Повесть о граффах - Даша Клубук
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Есть, господин. Лерой и Мила. Мы все втроем эфемеры и бегаем наперегонки. Лерой постоянно меня обгоняет.
– Вот их и угости. А Лерою передавай мое почтение.
– Спасибо, господин! – с блестящими от счастья глазами крикнул мальчишка и был таков.
Добравшись до гостиницы (бесцветное здание с флагштоками по бокам), Мира припарковала машину на заднем дворе, и четверка продолжила свой путь пешком.
– Днем здесь всегда тихо, – сказал Август, оглядывая пустынные улицы. – Город оживает с наступлением сумерек. Вечером сами увидите.
Идти им пришлось довольно долго, и, как только они дошли до леса, солнце тут же скрылось за облаками, отдавая путников во власть послеполуденных теней. Граффы подошли к опушке леса и закрутили головами. Поиски старого пня с трещиной посередине, о котором упоминал Грифель, много времени не потребовали: пень выглядывал из-под травы прямо напротив узкой тропинки, ведущей в глубину леса.
– Нам сюда, – скомандовал Август и вступил на тропу первым.
Ирвелин посмотрела наверх. Лес Пяти Сосен знаменит на всю Граффеорию тем, что деревья и кустарники в нем были куда выше обычных. Сосны-великаны здесь достигали такой высоты, что, запрокинув голову, не всегда можно было разглядеть их верхушки. Из глубины каркнул ворон, и Ирвелин поежилась.
– Идите за мной, – крикнул Август.
Граффы вступили в лес вслед за левитантом. Под ногами зашелестели опавшие листья и трава, а по бокам бились о плечи острые ветки. Чтобы защитить свой раненый локоть, Ирвелин создала слева от себя отражающий барьер. Барьер получился прочным – ветки при соприкосновении с ним сгибались и отскакивали.
Чем глубже они заходили в лес, тем уже становилась тропинка. Не прошло и четверти часа, как кроны сосен-великанов полностью перекрыли дневной свет. Август вынул из рюкзака фонарик и направил его вперед.
– Не нравятся мне такие приключения, – услышала Ирвелин недовольный голос Миры, идущей прямо за ней. Ее полушубок цеплял репейник, чья высота удивляла не меньше высоты сосен, и Мира без конца отрывала от себя мелкие колючки. – Та женщина-телепат, к которой мы идем, что же, каждый день ходит за молоком через эти дебри?
– Если верить Грифелю, то она ни разу в жизни не выходила из своего дома. Вряд ли эти дебри ей мешают, – ответил Август.
– Тогда откуда она берет молоко?
– Может, у нее есть свой скот, – увертываясь от особо опасной ветки, предположил Август.
Они все шли и шли, а глушь и мрак все не заканчивались. Левую руку Ирвелин стало ломить, и она принялась удерживать ее правой. Пара белок прошмыгнули вверх по стволу ближайшей от нее сосны; их пушистые хвосты промелькнули на миг и исчезли в высоте дерева.
– Вижу просвет! – объявил Август, и путники ускорились. Они вышли на очерченную блеклым светом поляну. Ирвелин отвела глаза от земли и посмотрела вперед. Там, в глубине заросшей сорняком поляны, стоял огромный особняк.
– Не обманул нас старина Грифель, – сказал Август и громко присвистнул, оценивая масштабы строения.
Дом рода Мауриж оказался поистине величавым. Возложенный из бурого камня, он возвышался к небу на несколько десятков метров. Особняк был глухим и угрюмым, а его фасад почти целиком зарос мхом, из-за чего возникала необычайная иллюзия слияния дома с лесом. На окнах же мох оставлял рваные проплешины, и они, окна, большие и темные, озирали гостей как безумные глаза поджидающего чудовища.
– И как в таком одичалом месте может проживать человек? – шепотом поразилась Мира, отщипывая от предплечья последний репей.
Август зашагал по сухой листве прямо к дому, следом за ним пошел и Филипп. Мира с Ирвелин переглянулись – им обеим эта затея уже не казалась удачной, но после секундной заминки они послушно отправились за мальчиками.
Крыльцо особняка было запорошено шишками и голыми ветками. Масляные фонари висели над дверью потухшие. Откуда-то сверху снова гаркнул ворон, будто настойчиво о чем-то предупреждая. Ирвелин ощутила, как ее кожа покрылась мурашками.
Филипп подошел к двери, взялся за медное кольцо и постучал. Граффы замерли в ожидании. Даже Август потерял свой настрой смельчака и сосредоточенно смотрел перед собой.
– Может, еще раз постучать? – спустя минуты тишины предложил левитант.
– А может, в этом доме никто и не живет? – сказала Ирвелин с неприкрытой надеждой. – Вероятно, поблизости есть другой дом, который мы не…
Ее перебил металлический скрежет, и тяжелая дверь начала со скрипом распахиваться. Ирвелин так и застыла с открытым ртом, наблюдая за появлением фигуры в темной щели.
– Приветствую вас, молодые граффы. Чему обязана вниманием?
С той стороны двери стояла невысокая женщина. Возраст ее определить было сложно: русые волосы с проседью, забранные на затылке, очерчивали гладкое лицо без единой морщинки. Хрупкое тело было укутано в неброские шали. Взглядом, наполненным совершенным спокойствием, она по очереди оглядела лица всех гостей и остановилась на Филиппе.
– Добрый день, – ответил Филипп, встречая ее взгляд. – Просим у вас прощения за столь неожиданный визит.
– Прощения просить не нужно. Лишние хлопоты – это время утерянное. – Низкий тембр голоса женщины заливался в уши как горячая вода.
Филипп на миг смутился, но быстро взял себя в руки и продолжил:
– Меня зовут Филипп Кроунроул, а это мои спутники – Август Ческоль, Мирамис Шаас и Ирвелин Баулин.
Женщина снова оглядела гостей согласно озвученной очереди, и на этот раз остановилась на Мире:
– Мирамис. Имя древних завоевателей. – Женщина чуть опустила голову набок и добавила: – Имя в полном прочтении у вас не в почете. Будем обращаться к вам, госпожа, по имени Мира.
Девушка-штурвал не нашлась чем ответить. С самого детства она невзлюбила свое полное имя и гневалась, когда слышала его.
– Мое же имя Дельфижиния Мауриж, – представилась женщина и коротко поклонилась. – Какова цель вашего визита, молодые граффы?
– Мы пришли к вам по рекомендации, – ответил Филипп, и госпожа Мауриж медленно повернулась к нему. Невинное, казалось бы, движение, но от него по коже Ирвелин вновь забегали мурашки. – Нам нужна помощь в поиске одного человека.
Женщина слегка приподняла уголки рта. Ирвелин вдруг поняла, что за время их беседы хозяйка дома еще ни разу не моргнула.
– Вы вежливы, господин Кроунроул. Ко мне редко заходят вежливые граффы. Также вы статны и независимы, и я вижу, что обращаться за помощью для вас в диковинку. – Она ненадолго замолчала. Ее дыхание было размеренным и глубоким, как сам ветер. Следующую фразу женщина произнесла с легкой интонацией вызова, но даже эта фраза прозвучала из ее уст, как плавное течение лесного ручья. – Я помогу вам, но при условии
