Брусничное солнце - Лизавета Мягчило

Он взлетел на ноги так стремительно, что Глинка увидела лишь смазанную рябь движений. Вот лежал у ее колена, а вот несется к тропе.

— Варя, к дому! А ты своему хозяину скажи, чтоб слово сдержал. Почему сразу не доложила? Я что говорил?!

Утопленница зашипела уже в быстро отдалявшуюся спину, зло прищурилась:

— А не бил бы наших из-за какой-то девки, может я порезвее была бы. Ради костей да мяса голову склоненную сгрызть…

— Не забывайся! — Его голос разнесся над грабняком, суетливыми стайками взвились вверх птицы. — Варвара, к дому, я сказал! Живо в землянку!

И отмерев, барыня вскочила с земли. Забыла о корзине, рванув к дорожке так отчаянно, будто та грозила исчезнуть под водой без повеления хозяина. Ее перехватила цепкая рука утопленницы, больно сжала. В глотку тут же забился смрад гниющей воды и разложения, лишенные радужки, затянутые пеленой глаза вцепились в ее лицо. Жадно. Голодно. Нечисть расцепила бесцветные губы.

— Сдохнешь, проморгает тебя Хозяин, уж я-то постараюсь. Зря сунулась сюда, девка, живому место среди живых. Достаточно этого… А ты перебаломутила все наше болото. Ненавижу.

Глинка с отвращением дернула рукой, попятилась. Утопленница не собиралась ее преследовать. Высказавшись, она замерла у края тропы, щеря сгнившие зубы в неровном оскале. И тогда Варя побежала. Быстро, взлетала вверх длинная юбка, девушка подхватила ее, задрала выше, чтобы ткань не путалась в ногах.

Был бы рядом Болотных хозяин — было бы не так страшно. Сумей она себя защитить — она бы не неслась так стремительно.

Когда до заветной землянки оставалось меньше десятка метров, тропинка под ногами покрылась трещинами, жадно всколыхнулась вокруг тина. Болотник вылетел из воды слишком резко, Варвара не успела отскочить, громко закричала, подпрыгнула, становясь на осклизлую огромную голову, чтобы перескочить, продолжить бег.

Сердце уже билось высоко под глоткой, заходилось испуганной птицей с переломанными крыльями. Легкие горели.

Господи, хоть бы суметь добежать…

Не успевала. Обернулась, глупая, убеждаясь, насколько близко чудовище. И тут же упала на тропинку.

Точно болотник. Его невозможно не узнать. Именно таким описывала бабка нечисть в страшных сказках. Заглатывающий детей целиком, играючи разрывающий пополам людей. Он напоминал огромную неказистую жабу — зеленый, покрытый бородавками, с широкой массивной челюстью и маленькими бусинами блеклых белых глаз. Бугрящиеся руки заканчивались человеческими пальцами и были длиннее ног. Отталкиваясь ими от земли, он вскидывал вверх грузное жирное тело. Каждый раз после приземления на тропу, та обламывалась, крошилась грязью, ее пожирало болото.

— Стой! Именем Хозяина заклинаю, стой!

Существо на мгновение застыло, изнутри полился булькающий, отвратительный смех. Хлынула черная жижа из широко открывающегося рта.

— Не-е-ет его здесь, далек-о-оо, я успе-е-юю.

Нечисть снова взвилась в воздух. Так близко… Глинка с ужасом поняла — опустится он прямо на нее, раздавит весом тела.

Она чудом метнулась вбок, поднялся ворох брызг, когда барыня прыгнула в воду. Следом полетела грязь, куски сухой земли, взвилась пыль. Теперь Варвара не оборачивалась, быстро гребла в другую сторону, к мелкому ряду кочек напротив землянки — она доберется по ним. На тропе ждет верная смерть.

За спиной раздался громкий всплеск, в бочаге стремительно двигалась следом черная тень. Нагоняла.

Крик застрял в горле, горели напряженные мышцы, когда Глинка выбросила себя на тонкую полоску берега одним рывком. Наглотавшаяся воды, обезумевшая от страха, она быстро вскочила на четвереньки, а затем и на ноги, путаясь в мокрой юбке рванула по кочкам, загорающимся золотым.

Ну же, где же тот знаменитый дар, который передавала ей бабка? Где возможность себя спасти?

Его хватало лишь на то, чтобы отпустить разум, позволить интуиции подсветить нужные кочки. Как она уничтожит болотную нечисть этими жалкими крохами? А болотный хозяин далеко. Он не в силах помочь…

Очередной всплеск, в ногу пытается вцепиться громадная рука, но барыня ловко ее перепрыгивает. Обломки когтей оставляют длинную рваную борозду, Варя не слышит боли. Всю ее, без остатка, пожирает черный беспросветный страх.

Землянка оказывается рядом в мгновение ока, как преодолела последние десять метров Варвара так и не поняла. Обернувшись, чтобы быстро захлопнуть за собой дверь, она с ужасом увидела, что болотник снова прыгнул. Еще немного и он будет у порога. Оставалось надеяться на то, что он побоится разрушать дом своего Хозяина.

Громко ухнул засов, Глинка суматошно дернулась, рванула к столу, подтягивая его к дверному проему. Сознание пыталось достучаться, объяснить: не пролезть нечисти через узкий дверной проем. Погоди. Остановись.

Он полезет через крышу.

Запыхавшаяся, она отбежала от двери и плашмя свалилась на лавку, зажимая грудь ладонями. Казалось, в них вот-вот выскочит испуганно трепыхающееся сердце.

И в этот миг весь мир утонул в громком треске, ворохе пыли и дожде из щепок. Болотник упал сверху, она едва успела откатиться из-под рухнувших на голову остатков крыши. Забилась в угол. Отступать было не куда.

Барыня оказалась зажата в угол, сверху нависала болотная нечисть, обдавая смрадом гниения. Медленно, ужасающе медленно его рот потянулся в широкой улыбке. Болотник понял, что ей некуда деться.

А Варвара обреченно пыталась найти в себе жалкие крохи колдовства, хоть что-нибудь, но мысли сбивались и путались, она отчаянно надеялась, что сейчас весь ужас закончится. Просто появится Болотный Хозяин и остановит подвластную ему тварь.

А он не появлялся. Грубые руки схватили ее поперек живота, затрещали сжимаемые ребра. И она завизжала, вцепилась в него ногтями, попыталась вывернуться. Внутри пусто — нет в ней дара, нет времени что-то искать… И последним, что она увидит перед своей смертью, будит кусочек светло-голубого утреннего неба с кружащим по нему черным вороном. Вспомнились светлые глаза Грия, стремительно сменились черным шелком волос в руках…

В глазах потемнело, сознание покидало измученное тело. И неожиданно в легкие ворвался воздух, стало немного легче.

Ослепленная болью, она почувствовала осторожное касание к собственной скуле, играючи царапнули когти. И голос. Голос Болотного Хозяина был пропитан такой громадой разочарованности и сожаления, что ей впору бы устыдиться, попытаться открыть глаза. Постараться встать.

— Если и это твое колдовство не пробудило, мне тебе помочь нечем. Прощай, Брусничное солнышко. Без дара и уговора нет.

Ее поглотила темнота.

Глава 15

Монотонные гулкие звуки ударов цеплялись за ускользающее сознание, пытались вытянуть ее наружу. Будто там что-то важное. Будто стоит Глинке распахнуть глаза и все изменится.

Размеренно. Один за другим, пожирая весь остальной шум, отбиваясь эхом в пространстве. А кислород разогревался, вплетались новые запахи.

Их землянка насквозь пропахла дымом. Стоило Хозяину Болот