Графъ - Аля Пачиновна
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ни минуты не дала на напрасную надежду. Ровно в десять, Лера вышла на крыльцо. Глеб видел в зеркало заднего вида, как она поёжилась, разглядывая бледно-серое небо, цепляющее своим пузом острые кроны сосен. Он натянул козырёк головного убора почти на брови, поднял воротник куртки, прикрывая тылы. Последний раз попытался понять, зачем он это делает и что делать дальше, но сзади хлопнула дверь и запахло барбариской.
- Промышленная пять… Квартира двенадцать, второй этаж, - услышал он сбивчивое.
Отрегулировал зеркало заднего так, чтобы видеть ее, тронулся. Смотрел, в основном, на пассажирку, изредка следил за дорогой. Пока не выехали за ворота, она настороженно вглядывалась в тонированные окна, будто ждала подвоха, но когда те остались далеко позади, сникла, опустила нос и тихо шмыгнула.
«А ты, девочка, ведь совсем не хотела уезжать, так? Или, по крайней мере, ждала, что тебя остановят».
Без какого-либо плана просто гнал вперёд. Довезет ее до промышленной, дальше что? Попробовать напроситься в гости на чай? Заранее ясно, что дохлый номер - не позовёт. Она же не знает, что у неё теперь новая квартира, а в старую приглашать постесняется. И вообще… это ж не в ее стиле. В ресторации не поговоришь. Да и без охраны сейчас никуда не въедешь. Не по масти, как любит повторять Шалтай.
А поговорить надо бы. Расстались они вчера как-то не по-человечески. На эмоциях. Набросали друг другу каких-то обвинений. Ну, она-то понятно, ебанутая. А ты? Ты, Глеб? Какого борова ты вспылил? Надо было просто по жопе ремнём отодрать за дерзость, чтобы четко усвоила разницу между «терпеть» и «наслаждаться». Стерва. Теперь сидит сама, носом хлюпает. И пусть она докажет, что ее не выворачивает от недосказанности, так же, как его…
На каком-то из витков мокрой дороги, нервы сдали. Глеб, как мог, нежно вдавил педаль тормоза в днище и свернул на обочину, пробороздив двойной дугой грунт. Быстро отщелкнул ремень безопасности и пока Новодворская отдупляла, ввалился в салон через заднюю дверь. Все произошло стремительно и для Леры тоже. Она сначала завизжала мандрагорой. А потом на графью башку посыпались угрозы и шлепки.
- А ну, чучело безмозглое, убери от меня свои щупальца!
Наверное, надо было как-то по-другому начать разговор, или, по крайней мере, представиться. Потому, что девчонка явно не ожидала такого поведения от водителя.
- Я всё шефу твоему расскажу… он тебя на… глобус натянет, слышишь… придурок, - верещала она, молотя руками куда попало.
- Конечно, блять слышу, не оглох ещё!
Ей удалось сбить головной убор. И когда до неё дошло, что с водителем она далеко не шапочно знакома, уронила челюсть и нахмурилась. Тихо стало. Только слышно, как двое дышат друг другу в губы. Как гулко пульсирует воздух. Как трещат ткани и искры. В общем, ситуация и обстоятельства не способствовали цивилизованному диалогу. Только яростной возне двух живых организмов в одном стремлении соединиться.
- Но как… я же… ты же…
Глеб не дал договорить, зажал девчонке рот ладонью, решил, что лучше ей сейчас молчать, пока опять весь кайф не сломала.
- Какая же ты дура, Новодворская, - ласково рыкнул он и вжался губами в тонкую складочку между сведёнными бровями. - Неужели ты думала, что я дам тебе уйти, не попрощавшись со мной… как следует?
Вопрос не требовал ответа. Более того, Глеб не собирался освобождать ей рот, несмотря на жгучее желание влезть в него языком, мять, кусать мягкие губы.
- Штаны сними! - попросил спокойно, без нажима.
Она промычала что-то в ладонь и часто заморгала.
- Сними. Штаны. - Повторил Глеб уже жёстче и, стиснув зубы, зачем-то уточнил: - С себя.
Кровь хлынула в пах. Словно через толстый слой ваты пульс бил по ушам, гулко бухал в груди, в желудке и внизу живота. Дыхание сбилось, сердце набирало бешеные обороты, рвалось из тугих тисков изнурительного ожидания к животному удовольствию. Уже плевать было, что Глеб выбрал не ту стратегию. Что всё стремительно летит в пропасть. Что надо сначала думать, а потом делать, Глеб. Поздно! Их колотило, как двух торчков на одной волне. Сейчас обоих окончательно накроет и всё! Намертво…
- Всё снимай! Лера, всё!
Она завозилась, начала выкручивать пуговицу из петли, воевать с заедающей молнией. Умница девочка. Глеб вернул ей право голоса, все-таки дальше нужны обе руки, а язык ее можно занять чем-то полезным.
Стряхнув со своих и ее бёдер тряпки, воткнулся в горячую плоть. Едва не вытек после первой же фрикции. Вцепился зубами в ее нижнюю губу, дождался отлива и двинул бёдрами резко вперёд.
- Сладкая Лера, сладкая, как леденец, - шептал, перекатываясь в ее плотной влажности, набитая скорость, - острая… непокорная. Я понял… надо все делать самому. Ты не сдашься, гордая Новодворская…
«Кого ты хотела обмануть вчера, Лера?! Ты же течёшь! Ты ведь хочешь, чтобы я тебя выебал!» - слова выходили из него неразборчивыми рыками в такт рваным движениям таза. Глеб, как будто, не мог определиться: он хочет быстро или медленно? А самое главное - как она хочет?!
Тонкие прохладные ладошки прошлись по спине вниз, остановились на его ягодицах и слегка сжали, в тот момент, когда он проник глубже, чем обычно. Леру выгнуло с протяжным стоном. Глеб успел обхватить ее горло прежде чем, оргазм накроет ее. Нет, рано. Это тебе не просто перепих в тачке. Это, мать его, Лерочка, совсем другой случай. Совсем.
Лёгкое удушение оттянуло финал. Тело ее расслабилось, стало мягким, невесомым, как сладкая вата, вспыхнул румянец на щеках, а голубые радужки глаз затопило чёрным. Да, девочка, ты попала не в сказку. А в эротический триллер с элементами драмы и острым сюжетом. Герои знают, чем все закончится, но ничего не могут изменить, потому что так хочет сумасшедший демиург, который заварил эту кашу. Так что смирись и получай удовольствие. От нас с тобой ничего не зависит.
- Ну-ка, Москва, повернись к лесу передом, ко мне задом!
Он крутанул девчонку на сто восемьдесят, поставив на колени, грудью и
