Повесть о граффах - Даша Клубук

Харшу хотелось заткнуть Чвата, ведь сейчас он был на обеде, у него был перерыв, и обсуждать материалы дела посреди толпы зевак он не собирался. Но тут его взгляд скользнул по стажерам, пара левитантов из которых аж взлетели выше якорей на стене, чтобы получше их видеть. И вдруг Харш понял, что позорить Чвата перед будущими полицейскими ему не хотелось. Каким-никаким, Чват был его помощником, пусть и непутевым. А иметь в подчинении граффа, над которым будет подшучивать весь участок, ему хотелось еще меньше.

Харш ближе нагнулся к Чвату, чтобы их беседу никто не услышал, и известил:

– Список этот я получил в содействии с телепатом Алисой Фанку и офицером Фицем Берегом. По моей просьбе госпожа Фанку провела довольно масштабную работу. Исходила она от результатов сканирования граффов, которые находились во дворце в День Ола. Собирала, так сказать, их воспоминания по крупицам. Кто кого видел у стеклянного куба, цвет их одежды, возраст, прическу. В общем, все, что запомнили. Офицер Фиц Берег помог мне сопоставить внешность граффов с их именами.

Харш снова опустил взгляд на список, состоящий из дюжины имен и фамилий. Матильда Усколь, кукловод, Альвэ Тимигров, материализатор, Агата Лапеска, отражатель, Ирвелин Баулин, отражатель, Филипп Кроунроул, иллюзионист, Прут Кремини, отражатель… Матильду он знал, граффа великодушнее он не встречал; владеет сетью заповедников для животных. Агату он впервые встретил на том приеме, он даже помнил перья в ее волосах, которые придавали ей сходство с павлином. Филипп Кроунроул. Графф с громкой фамилией, который и провел Ирвелин Баулин в Мартовский дворец. Они – соседи, включая и Мирамис Шаас, в квартире которой был найден Белый аурум. Телепат Алиса Фанку утверждала, что сканирование этой тройки не вызвало у нее подозрений, но Харш считал иначе. Он был уверен, что Фанку что-то упустила. Что-то она упустила.

– В экспозиционной части галереи стояли еще трое дворцовых отражателей, но их имен я здесь не вижу, – поглядывая в список, сказал Чват.

– К Белому ауруму они, видимо, не подходили, вот их здесь и нет.

Харшу принесли его обед – запеченная дорадо с молодым картофелем, – и детектив, свернув список, взялся за вилку с ножом. К его горькому разочарованию, Чват уходить не собирался, он так и продолжал сидеть, наблюдая за тем, как Харш с аппетитом набивал себе рот.

– Я все думаю о похищении Олли Плунецки, – бросил Чват без зазрения совести. – С одной стороны, оно никак не связывает нас… ну… – он убавил голос, – с похищением Белого аурума. Но, с другой стороны, за связующее звено можно принять…

– Ирвелин Баулин, – закончил за него Харш. Он считал абсолютно так же и был удивлен, что Чват имеет схожее с ним мнение. Сыщик даже жевать перестал.

– Странно, да, господин Харш? Единственный свидетель похищения кукловода является подозреваемым в деле по Белому ауруму.

– Говори тише, Чват! – рассердился Харш, когда увидел любопытное лицо женщины за соседним столом. – Все, мы закончили. Продолжим работу в моем кабинете.

Новых попыток обсудить дело Чват предпринимать побоялся. Сконфузившись, он поднялся, а через секунду уже лежал ничком в проходе, запнувшись о собственные ноги. По таверне вмиг разнесся бурный смех компании стажеров, и юноша стал пунцовым. Чват попытался встать, но не смог, что повлекло за собой новую волну смеха. Он сильно ударился коленом, отчего согнуть ногу было больно, а подняться на руках не получалось. К смеху стажеров присоединились и другие посетители.

– Да чтоб тебя… – выругался Харш.

Он отложил вилку, выбрался из-за стола и подошел к валявшемуся Чвату. Взяв того за подмышки, он помог ему подняться.

– Идти сможешь?

– Смогу.

Смех поутих. Харш хмуро глянул в глаза Чвату, который оказался одинакового с ним роста, только вот щуплый, как сахарный тростник.

– Впредь постарайся смотреть себе под ноги. Встретимся в участке.

Чват потупил взгляд и, прихрамывая, затопал к стажерам. Харш вернулся за стол и возобновил свой обед.

Из таверны «Семерым по якорю» Ид Харш вышел в одиночестве. Всю дорогу до участка он размышлял об Олли Плунецки. Как этот кукловод мог быть связан с похищением Белого аурума? Он что-то знал о воре, и его убрали как лишнего свидетеля? Плунецки был одним из видных кукловодов Граффеории, Харш навел о нем справки. Он мог оживить любой материал, не считая, разумеется, тройки вето, куда входили металлы, стекло и пластмасса. К слову, в кабинете у Харша завалялся икающий болванчик из лавки Олли, который ему подарила Доди Парсо на прошлый Новый год. Болванчик без конца икал, а по вторникам его икание подозрительным образом напоминало ругательства, и самые искрометные. Доди он казался забавным, а Харш при любом удобном случае запихивал болванчика в архив.

В вестибюле участка Харш пересекся с Фицем, который с молниями вместо глаз вел беседу с интеллигентным карликом. В лифте Харш ехал с молчаливой Алисой Фанку и парочкой ее подопечных, таких же молчаливых. В коридоре пятого этажа он встретил своего секретаря, госпожу Плаас, которая выходила из кабинета капитана Миля.

– Капитан ждет вас завтра у себя, – сообщила госпожа Плаас с броским равнодушием. – Также капитан надеется, что в этот раз вы сможете порадовать его новостями.

Забыв поблагодарить своего секретаря, Харш грузно зашагал в конец коридора и скрылся за дверью с собственным именем. Он обошел палисандровое бюро, взял маркер, развернул визуальную доску и выписал на ней все имена из полученного списка. Чват зашел в кабинет, когда Харш в задумчивости ходил вдоль окна.

– Я тут подумал кое о чем, господин Харш, – начал было Чват, но сыщик перебил его:

– Как твоя нога?

Обсуждать свой недавний позор Чват не хотел, а потому ответил начальнику как можно быстрее:

– В норме. Я тут подумал… Белый аурум похитили во время шоу иллюзионистов, а это значит, что у того, кто похитил камень, нет воспоминаний о шоу. И если госпожа Фанку составит список тех, у кого…

– Поиск конкретных воспоминаний – это тотальное сканирование, Чват, – возразил Харш. – Для него у нас нет оснований. В распоряжении телепата есть только случайные воспоминания и мысли, которые пробегали в голове у граффов во время сканирования.

Плечи младшего помощника обмякли. Он-то полагал, что его догадка восхитит начальника, но вместо восхищения Харш лишь сильнее нахмурился.

– Сядь, Чват, – сказал Харш настойчивее положенного, и когда Чват сел, ткнул пальцем в визуальную доску. – Вот имена граффов, которых нам нужно проверить заново. Как они попали на прием, с кем общались, зачем подходили к стеклянному кубу.

– А кто такой Альвэ Тимигров?

– Служащий под началом советника культуры, –