Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 1 - Балинт Мадлович

воле партийного руководства, как, например, произошло в Чехии, где партии были заполнены так называемыми мертвыми душами, то есть политическими подставными лицами частных экономических акторов (олигархов), чья роль заключалась в том, чтобы влиять на внутрипартийные голосования и принимаемые решения в соответствии с пожеланиями олигарха[397]. Этот процесс можно понимать как патронализацию снизу вверх, а также как патримониализацию власти, поскольку эти экономические акторы избирают своей добычей партии, члены которых занимают высокие государственные должности, и практически приватизируют их «снизу»[398]. Однако даже партийный лидер без патрональных амбиций может оценить все выгоды такой трансформации в условиях патрональной демократии, при которой демократические партии, запертые внутри политической сферы, находятся в невыгодном положении по отношению к конкурирующим с ними партиям патрона. Это связано с тем, что последние не только (1) распоряжаются политическими, а также значительными экономическими ресурсами, компаниями и так далее, но и (2) являются партиями вассалов, то есть они более дисциплинированны и могут эффективнее управляться в квазивоенной манере для достижения общей цели. Кроме того, в посткоммунистическом регионе обычно нет места демократическим партиям западного типа из-за отсутствия достаточной социальной дифференциации по критериям, связанным с рыночной экономикой и свободным рынком труда[399]. Если происходит трансформация из демократической партии в партию патрона, можно говорить о появлении партийного клана [♦ 3.6.2.1][400].

Очевидная причина, по которой правящие партии в патрональных автократиях не одобряют внутреннее демократическое устройство демократических партий, заключается в том, что такое устройство несовместимо с автократической природой этих режимов. То же самое происходит и в коммунистических диктатурах, где главный орган иерархически организованной пирамидальнообразной партии – политбюро – обладал монополией на власть. Однако в коммунистических режимах главный надзорный орган партии не теряет своей значимости даже в сравнении с полномочиями первого секретаря. Например, каждый, кто считался доверенным лицом или фаворитом Сталина в определенное время, был также и членом формального директивного органа, то есть политбюро. Именно поэтому одной из любимых тем советологии был анализ состава и внутренней эволюции политбюро через изучение неформальных коалиций[401].

С другой стороны, руководитель партии вассалов – обычно верховный патрон доминирующей патрональной сети – больше не подчиняется решениям какого-либо официального органа. Назначения на внутрипартийные и другие должности зависят от личного, дискреционного решения правителя. Партийная иерархия больше не является самой обширной системой власти в отличие от той, которая сформировала коммунистическую номенклатуру. Теперь это всего лишь часть патрональной сети. Что касается «ведущей силы» патрональных автократий, то строго контролируемые органы партии лишены возможности принимать важные решения. Эта прерогатива остается за патроном и его двором, который не имеет формальной структуры и легитимности.

Наконец, в коммунистических диктатурах партия с точки зрения управления называется централизованной, а с точки зрения ее членов – партией функционеров[402].

♦ Централизованная партия – это организованная группа акторов во главе с диктаторским партийным руководством. Это руководство де-юре и де-факто является первостепенным директивным органом партии, а его компетенции в соответствии с формальными правилами партии (уставом) неограниченны. Членами партии являются партийные функционеры высокого, среднего и низкого уровней – то есть бюрократически зависимые клиенты, которые с разрешения партии-государства или по ее приказанию получили членство в партии, пройдя через процедуру приема. Следовательно, такую партию можно также назвать партией функционеров.

Понятие «централизованная партия» происходит из ленинского определения «демократического централизма», который был принят и практиковался в Коммунистической партии Советского Союза и ее аналогах в других коммунистических странах[403]. В частности, это понятие отражает диктаторскую природу руководства партии: (1) члены политического комитета формально избираются более широким составом (партийным съездом), но конкуренция за места отсутствует; и (2) членам партии (функционерам) не разрешается формировать фракции или действовать каким-либо образом против текущего руководства. Такое положение дел является симметричной противоположностью демократической партии, члены которой (политики) автономны, могут формировать фракции и могут сместить партийное руководство, если коллективно найдут это полезным. В централизованной партии недовольство может привести только к внутрипартийной борьбе, которую следует отличать от внутрипартийной конкуренции, характерной для демократических партий, ведь конкуренция, помимо присутствия соперничающих акторов, подразумевает также возможность свободного и открытого выражения вызовов и недовольств. Эти два режима, несомненно, относятся к конкуренции довольно однозначно: в либеральных демократиях конкуренция есть как между партиями, так и внутри них, тогда как в коммунистических диктатурах конкуренции не существует ни в первом случае, ни во втором.

3.3.8. Управляющая партия – партия – «приводной ремень» – партия-государство

В предыдущей части мы о говорили о партиях как таковых в идеальных типах режимов. Теперь, учитывая все сказанное выше, мы можем сосредоточится на формально правящих партиях в трех режимах полярного типа. В дополнение к тому, что статус правящей партии, вероятно, лучше всего иллюстрирует необходимость отличать де-юре от де-факто в патрональных автократиях, именно этот институт часто становится основанием для некорректных сравнений патрональных правящих партий с правящими партиями коммунистических и либерально-демократических режимов. Чтобы проиллюстрировать это и продемонстрировать разницу, мы сначала рассмотрим правящие партии в либеральных демократиях и коммунистических диктатурах, а затем перейдем к патрональной автократии.

В либеральных демократиях правящая партия называется управляющей.

♦ Управляющая партия – это партия политиков, которая де-юре и де-факто является правящей партией в либеральных демократиях. Ее формальные директивные органы фактически контролируют деятельность партии. Следовательно, такая партия действительно управляет политической системой, в которой она была избрана.

Когда мы говорим о «правящей партии» в единственном числе, это сильное упрощение, поскольку часто, чтобы иметь возможность управлять (то есть получать большинство голосов для принятия законов), даже победившая на парламентских выборах партия должна сформировать многопартийную коалицию[404]. В патрональных автократиях, как правило, этого не требуется. Самый поразительный пример в этом отношении представляет Молдова во главе с верховным патроном Владимиром Плахотнюком, партия которого на парламентских выборах 2014 года получила только 19 мест из 101, после чего он начал «покупать» депутатов от других партий, то есть давать им взятки в обмен на поддержку своей партии, чтобы в итоге получить парламентское большинство [♦ 7.3.4.4][405]. В более общем плане можно сказать, что в патрональных автократиях либо одна партия добивается (конституционного) большинства, либо у большой партии патрона есть один или несколько подчиняющихся ей партнеров по коалиции, таких как партия KDNP в Венгрии, которая является младшим коалиционным партнером партии «Фидес». Таким образом, деятельность правящей политической элиты не ограничена в патрональных автократиях и ограничена в либеральных демократиях. «Управление» подразумевает ограниченное правление, то есть никто не обладает возможностью править монопольно. В такой системе ни партия не может управлять всей страной, ни партийный лидер – партией. Чья-то воля