Воспоминания самоубийцы. Надиктовано Духом Камило Кастело Бранко - Ивона Ду Амарал Перейра
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Должен признаться вам, однако, добрые друзья, что до сих пор я мало что понимаю в этих вещах… Я излагаю их как тот, кто знает о факте, потому что был его свидетелем, но не имеет способностей провести необходимый анализ…
Что касается Мариеты и Аринды, я должен был быть спокоен; они были честными и трудолюбивыми, обе находились в гармонии с ситуациями, которые им соответствовали. Мы должны были, однако, настойчиво помогать несчастному мужу первой — о ком я не просил в своих горячих мольбах, но кто не был забыт любезной Матерью Господа Иисуса, — поскольку он был пленником низменных побуждений, превращавших его в домашнего тирана. За ним следовало установить строгий надзор, так как он был восприимчив к благородным влияниям. Его одержатели должны были быть схвачены и доставлены в соответствующие астральные сообщества, что дало бы им новые возможности и выгоды…
— Мы видим, что труд и ответственность Изоляции весьма тяжелы и требуют максимальных усилий от всех вас, особенно доброй воли, — прервал Роберто де Каналехас, также явно заинтересованный. — Вы уже начали движение к возрождению?..
Брат Сантарем, к которому он обратился, выступил вперед с улыбкой, удовлетворяя наше любопытство.
— Да, — сказал он, — и с очень хорошим результатом, поскольку у нас есть Мать Матерей как покровительница этих случаев искупления… чьи превосходные последствия мы легко предвидим…
— Прошу вас, разъясните нам выполнение столь трудной и благородной задачи, брат Сантарем, — сказал молодой доктор.
— С большим удовольствием, мой юный друг, поскольку мы говорим с щедрыми и искренними друзьями, которые могут даже оказать нам помощь своей братской симпатией…
Как и должно было быть, — продолжил благородный священнослужитель, — я взял на себя руководство предприятием по приказу брата Директора Департамента, убежденный, что вмешательство нашей августейшей Покровительницы, а также щедрая помощь наших Высших из Храма не оставят нас на произвол собственных слабостей.
В то же утро была направлена просьба руководству Департамента о добровольных помощниках для этого предприятия, поскольку вы знаете, что для такого рода задач в нашем ядре нет обязательности. Работники для внешних служб должны добровольно предлагать свою помощь, отвечая на просьбу, кроме того, все служители нашей Колонии — добровольцы…
Получив незамедлительный ответ, я сердечно побеседовал с сотрудниками, которые представились, все воодушевленные интересом и доброй волей к делу добра, и было установлено, что прежде чем составлять решающую программу, мы посетим упомянутых персонажей, изучая все грани вопроса и сравнивая их с нашими собственными возможностями. Так мы и сделали, пока на третью ночь, после почтения, которое мы с большой радостью ежедневно оказываем нашей Хранительнице, мы все вместе отправились на Землю…
Было полнолуние. Мягкий и меланхоличный свет луны — смиренной сестры Земли — освещал печальные пути нижнего астрала, по которым нам предстояло пройти. Для передвижения мы использовали медленную левитацию, поскольку тяжелые зоны, через которые мы должны были пройти, не позволяют нам использовать скорость иначе как с большим усилием с нашей стороны, чего ни в коем случае не следовало делать, потому что нам нужно было сохранить энергию для предстоящих работ.
Ах, дорогие друзья! — продолжил бывший священник с непередаваемой нежностью. — С волнением мы увидели очертания старого города Порту, окутанного покровом атмосферных волн, который представлял его как затопленный тонким потоком прозрачного дыма для наших глаз Духов, для которых пустота — это слово, лишенное смысла.
Наш славный брат, граф Рамиро де Гусман, который, как вы знаете, руководит миссионерскими экспедициями за пределами нашей Колонии и который, как всегда, был первым добровольцем, откликнувшимся на нашу просьбу о дополнительной службе, повел нас на прогулку по городу, который мы так любили, поскольку он тоже жил в Порту, под теми дружественными крышами, чьи карнизы и витражи мы теперь различали, освещенные нежными искрами полнолуния…
Мы искали Маргариту Сильвейру в окрестностях набережной Рибейра. Дуэро, дружественная река, мягко волновалась, предлагая нам свою поэзию для нашего португальского слуха, для которого сладость старой родной земли — которая снова станет нашей в следующем воплощении — еще не угасла, несмотря на долгое пребывание в духовной отчизне, в Космосе…
— А Жеронимо был частью экспедиции? — спросил я.
— О, нет! Было бы неразумно с его стороны это делать. Мы должны были избавить его от огорчения жестокой реальностью… и он мог бы даже стать помехой для нас, а не помощью…
Я не буду описывать горькое зрелище, в котором мы обнаружили Маргариту, играющую главную роль. Представьте, однако, одно из тех притонов порока и разврата, каких, к несчастью, так много существует на мрачном земном шаре, классифицируемых полицией как пятого разряда, как будто могут существовать пороки менее унизительные, чем другие. Подумайте о царящем там бесстыдстве, распущенности, низменных порывах низших инстинктов, подавленных извращением нравов, и у вас будет бледное представление об аду, из которого мы должны были вытащить Маргариту Сильвейру — потому что так приказало Высшее Астральное, отзывчивое на наши призывы.
Как мы могли это сделать?…
Перед лицом печальных сцен, которые мы видели, тоска отвращения пыталась овладеть нашими душами, и нам потребовалось мысленное общение с нашими наставниками из Храма и Свыше, чтобы наша воля не ослабела, нанося ущерб миссии.
Измученная безжалостными бесчестиями, униженная деградацией, прикованная к жалкому положению, неразрешимому для ее неопытности, Маргарита представала как великая жертва новой Голгофы, где также не хватало утешения, помощи великодушных сердец, готовых облегчить и утешить. Мы видели ее, несмотря на ее собственное внутреннее отвращение, немедленно распознанное нами, подчиненную низменным капризам бессердечных клиентов, которые заставляли ее пить алкоголь, отравляя и опьяняя ее без жалости. Несчастная, полуобнаженная, так как ее одежда была разорвана жестокостью, причиненной мучителями, и пропитана вином; с растрепанными волосами и глазами, обезумевшими от алкогольного бреда, с пенящимся ртом, обезображенная нелепыми гримасами, она также была вынуждена танцевать под звуки утомительных гитар, исполняя самые популярные песни, чтобы развлечь присутствующих. Не в силах сделать это лучше из-за плачевного состояния, в котором она находилась, она получала пощечины от одних и других, в то время как они грубо рвали остатки ее одежды.
Помня, что полученные Свыше инструкции рекомендовали срочно вывести бедную девушку из этой нездоровой среды, я не колебался принять немедленные меры, прибегнув к крайним средствам. Я сказал ученику Стражи, который
