Система научно-богословской аттестации в России в XIX – начале XX в. - Наталья Сухова

На основании этого указа Совет МДА тотчас же прекратил дело о рассмотрении сочинения пресвитера Московского придворного Благовещенского собора Николая Извекова по Православной Церкви в Литовской епархии в 1839–1889 гг., поданного на соискание ученой степени доктора церковной истории[942]. События десятилетней давности, хотя и относящиеся к уже окончившемуся царствованию, но еще имевшие реальное продолжение, были сочтены современными. Через три года, в 1902 г., профессор КазДА Н. И. Ивановский, ссылаясь на этот указ Синода, дал отрицательный отзыв на докторскую диссертацию профессора богословия Томского университета протоиерея Димитрия Беликова, посвященную истории Томского старообрядческого раскола в 1834–1880 гг. Работа была посвящена злободневной и сложной теме: по данным первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г., опубликованным в 1901 г., Томская губерния оказалась самой обильной по Сибири «старообрядцами и уклоняющимися» (около 42 %) – немногим более 99 тыс. человек. Протоиерей Димитрий Беликов, проводя анализ местных архивных материалов, пытался не только представить очерк развития «томского раскола», но и дать комментарий данным переписи и сделать некоторые выводы. Несмотря на указ 1899 г. и отрицательный отзыв одного из рецензентов, протоиерею Димитрию Беликову была присуждена степень доктора церковной истории, и Синод утвердил это присуждение[943].

Тем не менее, вопрос о корректности изучения церковных проблем, связанных с современными событиями, церковно-историческими методами оставался открытым. Последствия изучаемых событий не проявились до конца, полноценная источниковая база еще не была сформирована. Все это грозило не только неверным пониманием причинно-следственных связей, но и более глубокими ошибками – смешением случайного, временного, и фундаментального, сущностного. Однако современные проблемы церковной жизни требовали решений, а для применения всего церковного опыта и богословского наследия требовалась верная научная оценка происходящего. Поэтому вопрос о выработке особых методов исследования для современного «среза» церковной жизни во всех ее областях, то есть получения достоверной информации, формирования источников, в которых можно отразить и зафиксировать эту информацию, их анализа стало одной из перспективных задач богословской науки. Исследования по современной церковной тематике, проведенные корректно с общенаучной и специально-богословской точек зрения, представляли собой не только поприще для применения богословского опыта Церкви, но и обогащение этого опыта.

В середине 1890‑х гг. при разработке несостоявшейся реформы духовных академий немало говорилось и о проблеме диссертаций, их места в специализации студентов академий, их тематике. Наиболее яркими и четко сформулированными в эти годы являлись идеи профессоров СПбДА В. В. Болотова и Н. Н. Глубоковского. Профессор В. В. Болотов считал, что причиной слабости и малочисленности как кандидатских, так и магистерских диссертаций выпускников духовных академий является, с одной стороны, неверно построенная система научного «восхождения», то есть последовательности научных работ каждого студента, с другой стороны, отсутствие системы научного руководства. Он предлагал кандидатскую диссертацию перенести на 3‑й курс, как это было при Уставе 1869 г. Тогда из отзыва на кандидатскую работу автор сможет сделать выводы и скорректировать в магистерской диссертации недостатки, замеченные в кандидатской. На 4‑м курсе сверх обычных положенных лекций В. В. Болотов предлагал назначить студентам особые занятия под руководством преподавателя, причем связать их с написанием магистерской работы – семинар научного руководителя. Выпускной курс должен давать свободу творческой работе, но под контролем и в тесном контакте с руководителем. Профессор-руководитель должен постепенно вести студента к высотам научного знания и мастерству научной работы, ставя промежуточные задачи и вопросы, корректировать опыты студента и давать образцы в виде своих научных орудий. Тогда научные диссертации студентов будут поставлены на надежное основание, а не будут «колоссом на глиняных ногах»[944].

