Повесть о граффах - Даша Клубук

– Вот я растяпа. Совсем тебя забросила.

Пианино ответило ей внимательной тишиной.

– Молчишь.

Ирвелин протерла боковые стенки и, закончив, откинула крышку. Пальцы правой руки забегали по клавишам; пусть мелодия и оставалась без нижнего регистра, а значит, без привычной слуху глубины, зато пианино вновь обрело дар речи, а этого было вполне достаточно.

– Так-то лучше, – сказала она и одной рукой доиграла мелодию до конца.

Опустив крышку, Ирвелин покосилась на раненый локоть. Боль при шевелении ощущалась слабее, чем раньше, однако напрягать руку было слишком рано. А вот для смены старой повязки – время самое подходящее, и графф отправилась в спальню за бинтами.

Облик пианино напомнил Ирвелин кое о чем. Идея не покидала ее со дня происшествия в лавке Олли Плунецки, и этим же вечером Ирвелин отправилась ее воплощать. «Отложить на потом – избавиться навеки», – любила повторять Агата Баулин, и Ирвелин, помня сей урок, вошла в двери кофейни «Вилья-Марципана».

Вечер в кофейне выдался тихим. Несколько постояльцев лениво помешивали сахар в чае, официант Клим прятался за полкой с бочонками и делал вид, что бодрствует, а Тетушка Люсия несла пост за кассой и взглядом коршуна следила за залом. При виде Ирвелин выражение ее лица не изменилось.

– Идете на поправку? – вместо теплого приветствия кинула она. Ирвелин же только улыбнулась, неожиданно про себя отметив, что успела соскучиться по этой строгой даме.

– Мне становится лучше, спасибо.

– Когда сможете вернуться к работе?

– Надеюсь, уже через неделю.

– Хорошо, – сказала Тетушка Люсия и возобновила слежку за залом.

– Но сегодня я пришла к вам по другому вопросу. Более личному, – сказала Ирвелин, чем сильно удивила хозяйку кофейни – та вопросительно вздернула брови и сомкнула губы. Признак неблагоприятный. Иметь дело с личной жизнью своих сотрудников Тетушка Люсия не любила.

Ирвелин продолжала:

– Вы говорили, что вы тоже отражатель. Как и я. – Дуги на бровях Тетушки Люсии стали лишь выразительнее. – Около недели назад я попала в ситуацию, где высокая степень отражателя пришлась бы кстати, только вот… Только вот моя степень ипостаси не позволила мне воспользоваться ей, в результате чего, собственно, я и поранила локоть. – Тетушка Люсия глядела на нее с упрямым недоумением. – И я подумала… вы – единственный графф, с кем из отражателей я знакома. Не могли бы вы мне помочь? Потренировать.

Кажется, сама Ирвелин поразилась смыслу произнесенных слов.

– Потренировать навыку отражателя? Я? – Тетушка Люсия и не пыталась утруждать себя манерами. – Я не учитель, госпожа Баулин. Я заведую кофейней.

– Да, я знаю…

– Вам стоит обратиться в специализированное заведение. К вашему сведению, одно из них находится на западном берегу реки.

– Я знаю про Королевский институт, но на бесплатной основе туда берут только граффов до восемнадцати лет. А мне девятнадцать, и для меня обучение там… пока не по карману. И потом, мне хотелось бы улучшить свою ипостась совсем на чуть-чуть.

– Какая у вас степень?

– Десятая, – сказала Ирвелин так тихо, что Тетушка Люсия поначалу не расслышала, и ей пришлось повторить. Однако женщина даже не скривила лицо, она продолжала смотреть на Ирвелин серьезно, без тени насмешки.

– Негусто, но и не так страшно для такой молодой девушки, как вы.

– Я хотела бы повысить свою степень, – повторила Ирвелин и как бы между прочим добавила: – И я, конечно же, готова заплатить.

– Вы устроились пианистом еще в каком-то заведении? – Ирвелин мотнула головой. – Тогда чем же вы заплатите, госпожа Баулин? На вас до сих пор висит долг по оплате разбитого имущества.

Ответ на этот вопрос Ирвелин обдумать забыла. Покосившись на блюдо с яблочными конвертами, она в спешке начала мысленно перебирать варианты, которых у нее, положа руку на сердце, не было.

Тем временем Тетушка Люсия отвлеклась от их беседы и обернулась к дальней стойке:

– Клим, я вижу, что ты спишь! Просыпайся, лентяй ты этакий! Эфемеры снова опрокинули стол!

Словно пытаясь ухватить последние моменты уходящего сна, глаза Клима вяло задергались. Когда он полностью их раскрыл и сфокусировался на суровых морщинках Тетушки Люсии, то вмиг встрепенулся, но, заметив у кассы Ирвелин, со всей силы ударился макушкой о дно бочонка.

– А вот нечего спать во время смены, дорогой мой, – безапелляционно сделала выговор Тетушка Люсия и повернулась к Ирвелин. Клим, схватившись за место удара, где уже начинала набухать шишка, поспешил выполнять поручение. – На чем мы остановились? Ах да! Отражатели.

Женщина взяла со столешницы шариковую ручку и в задумчивости начала ее крутить.

– Знаете, госпожа Баулин, когда мне было столько же, сколько сейчас вам, отражатели считались одной из самых почитаемых ипостасей. В то время с нами считались. О да. Из окон лекционного зала кафедры отражателей открывался лучший вид на реку Фессу, командировки в самые интересные места, бесплатные обеды, путевки на горнолыжные курорты… – Глаза Тетушки Люсии заполонил туман, давно канувший в прошлое. – Тогда граффы понимали, что без нас, отражателей, им не справиться. Не было бы воздушных барьеров у границ, самых надежных в мире сейфов, крепких заборов, через которые не проберется ни один злоумышленник. В системе охраны королевства мы первые среди обеспечителей! Первые! А сейчас что? Балом правят штурвалы да иллюзионисты. Как там недавно высказался наш король? «Время движений и ярких впечатлений». А мы, отражатели, плетемся теперь где-то сзади, на задворках былой славы. Вы читали на той неделе статью в «Упрямом карандаше»? Со свежей статистикой ипостасей. – Ирвелин ответила отрицательно. – Да будет вам известно, госпожа Баулин, что в Граффеории с каждым годом рождается все меньше и меньше отражателей. Вот так. В прошлом году пик пришелся на левитантов, и тут не поспоришь: еще немного, и всем нам придется жить как в Полилу-Лава, в их домах на деревьях. А эти дома, к слову, из тростника, хлипкие и неустойчивые. И птицы в окна постоянно бьются…

Впервые Ирвелин довелось услышать от Тетушки Люсии такую длинную речь. Да еще и настолько эмоциональную, что к смуглым щекам женщины прилила кровь.

– Значит, так. – Тетушка Люсия сняла висевшие на цепочке очки, тщательно протерла линзы фартуком и, вновь натянув их на переносицу, объявила: – Будем заниматься по утрам, с семи до восьми. Другого свободного времени у меня нет. Заниматься будем у меня дома, выше этажом. В качестве оплаты за эти занятия будете помогать Климу – обслуживать гостей, мыть посуду, вытирать пролитый кофе. На условия согласны?

– Согласна! – ответила Ирвелин, от чувств готовая кинуться к Тетушке на шею. Чего, разумеется, она сделать не посмела.

– Тогда