Повесть о граффах - Даша Клубук
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Двадцать четвертую? Или… – Ирвелин осеклась.
– Двадцать пятую степень, госпожа Баулин, – сказала женщина-телепат. – Пилигримы не относили двадцать пятую степень ипостаси к выдумке. Они верили в нее.
Ирвелин от волнения сдвинулась ближе к краю софы:
– Они похитили кукловода Олли Плунецки и его куклу по имени Серо. Я убеждена, что эта кукла – живая. Так может, они вовсе и не похитили господина Плунецки, а предложили ему вступить к ним в общество? В книгах пишут, что оживление – это тот самый двадцать пятый уровень для кукловода.
Ответил ей Август:
– Если Олли Плунецки настолько гениальный графф, то я – внебрачный сын Тетушки Люсии. – Левитант усмехнулся. – Ирвелин, этот кукловод – самовлюбленный пьяница, и я сомневаюсь, что он способен достичь подобного мастерства.
– Госпожа Мауриж, а вы не знаете, почему пилигримов именно девять? – продолжил расспрос Филипп.
– Знаю. – Женщина приподняла подбородок. – Пилигримы – это девять душ. По одной душе на каждую ипостась.
– Но ипостасей-то восемь, – возразил иллюзионист.
– Верно, господин Кроунроул. Граффеория есть пристанище для восьми ипостасей: штурвала, отражателя, иллюзиониста, телепата, кукловода, эфемера, левитанта и материализатора. Но среди пилигримов есть и девятый участник, без которого существование данного общества считается невозможным. Окто Ол.
Август поперхнулся только что отпитым настоем, Мира нахмурила белесые брови, а Филипп не сводил сосредоточенного взгляда с хозяйки дома. Ирвелин же попыталась вспомнить, откуда она могла знать это сочетание слов…
– Окто Ол? – повторил Август, откашлявшись. – Персонаж из предания мастера Куула? Да это же выдумка!
– Персонаж из предания мастера Куула, да, – с величавым поклоном ответила госпожа Мауриж. – Но смею вас расстроить: выдержки из преданий далеки от выдумок.
– Понятие Окто Ола ведь означает… – негодовал Август, но хозяйка дома взяла объяснение на себя.
– Понятие Окто Ола означает наличие у граффа всех восьми ипостасей одновременно. И как вы правильно заметили, существование в Граффеории Окто Ола считается мифом. Однако это не более чем заблуждение, основанное на невежественном отношении к тайнам нашей истории. Это факт, напрасно охваченный мифическим ореолом. Окто Ол – персонаж взаправду редкий. Необычайно редкий. Но вопреки заблуждениям наших с вами земляков настолько одаренные люди, как Окто Олы, порой рождаются. Наш прадед, Овест Мауриж, жил больше века тому назад. То общество пилигримов, членом которого был его друг, претерпело раскол после смерти их предводителя, Окто Ола.
Слушая их диалог, Ирвелин вспомнила, откуда она знала об Окто Оле. Ее полки в родительском доме были завалены сказками писателей-граффов. Могучий и свирепый Окто Ол, с глазами цвета жаркого солнца и мохнатыми крыльями вместо рук. Одаренный восемью ипостасями, он рушил империи, захватывал королевства, губил жизни…
– Вы сказали, что существование «Девяти пилигримов» невозможно без участия Окто Ола, – вмешалась Мира. – Тогда выходит, что сейчас, в настоящем…
Она не закончила и с опаской взглянула на Филиппа.
– Я знаю, о чем вы подумали, госпожа Шаас, – отозвалась женщина-телепат. – Я была в сознании Нильса Кроунроула и могу заверить вас, что этот графф не Окто Ол. В обществе пилигримов он занимает место эфемера. Что же касается вашего вопроса, существует ли Окто Ол в настоящем времени, то этого я знать не могу, а искать сознание такого граффа не буду – это небезопасно.
Август, заинтригованный, обратился вперед:
– А если заглянуть в голову к Нильсу еще разок? Вдруг он что-нибудь расскажет об их предводителе. Его имя, например.
Женщина посмотрела на Августа, как бывалый матрос смотрит на отчаянно старающегося юнгу – с укоризной, смешанной с запредельной терпимостью.
– Мысли человека, господин Ческоль, не книга с описаниями его жизни. Мысли человека – это вспышки, сменяющие друг друга со скоростью звука. Работа по чтению мыслей на расстоянии чрезвычайно сложна. Когда человек думает, он не образует предложений с причиной и следствием, не образует фабулы; всего чаще он стихийно реагирует на свое окружение, ведет внутренние диалоги, понятные ему одному, или раз за разом мусолит одну и ту же обиду. Последнее я встречаю чаще всего. За то время, что я проводила сеанс, из сознания Нильса Кроунроула мне удалось уловить лишь три понятных мне сигнала. Три коротких сигнала, господин Ческоль.
Она наклонила голову набок и вонзила свой темный взор в левитанта, словно желая, чтобы ее слова еще глубже пропечатались у того на подкорке. Август взгляда не отводил, но Ирвелин заметила его взмокшие ладони.
– Итак, первый сигнал я озвучила, – спустя минуту напряженной тишины произнесла госпожа Мауриж и вернулась вниманием к остальным. Стало ясно, что тема Окто Ола была закрыта. – Готовы ли вы узнать второй и третий? Хорошо. Второй сигнал: Нильс Кроунроул гордится тем, что он один из девяти пилигримов. И третий…
Ирвелин замерла, буквально позабыв, как надо дышать.
– У эркерного окна, перед которым стоял графф по имени Нильс, возвышаются горы.
Треск поленьев обозначил завершение их сеанса.
Первой отреагировала Мира в свойственной ей вызывающей манере:
– И это все? И как мы будем искать Нильса?
– В доме моих бабушки и дедушки есть эркерное окно, и из него хорошо видны Дюры, – рассеянно сказал Август, и все медленно повернулись к нему. – Они живут в Олоправдэле – деревне, которая занимает одну из долин в Дюрах.
– Госпожа Мауриж, а название Олоправдэля в сознании Нильса не мелькало? – сразу уточнил Филипп.
– Нет, – емко ответила та.
– Вокруг Дюр не меньше дюжины населенных пунктов. Карликовые поселения, деревни… И отовсюду видны горы. Нильс может находиться где угодно, – произнес Август упадническим тоном.
– Думаю, мы начнем с Олоправдэля, – заключил Филипп и уже намеревался подняться, но Мира пресекла его попытку, надув от возмущения щеки:
– Допустим, первый и третий сигналы оказались более-менее полезными. А второй? Нильс гордится своим участием в тайном обществе. И о чем же это нам говорит?
– Лишь о том, что в общество девяти пилигримов Нильс Кроунроул вступил по доброй воле, а это говорит о многом, – спокойно произнесла женщина-телепат.
Мира открыла было рот, чтобы ответить, но Филипп дернул ее за руку, и она промолчала.
По комнате ходили мрачные тени. Снаружи свистел ветер, он просачивался в комнату сквозь оконные щели и баламутил пыль. От мысли, что скоро им предстоит возвращаться в город через темный холодный лес, Ирвелин поежилась.
– Благодарим вас за помощь, – произнес Филипп после неловкой задержки. – Мы будем продолжать поиски. А теперь… теперь подскажите, какую услугу вы готовы принять в качестве оплаты?
Филипп говорил с полуулыбкой, но даже она не смогла скрыть затаенного в нем
