой личности автора главного источника с полноценным историографическим обзором[907]. Н. А. Скабаланович успешно защитил диссертацию, вызвав удовлетворение Совета академии и всей корпорации, и был оставлен на кафедре новой общей гражданской истории в звании доцента[908]. Диссертация была первым свидетельством жизненности уставных положений о магистерских степенях, пользы специализации, возможности быстрого включения молодых богословских сил в специальные научные исследования. Это чрезвычайно ободрило не только корпорацию СПбДА, но и всех, кто так или иначе был связан с высшей духовной школой[909].

Другой вариант магистерской диссертации представил в том же году выпускник КДА С. А. Терновский. Он окончил академию в 1871 г., то есть учился при новом Уставе только половину академического курса, да и магистерскую работу представил к защите через два года после окончания академии. Но новизну и подтверждение новых принципов научно-богословской работы представляла сама работа. Практическая работа в Обществе Нестора Летописца и Киевской археографической комиссии дала С. А. Терновскому возможность опубликовать на средства комиссии памятник XVII в. «Икона» (Архив Юго-Западной России. Ч. I. Т. V), с предисловием, обширным введением и комментариями. Церковно-историческое отделение после некоторых сомнений дало согласие на его рассмотрение в качестве магистерской диссертации. После публичной защиты искомая степень была присуждена, но работа вызвала дискуссию о требованиях к магистерским диссертациям. Было отрадно, что выпускники академий активно участвуют в разработке источников, практических археологических и археографических трудах, но в диссертации было мало анализа, собственных выводов автора и других привычных элементов научной работы. Был поставлен вопрос: могут ли такие работы претендовать на присуждение ученой степени магистра богословия?

В 1874 г. и две оставшиеся академии провели первые магистерские диспуты, хотя работы были представлены выпускниками не этого года, а 1872‑го: приват-доцентом МДА Н. Ф. Каптеревым и приват-доцентом КазДА П. А. Милославским. Первый автор изучал архиерейские чиновники Древней Руси, второй – следы учения о странствованиях и переселениях душ в раннем христианстве[910]. Обе работы при всех заме ченных недостатках и неопытности авторов были не «рассуждениями», а настоящими научными исследованиями, построенными на изучении источников. Они свидетельствовали и о том, что авторы владеют определенными методами научного анализа, умеют работать с литературой, делать выводы.

Однако процесс написания магистерских работ шел медленно: диссертации представлялись, но не более одной-двух в год, да и не каждый год. Еще реже представлялись диссертации непосредственных выпускников: не каждый год во всех четырех академиях была хотя бы одна подготовленная магистерская диссертация. Суровые требования, публикация делали сложным ее написание в течение года. Даже самые усердные студенты, прилагавшие к написанию магистерского сочинения все силы, не справлялись с этой работой за год, но заканчивали работу через два-три года, а иногда и более. Из выпуска 1874 г. в МДА первая магистерская диссертация была защищена через семь лет после выпуска, в 1881 г., В. А. Соколовым[911]. Из выпуска 1876 г. первым защитил магистерскую работу Н. И. Троицкий – в сентябре 1878 г., проработав над ней усидчиво три года. М. Д. Муретов – один из лучших студентов МДА 1877 г. выпуска, будущий профессор Священного Писания Нового Завета, – защитил магистерскую диссертацию лишь через восемь лет после выпуска, в 1885 г.[912] В СПбДА, с наибольшим «энтузиазмом» относившейся к написанию диссертаций, за десятилетие действия нового Устава до 1879 г. было защищено всего пять магистерских диссертаций: кроме уже упомянутого Н. А. Скабаллановича в 1874 г. – И. С. Якимов и А. Ф. Гусев, в 1875 г. – М. В. Симашкевич и С. В. Кохомский[913].

Большинство магистерских работ, написанных выпускниками, представляли собой переработанное кандидатское сочинение: только при двухлетней работе над темой удавалось провести более или менее серьезное исследование. Но кандидатские темы при этом должны были иметь «магистерскую перспективу», поэтому особая ответственность ложилась на преподавателей, представлявших эти темы и отделения, которые их обсуждали и утверждали. Но даже у преподавателей, мно гие из которых сами только начинали исследовательскую деятельность, а некоторые так и продолжали следовать дореформенным понятиям о выпускных «рассуждениях», не всегда это получалось успешно.

Помощь студентам со стороны преподавателей-специалистов вообще значила очень много. В СПбДА при настоятельных призывах ректора протоиерея И. Л. Янышева члены корпорации повысили свое внимание к кандидатским работам, и результат последовал: в 1879 г. пять выпускников – Н. М. Богородский, Ф. П. Елеонский, А. П. Мальцев, М. В. Чельцов, В. В. Болотов – представили в конце обучения магистерские диссертации, признанные Советом достойными защиты. Были успехи к этому времени и в других академиях. В МДА в 1880 г. при окончании 4‑го курса представили диссертации четверо студентов церковно-исторического отделения: И. П. Знаменский, А. П. Доброклонский, И. В. Преображенский, Н. П. Розанов. 18 сентября 1883 г. профессор МДА И. Д. Мансветов отмечал в письме члену Учебного комитета И. В. Помяловскому: «…пред нами стоит несколько диспутов… стремление к магистерской степени заметно усиливается»[914]. Не все преподаватели, увлеченные собственными научными исследованиями, любили заниматься «отработкой» магистерских диссертаций. Так, например, в МДА было твердое мнение, что «у Е. Е. Голубинского получить степень магистра можно только силком, против желания профессора»[915]. В этих словах была доля истины – преподавателям самим надо было писать диссертации, готовить лекции, «факультативное» научное руководство не всегда укладывалось в этот режим. Но если преподаватель чувствовал к студенту научный интерес, ждал от него исследовательских успехов, ситуация менялась. Так, уже упомянутый Е. Е. Голубинский сказал студенту четвертого курса МДА Н. Ф. Каптереву, что «охотно даст… степень магистра», если тот разработает «как следует» тему «Светские архиерейские чиновники в древней Руси». При этом, правда, ученые советы Е. Е. Голубинского не всегда были понятны и легко исполнимы для начинающего исследователя, и постоянными советами и объяснениями Н. Ф. Каптерева поддерживал не Голубинский, а ректор протоиерей Александр Горский[916].

Этой «незаботливостью» ведущих профессоров о магистерской ориентации студентов 4‑го курса и выпускников академий многие объяс няли малое количество магистерских защит, отсутствие полноценных научных школ и вообще медленное развитие науки в духовных академиях[917]. Не удавалось активизировать процесс написания магистерских работ и со стороны Советов академий: и после 1874 г. они не могли точно сформулировать требований к студентам 4‑го курса относительно их работы над магистерской диссертацией. В 1880 г. Совет КазДА, удрученный малым числом магистерских диссертаций – а к 1880 г. в КазДА было защищено лишь семь магистерских диссертаций по правилам Устава 1869 г., – обязал студентов представлять к 1 октября темы магистерских работ. Но так как дальнейшей регламентации процесса написания работы ввести не решились, ситуация мало изменилась[918].