Повесть о граффах - Даша Клубук

– Это мой походный костюм. Главное ведь удобство, так?

– Если твой цыплячий полушубок своруют, меня на помощь не зови.

– Где Филипп? – спросила Мира и поправила свой бархатный ободок, который во время вождения служил ей оберегом от вездесущих кудряшек.

– Ожидаем с минуты на минуту.

– Интересная машина, – отозвалась Ирвелин, глядя на огромную вмятину на бампере. Ей захотелось предложить ребятам вернуться к идее о сухопутных воронах – поездах Граффеории, – но ее прервал Филипп, выходящий из парадной с термосом в руках.

– А вот и господин Кроунроул! – хлопнул в ладоши Август.

– Что за рань несусветная, – чертыхнулся иллюзионист, кивая всем в знак приветствия. К щекам Ирвелин ни с того ни с сего прилила кровь, и она резко отвернулась, надеясь, что ее конфуз остался никем не замеченным.

Четверо граффов загрузились в старый «фольксваген». За руль села Мира, на месте штурмана уместился Август. Длинные ноги левитанта сослужили в этот раз ему горькую службу: парню пришлось скрючиться так, что колени почти что подпирали подбородок. Ирвелин предстояло потесниться на заднем сиденье вместе с Филиппом, а между ними разместились рюкзаки, которые ожидаемо не влезли в крохотных размеров багажник. Мира уверенным движением опустила стояночный тормоз, и листоед тронулся.

Первое время дорогу освещал только точечный свет фар. Каменные улочки столицы сменяли одна другую, а колеса листоеда то и дело подпрыгивали на выпуклой брусчатке, и Ирвелин пришлось забыть о желании немножко вздремнуть. Они выехали на проспект и заколесили вдоль королевских садов. Там, вдалеке, за овальным фонтаном, мелькали песочные своды дворца и темные линии живой изгороди, которая огибала сады по обе стороны. На площади Ирвелин заметила четверых стоящих по стойке граффов – дворцовых стражников. Да, не они одни бодрствовали в такой час.

Минуя проспект, листоед пересек реку Фессу по мосту Возрождения и въехал в восточную часть Граффеории. Та, в отличие от равнин западной части, была вымощена сплошными валунами, будто волны затвердели после сильного шторма. Даже дома в восточной части стояли ближе друг к другу. Старались, наверное, крепче держаться за своих каменных соседей, чтобы не съехать вниз с особенно крутого валуна. Причиной такой географии выступала близость восточной части к Дюрам, чьи покрытые снегом шпили виднелись из любой точки столицы. К счастью, терпеть крутые спуски граффам предстояло недолго, вскоре Мира повернула руль направо, на юг, и колеса листоеда засеменили по гладкому асфальту объездной трассы. Камень и крыши города остались позади, а впереди их встречало граффеорское раздолье из полей и украшенных осенью деревьев.

Светало. Горизонт начинал оголять свои границы, впуская в королевство красное зарево пробудившегося солнца. Август о чем-то бесперебойно рассказывал, Ирвелин слушала его вполуха: что-то про верхушки деревьев, в листве которых ему недавно пришлось провести целую ночь, и что-то про большерогого оленя, с которым он разделил на следующее утро завтрак.

Мира, к удивлению Ирвелин, оказалась водителем осторожным. Она строго соблюдала скоростной режим, не отвлекаясь следила за дорогой и в нужный момент бережно переключала передачи, порой даже не дотрагиваясь до рычажка – навыком штурвала. Машина под ее руководством ехала спокойно, если не брать во внимание подозрительные звуки, то и дело раздававшиеся спереди.

Первую передышку путешественники сделали в деревушке под названием Лисий Ручей. Как не преминул сообщить Август, такое название деревушка получила благодаря стае золотистых лис, которые совершали регулярные набеги на улицы деревни.

– Как страшно! – встревожилась Мира, когда они остановились у придорожной булочной.

– Не беспокойся, – сказал Август. – В этой деревне кукловодов как грязи. Вдруг что – лисиц они приручают быстро.

– А что же делать штурвалам?

– Нанять себе в охрану кукловода. Или не носить на себе шуб, – предложил Август, подмигивая.

– К твоему сведению, этот мех – искусственный, – сообщила Мира важно, поправляя свой полушубок.

– А ты это лисам скажи. И проверим, нападут ли.

– Давайте быстро перекусим и поедем дальше, – отозвался Филипп. Все молча последовали его совету и ускорили работу своих челюстей.

При свете дня ехать стало куда живописней. Слева сиял восток и его пологие склоны, справа – белоснежные лопасти ветряных мельниц, которые раскинулись на дюжину гектаров к западу. Ближе к полудню небо очистилось, и на землю начали падать стрелы из солнечных лучей.

Пару часов граффы проехали в тишине (чему посодействовал задремавший Август). Съехавшую с коленей левитанта карту Мира передала Филиппу, и тот на время заменил приятеля в роли штурмана. Время от времени Мира напевала различные песни, известные граффам с детства, а Ирвелин оставалось лишь снисходительно умиляться: Мира ужасно фальшивила.

Вторую остановку у лавки с продовольствием Август проспал. Филипп, Мира и Ирвелин быстро запаслись водой и бензином и поехали дальше. Проснулся Август только у каменистого забора, вдоль которого ехал листоед, подъезжая к Зыбучему проселку.

– Что? Уже забор? – захрипел Август, осматриваясь.

– Здравствуй, наша соня, – ответила ему Мира, переключаясь на вторую передачу. – Ненадежным ты оказался штурманом. Мне пришлось уволить тебя. Филипп, куда дальше?

– Прямо, до конца каменной изгороди, потом направо, к болотам. Вон там вдалеке виднеется какой-то лес.

– Это и есть лес Пяти Сосен, – сообщил Август, пытаясь совладать со своими длинными ногами, которые не позволяли ему сесть поудобнее. – Машину оставим у гостиницы, одна есть рядом с тюфяком. До леса дойдем пешком.

Мира забунтовала:

– А других вариантов нет? Оставлять свою машину без присмотра на Зыбучих землях мне бы не хотелось.

– Это место – ближайший населенный пункт к востоку от леса. Можем кинуть машину прямо на опушке, где-нибудь в глуши. Хочешь?

Мира промолчала и резко свернула вправо, на грунтовую дорожку. По днищу листоеда запрыгала россыпь из мелких камней и песка. Миновав хлипкий мост, граффы попали на Зыбучие земли – городок, обустроенный на илистом болоте. Ароматы тут ходили самые разные, от чудного букета из мимозы и выпечки до мерзкого запаха скисшей капусты. Песочного цвета дома-близнецы стояли здесь сплошь двухэтажные. По пыльным улицам бродили редкие граффы, на обочинах – ни единого куста. Мальчишки-левитанты играли в мяч, перебрасывая его из одного балкона в другой, и со смехом перелетали от дома к дому. Среди препятствий на пути к гостинице был только круглолицый паренек-эфемер, прилипший к их машине за порцией сладостей.

– Дружище, а как бы твои родители отнеслись к попрошайничеству? – спросил у паренька Август через спущенное окно.

– Отец не покупает мне конфет. Говорит, от них зубы покрываются сажей. А мама покупает, но она сейчас в отъезде, в Олоправдэле.

– А твой отец дело говорит, – усмехнулся Август и протянул мальцу пакет с