Профессор Н. Н. Глубоковский в своей аналитической записке 1896 г. усматривал две основных причины, которыми обусловлена вялость научно-богословской деятельности академических выпускников. Первой причиной являлось несоответствие требований, предъявляемых к научной работе, представляемой на ученую богословскую степень, и системы предшествующего образования[945]. Глубоковский утверждал это не голословно, а на основании анализа тех отзывов, которые давали преподаватели-рецензенты на выпускные сочинения. Практически во всех сочинениях, за редким исключением, замечается узость научного взгляда, то есть недостаточная освещенность изучаемого вопроса с общей точки зрения, а также слабость раскрытия «всего соприкосновенного», что выходит за узкие границы данной темы, но существенно для ее полной разработки. Выпускная научная работа должна представлять зрелый плод всего академического образования, а все предшествующие знания и занятия должны быть направлены к этой цели. Н. Н. Глубоковский критиковал и систему «жесткой» специализации Устава 1869 г., ведущую к фрагментарности знаний и узости научного видения, и отсутствие специализации Устава 1884 г., ведущее к многопредметности и недостаточной глубине специально-богословских знаний и методов. Он предлагал свою систему, отличную от обоих «крайних вариантов», и определил ей особое название – сосредоточение (см. 2.1). Второй причиной сравнительной малочисленности магистерских диссертаций Н. Н. Глубоковский считал неразумное определение тем для кандидатских и магистерских работ. Их глобальность не позволяет изучить и осмыслить проблему за год и даже за два, учебная задача этих опытов достигается лишь отчасти, богословская же наука практически ничего не получает. В русском школьном богословии, по мнению Н. Н. Глубо ковского, нет «ни научной постепенности, ни научного преемства», а потому и научное развитие совершается слабо, «не оставляя научного наследства и не создавая научного предания»[946]. При этом Глубоковский имел в виду как постепенность и преемство в работах одного исследователя, так и преемство работ разных авторов в том или ином вопросе или научном направлении. Профессор должен таким образом выделять из одной крупной научной проблемы конкретные темы для самостоятельных исследований своих учеников и младших коллег, чтобы их совокупность составляла решение общей проблемы.

Н. Н. Глубоковский касался и больной темы духовных академий – сочинений на небогословские темы. Но он предлагал нетрадиционное решение этой проблемы: так как важность светских наук для богословского образования признавалась всеми Уставами[947], необходимы и специальные исследования по этим наукам в богословском смысле[948].

Советы при рассмотрении диссертаций неоднократно указывали на то, о чем говорил в 1896 г. Н. Н. Глубоковский: необходимость не брать для магистерских диссертаций чересчур «широкие» темы, а конкретизировать их по хронологическому, тематическому, личностному или источниковому принципу. Такая конкретизация тем проводилась авторами диссертаций, приводилась в виде советов рецензентов. Это имело положительное значение: легче было выделить главную проблему, поставить цель и задачи, работа приобретала глубину, тема могла быть раскрыта более полно. Однако жесткое ограничение исследовательского внимания выделенным вопросом имело и минусы. Так, например, магистерская диссертация кандидата МДА (1897) и преподавателя Холмской ДС М. П. Кобрина была посвящена изучению «дня очищения» в Ветхом Завете[949]. Тема была конкретная, имела важное значение для Ветхого Завета, по ней отсутствовали специальные исследования не только в русской, но и в западной богословской литературе. Автор еще более ограничивал свою задачу, ориентируясь лишь на библейско-археологическое изучение, то есть «как и когда праздновался день очищения, как совершались различные его церемонии, откуда получил он свое начало и какое имел значение для еврейского народа». При этом он сознательно отстранялся от «догматической стороны очищения», от изучения вопроса о возможности очищения от грехов в Ветхом Завете и пр.[950] Рецензент – и. д. доцента П. В. Тихомиров – отметил у диссертанта «хорошую способность к критике», «начитанность в литературе и пособиях своего вопроса», самостоятельную работу с источниками. Однако он заметил и «узость научного кругозора автора»: за пределами своего вопроса он мало чем интересуется, не пытается поставить свой вопрос в связь с более широкими проблемами библейской науки и богословской мысли. Диссертант слаб в способности обобщения: анализ не завершается синтезом, полученные сведения так и остаются набором разных сведений. Автор не умеет делать выводы: когда надо получить плод какого-нибудь рассуждения или обозрения, автор лишь повторяет в более кратких словах сказанное раньше[951].