Драгоценности солнца - Нора Робертс

— Уверен, что умеешь. Ты еще придешь к нам и сыграешь мою музыку, Джуд Франциска?

— С удовольствием. Но все же прошу отпустить меня. Я совершенно выдохлась и, кроме того, отоптала тебе ноги.

— Если ты поцелуешь меня, то Эйдан вскипит от ревности.

— Нет. Неужели?

Его улыбке невозможно было сопротивляться.

— Я поцелую тебя, потому что ты такой красавчик.

Он удивленно приоткрыл рот, и она поцеловала его в щеку.

— Теперь мне нужно работать. Босс урежет мне зарплату, если я продолжу танцевать с тобой.

— Эти парни Галлахеры — бесстыдники, — сказала Кэти Даффи ей, когда Джуд принесла чистые стаканы. — Боже, благослови их за это. Пара хороших женщин заставила бы их остепениться, но они, похоже, не стремятся к этому.

— Эйдан женат на пабе, — сказал Кевин Даффи, зажигая сигарету, — а Шон — на своей музыке. Вряд ли кто-нибудь из них жениться в ближайшие годы.

— Ничто не мешает умной девушке попробовать, не правда ли? — и Кэти подмигнула Джуд.

Джуд смогла улыбнуться и перешла к другому столу. Ей удалось удержать улыбку на лице, пока она принимала новый заказ, но голова у нее кружилась

«Вот значит, как люди думают?» — размышляла она. Что она пытается заполучить Эйдана в мужья? Почему это никогда не приходило ей в голову? Ни всерьез и вообще никак. Полагает ли он, что именно к этому она стремится?

Она украдкой взглянула на него, наблюдая, как он ловко наливал пиво, разговаривая с двумя сестрами Райли. Нет, конечно, он так не считает. Они оба только наслаждались. Наслаждались друг другом. Даже если мысль о замужестве возникала в ее голове, это было вполне естественно, но она никогда не придавала ей значения. В действительности, она не хотела выходить замуж. Она уже была на этой дороге, и на ней ее размазало по асфальту.

Только развлечение. Быть свободной от обязательств и ожиданий. У них были привязанность и уважение, и если она полюбила его, что ж … это делает все только романтичнее. И она не собирается сделать то, что может испортить их отношения. Фактически, она собиралась сделать все от нее зависящее, чтобы получить все возможное удовольствие за то время, которое у нее было.

— Когда ты вернешься из своего путешествия, Джуд, я хотел бы еще пинту пива, пока паб не закрылся.

— А? — она смущенно посмотрела на широкое добродушное лицо Джека Бреннана. — О, извините.

Она взяла его пустую кружку, потом, нахмурившись, посмотрела на него.

— Я не напьюсь, — пообещал он. — Мое сердце излечилось. Я даже не понимаю, как я мог так страдать из-за женщины. Если не верите, спросите Эйдана, выдержу ли я еще одну пинту.

«Какой он милый», — подумала она, едва сдержав побуждение погладить его по голове, как большого пуделя.

— И никакого желания разбить ему нос?

— Ну, надо признать мне всегда хотелось сделать это, потому что, в действительности, я никогда не мог. А ведь однажды он сломал мне нос.

— Эйдан сломал вам нос?

Это было ужасно. Это было восхитительно.

— Ненамеренно, — уточнил Джек. — Нам было пятнадцать лет, и мы играли в футбол, и одно за другим. Короче, Эйдан никогда не дрался со своими друзьями, если …

— Одно за другим?

— Да, — Джек широко улыбнулся. — Я думаю, что он уже несколько месяцев хорошенько не дрался. Хотя бы одна драчка, но он слишком занят, ухаживая за вами.

— Он не ухаживает за мной.

Джек пожевал губы, выражая нечто среднее между беспокойством и замешательством.

— Разве вы не его девушка?

— Я?

Что она могла ответить на это?

— Он мне нравиться … очень. Я принесу вам ваше пиво, мы скоро закрываемся.

— Ты совершенно вымоталась, — сказал Эйдан, когда он закрыл дверь за последним посетителем. — Присядь, Джуд, я налью тебе стакан вина.

— Не возражаю.

Она должна признать — это была та еще работа. Восхитительная, но выматывающая. Ее руки болели от тяжелых подносов. «Неудивительно, — подумала она, — что руки Дарси так красиво вылеплены».

И ее ноги, Боже, как болели ее ноги.

Она села на стул, поводя плечами.

На кухне Шон мыл посуду и пел о диком колониальном мальчике. Воздух был синим от дыма, и запахи пива и виски заполняли паб. Она нашла это очень уютным.

— Если ты решишь бросить свою психологию, — сказал Эйдан, ставя стакан перед нею. — Я тебя нанимаю.

Ничто из того, что он мог сказать, не понравилось бы ей больше.

— Я справилась, правда?

— Блестяще, — он взял ее руку и поцеловал. — Спасибо.

— Мне понравилось. Я редко устраивала вечеринки. Они меня страшно нервируют. Планирование и вся эта подготовка держат меня в постоянном беспокойстве. Потом еще исполнять роль хозяйки, беспокоиться, чтобы все шло гладко. А сейчас было похоже на вечеринку, но без всяких нервов. И …, — она позвенела монетами в кармане, — мне заплатили.

— Сейчас ты можешь посидеть и рассказать мне, как провела день в Дублине, пока я прибираюсь.

— Я расскажу потом, когда помогу тебе.

Он решил не портить ей хорошее настроение, вступив с ней в спор, но намеревался не разрешать ей делать ничего труднее, чем ставить пустую посуду на стойку. Однако она была более быстрой, чем он полагал, и уже закатала рукава кофточки, пока он все еще возился с кассой. С ведром и тряпкой, которые она взяла у Шона, Джуд стала мыть столы. Он слушал ее, слушал, как ее голос понижался и повышался, когда она описывала, что видела и что сделала в этот день. Слова не важны, думал Эйдан. Было умиротворяюще просто слышать ее голос.

Она, казалось, приносила с собой благословенное спокойствие всюду, где появлялась. Он начал мыть полы, работая рядом с ней. Удивительно, размышлял он, как легко она подхватила его ритм. Или он ее? Он не знал. Но, казалась, таким естественным то, как она вошла в его мир, в его жизнь. Он никогда не воображал ее в качестве официантки. Это было не то, для чего она была предназначена, но она делала это хорошо. Для нее это просто забава, предположил он. Она, конечно, не была создана, чтобы вытирать пролитое пиво. Но делала это с такой непринужденностью, что он испытывал сильное желание обнять ее. И он поддался этому желанию, обхватив ее руками и прижав спиной к себе.

— Как хорошо, — пробормотала она.

— Да. Хотя я задержал тебя допоздна и заставил делать грязную работу.

— Мне понравилось. А теперь, когда все разошлись, я могу подумать о том, что сказала мне Кэти Даффи, вспомнить шутку Дугласа О’Брайана, послушать, как поет Шон на кухне. В Чикаго в это время я уже спала бы, закончив перед этим свою работу с бумагами и прочитав главу книги, которая получила хорошую критику.