Действие вместо реакции - Олег Юрьевич Цендровский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С другой стороны, в нездоровых отношениях соотношение «хорошего» и «плохого» может приближаться к значению 1 к 1 или даже достигать точки, где плохого становится больше. В более широком контексте к подобным негативным взаимодействиям относятся не только явно выраженные негативные эмоции, вроде гнева и раздражения, но и затаенные чувства. Это может быть и чувство одиночества и изоляции или же скрываемое презрение.
Широко известная пословица гласит: «Ложка дегтя портит бочку меда». Исследования Готмана и Левенсона есть один из ранних примеров того, как наука обратила пристальное внимание на феномен преобладания негативного, выраженный в этой народной мудрости.
Огорчение от свежей царапины на новоприобретенной вещи может быть сильнее, чем радость, которую мы испытали при ее покупке. Муха в десерте способна напрочь отбить у нас аппетит и испортить совокупное впечатление, но вот сладкая вишенка в тарелке, полной мух, едва ли произведет равный положительный эффект. Нас намного проще сделать несчастными, нежели счастливыми.
Если погрузиться в эти невеселые наблюдения достаточно глубоко, то там, на дне, забрезжит яркий белый свет и постепенно начнет вырисовываться выход. Это происходит, когда мы понимаем, что всякого рода негативность есть не внешнее и неподвластное нам обстоятельство, а всего лишь автоматическая реакция ума.
Да, негативные автоматические реакции возникают чаще и они сильнее. Однако это не высечено в камне, это не обязательно должно быть так. У нас есть как склонность производить мучительный эмоциональный шум, так и врожденная способность его вычищать и гармонизировать собственную внутреннюю жизнь.
До научных исследований и всяческих расхожих пословиц преобладание негативного было многократно описано в философии. На Западе наиболее известным и рьяным выразителем этого понимания был Шопенгауэр. В своем эссе «О ничтожестве и горестях жизни» он пишет:
«Всякое удовлетворение, т. е. всякое удовольствие и всякое счастье, имеет отрицательный характер, между тем как страдание по своей природе положительно.
Мы чувствуем боль, но не чувствуем безболезненности; мы чувствуем заботу, а не беззаботность, страх, а не безопасность. Мы чувствуем желание так же, как чувствуем голод и жажду; но как только это желание удовлетворено, с ним происходит то же, что со съеденным куском, который перестает существовать для нашего чувства в то самое мгновение, когда мы его проглотим.
Болезненно жаждем мы наслаждений и радостей, когда их нет; отсутствие же страданий, хотя бы и они прекратились после того, как долго мучили нас, непосредственно нами не ощущается, мы можем думать об их отсутствии разве только намеренно, посредством рефлексии. Все это – потому, что только страдания и лишения могут ощущаться нами положительно и оттого сами возвещают о себе; наоборот, благополучие имеет чисто отрицательный характер.
Вот почему три высших блага жизни – здоровье, молодость и свобода – не сознаются нами как таковые, покуда мы их имеем: мы начинаем сознавать их лишь тогда, когда потеряем их; ведь и они – отрицания».
Мы уже счастливы
Отрицательные эмоции вносят непропорционально большой вклад в наше общее ощущение жизни, однако это вовсе не повод для пессимистического мировоззрения. Если страдание и желание так сильно все портят, значит, достаточно сделать очень мало, чтобы достичь крайне многого. Устранение шума и неврозов ума производит более глубокое и масштабное воздействие на нашу жизнь, чем какие бы то ни было приобретения.
И это действительно отличная новость, ведь намного проще изъять ложку дегтя из имеющейся у нас бочки меда, чем приобретать все новые и новые испорченные бочки.
Для Шопенгауэра было крайне важно подчеркнуть, что счастье есть результат вычитания, а не прибавления. Это казалось ему настолько значимой идеей, что он изрядно переусердствовал. У него периодически выходило, что положительные эмоции вообще не имеют самостоятельной природы и лишены специфического для них субъективного и приятного переживания. Увы, нет такой хорошей идеи, которую нельзя было бы довести до абсурда, если слишком за нее уцепиться. В итоге в мысли Шопенгауэра был достигнут противоположный эффект и скорее умножение страдания и пессимизма, нежели освобождение от них.
Шопенгауэр не заметил, что отрицательная природа счастья лишь частична. Внутри понимания отрицательности счастья существует возможность дальнейшего движения. Восточные мыслители были намного уравновешеннее, чем их немецкий читатель и продолжатель, и попали в то самое яблочко, мимо которого Шопенгауэр промахнулся.
Дело не только в том, что для ощущения счастья и для творческой силы следует скорее устранять плохое, чем умножать хорошее. Оказывается, больше ничего вообще не требуется. Для всей полноты счастья, как и для творчества, не нужно ничего сверх устранения помех для них. Если освободить их из заточения, они будут свободно проявляться в любой ситуации жизни, причем именно ярко, интенсивно и положительно.
Эта мысль проходит через буддистскую традицию, начиная от самых древних сутр Палийского канона. Но, пожалуй, наиболее влиятельная и лаконичная ее формулировка содержится в великом даосском трактате «Чжуан-цзы», который был создан в Китае между IV и II веками до н. э. Чжуан-цзы говорил так:
«Вода по природе своей такова, что, если ее не мутить, она сама по себе станет чистой; если ее не взбалтывать, она сама по себе станет ровной. Но если создать преграду ее течению, она никогда не будет чиста».
Затем почти два тысячелетия спустя буддистский и даосский мыслитель Хун Цзычен отшлифовал эту идею и представил ее на новом уровне языкового совершенства. В трактате «Вкус корней» Хун Цзычен писал:
«Если воду не мутить, она сама по себе отстоится. Если зеркало не пачкать, оно само по себе будет отражать свет. Человеческое сердце нельзя своей волей сделать чистым. Устраните то, что его загрязняет, и его чистота сама по себе проявится. Радость не нужно искать вовне себя. Устраните то, что доставляет вам беспокойство, и радость сама собой воцарится в вашей душе».
Счастье есть базовое и изначальное состояние человеческого ума, когда он чист от шума из желания и страдания. Оно возникает не когда мы удовлетворяем какую-то потребность, добываем новый ресурс или же приобретаем собственность, а когда ему перестают мешать. Это естественное следствие гармонии в человеческом уме, непременный результат свободы ума от омрачений из информационных и эмоциональных противоречий.
Сегодня этот довольно расплывчатый философский тезис нашел красноречивое подтверждение и на нейробиологическом уровне. Согласно современным научным представлениям, основная часть наших положительных эмоций создается нейронами в особой части мозга – в так называемой вентральной покрышке. В нервных окончаниях расположенных там клеток (аксонах) производится дофамин и попадает
