Повесть о граффах - Даша Клубук

Мира с Ирвелин затаили от ужаса дыхание. Филипп же, напротив, сохранял стойкость и смотрел на Августа глазами человека, который и не ожидал от рассказа своего приятеля иного.

– Сидит и смотрит на меня. Молча. Как вы понимаете, долго терпеть я этого не мог.

– Доброй ночи, – говорю, а в ответ мне прилетает:

– А добрая ли нынче ночь?

Голос у того типа был таким прокуренным, что захотелось дать ему воды.

На его тонкий философский вопрос я ответил не менее тонко:

– Раз сытно и тепло – ночь, без сомнения, добрая.

Тот заморгал и ничего не сказал. Какое-то время мы тренировали немое переглядывание, я было подумал, не телепат ли он часом. Когда я уже намеревался встать и отсесть, он, слава Великому Олу, заговорил:

– Не видел тебя здесь раньше. Ты не из постояльцев. Кто ты?

– Меня зовут Август, на Зыбучих землях я проездом. Зашел перекусить.

Тип сильнее прищурился.

– Перекусить, говоришь. А чего тогда рыщешь по залу? Затеял что? И выглядишь как чертов джентльмен.

Он мне, ясное дело, не верил. Вскоре нашу перебранку заметили, и к столу подкатила еще добрая пачка верзил. Все эти милые люди без суда и следствия пришли к одному мрачному выводу: я – недоброжелатель и меня нужно срочно оттуда вышвырнуть. На любые мои слова они реагировали агрессивно. Тут считаю важным отметить, что слова мои были хоть и культурные, но не без наличия местного диалекта – для глубины понимания, так сказать. Однако ситуацию это не спасло: один упырь с силой поднял меня со скамьи и подставил к шее нож.

Девушки как по команде закрыли ладонями рты, Филипп напряженно скрестил руки.

– Да все в порядке! Я же сижу перед вами и дышу обоими легкими, – рассмеялся Август. – Поверьте, ситуацию я контролировал.

– Охотно верим, – отозвался Филипп, емко выражая мнение всех присутствующих.

– Тот упырь, значит, намеревался перерезать мне глотку, – жизнерадостно продолжил Август. – Только не на того они напали. Вовремя смекнув, к чему мы с этими джентльменами движемся, я успел схватиться за рукоятку ножа и рысью взлететь к потолку. Упырь опешил, а нож был у меня. Времени на обдумывание этого трюка у меня, как вы понимаете, не было, а потому когда я взлетел, то не сразу заметил на своем пути люстру с зажженными свечами. Я подал вправо, но столкновения избежать не смог – задел люстру плечом, а когда остановился под самым потолком, увидел, как люстра качается на цепи и на моих собеседников лавиной валятся свечи и раскаленный воск. Не зрелище, а благодать. Парочка эфемеров, правда, отскочить успели, остальным повезло меньше – воск падал прямо на их лысые макушки. Особенно досталось тому упырю, что угрожал мне ножом. – На лице Августа блеснула хитрая усмешка. – Среди верзил левитант тоже имелся, но, на мою удачу, он оказался из трусливых: взлетел за мной на полметра и, заметив в моей руке нож, вдруг передумал.

По итогу в моем арсенале был нож и огромное желание свалить из этого бардака. Не теряя времени, я полетел ближе к выходу, но внезапно до меня донесся знакомый голос.

– Ты все-таки встретил Нильса! – воскликнула Мира.

– Нет, голос был не его. Слушайте дальше.

– Дерни меня за щиколотки! Ческоль, ты, что ли?

Я посмотрел вниз и посреди разбойничьих туш распознал Паама Юнга, своего давнего приятеля из Олоправдэля. Мы с ним выросли на одной дороге, гоняли в детстве гусей… Паам узнал меня, что хорошо, но он был одним из тех верзил, которые без причины напали на меня, что, очевидно, плохо. Я замер в нерешительности над кирпичной кладкой камина.

– Парни, это мой давний друг. Отбой! – крикнул он.

Верзилы, отколупывая от щек воск, стали недоуменно переглядываться. Паам Юнг вышел из толпы и, поравнявшись с камином, поднял ко мне одутловатое лицо:

– Август, спускайся! И для чего тебе только понадобилось вырядиться, как сопливый банкир?

Я покосился на свои изношенные джинсы, но нашел в себе силы промолчать.

Пригласил меня Паам за их стол. Пыл разбоя поутих, но некоторые из верзил продолжали глядеть на меня с подозрением, в том числе и тот упырь, чей нож лежал в моем кармане. Остальные же, как мне показалось, за пару минут успели позабыть о моем существовании. Паам, заботливая душа, заказал мне кубок пива, и я с полной отдачей принялся снимать стресс.

Выглядел мой приятель так себе: передних зубов нет, на черепушке плешь размером с крапивное озеро, а ростом он получился не выше моего плеча. Он был самым низким из них, то-то я его сразу и не увидел.

– Сколько же мы не виделись, Август? Лет десять?

– Около того.

– Дерни меня за щиколотки!

– Спасибо, я воздержусь.

– Как предки твои поживают?

– Путешествуют, как обычно.

– Хорошее это дело, – шепелявил Паам. – А мои предки померли все, только сестра осталась, и то не знаю, куда ее черти уволокли, не видел ее уйму зим. Помнишь ее? Та еще заноза. А ты куда переехал?

Потом мы вспоминали зеленые поляны родного Олоправдэля и заглушали ностальгию крепким пивом. Несмотря на нашу с Паамом беседу, осматриваться я не переставал, глядел во все глаза на каждого входящего в таверну граффа. Нильса встретить мне не удалось, но отчаиваться я не хотел и решил поприслушиваться к дружкам Паама, вдруг из их уст что-то да выплывет. Долгий час эти верзилы мерились навыками – выясняли, чья степень ипостаси выше. Среди них, к моему удивлению, оказался весьма одаренный иллюзионист. Он создал вокруг общего стола целый ров. Гоготали южане страшно. Когда страсти поутихли, верзилы завели любопытную беседу. Речь держал тип по кличке Грифель – судя по всему, их главарь.

– …И неизвестные выпотрошили треть урожая моей матушки, спилили ее любимые апельсиновые деревья, теперь на ее грядках одни корни да желуди. Я задумал мстить, как и полагается сыну Зыбучих земель. Взялся за поиски этих шакалов. И знаете, куда поиски меня привели? – Верзилы лениво замотали головами. – В старый особняк. Стоит он в лесу Пяти Сосен, а живет в нем одна женщина-телепат. Ходят слухи, что за всю свою жизнь эта женщина ни разу не покидала стен своего особняка.

– Никогда из дома не выходила?

– И что, она и ограбила твою матушку? – спросил упырь.

– Да нет же, дубина! Говорю же, она из дома не выходит, – рявкнул на того Грифель. – Я навел о ней кое-какие справки. Эта женщина-телепат из древнего граффеорского рода Мауриж, и ее особняк в лесу – родовой, переходящий