Наследие Иверийской династии. Господин Демиург - Нина Малкина

Едва ступив на доски причала, я натянула капюшон и крепко прижала к себе сумку. В порту от южной неторопливости не осталось и следа. Несмотря на поздний час, вокруг было людно: сновали матросы и носильщики, путались под ногами рудвики, голосили торговцы. Их фигуры выныривали из белёсой мглы, мелькали в пятнах фонарей и резко, внезапно пропадали.

Чем дальше я погружалась в портовую суету, тем сильнее нарастало ощущение, что я совершаю непоправимую ошибку. Что мне надо бежать отсюда, поскорее и сломя голову, несмотря ни на что. И я бы побежала, вот только не знала, куда теперь можно податься. Поэтому упрямо шла вперёд, вертела головой по сторонам и прислушивалась к обрывкам фраз.

– Мы живём в век перемен, дорогая, – пыхнул какой-то господин трубкой на причале: ароматный табак смешался с туманом. – Объединяются не только острова, но сливаются и нравы, меняются люди. Контрабандных артефактов из Тимберии привозят много, а слухов – ещё больше. Всё смешивается в один котёл, и хочется думать, что это ещё не пекло Толмунда…

Ответ его спутницы заглушили телега и свист носильщика. Я ускорила шаг. Море в бухте беспокоилось: ряд мелких парусов справа от порта – там стояли яхты – мерно взлетал и опускался.

– Те пройдохи сказались искусными ювелирами из какого-то тамошнего захолустья, – громыхнул над ухом матрос. – Просятся в Кроуниц, за камнями и минералами. Я им объясняю, что закрыт город, стихийное бедствие там. Не понимают, заразы. Как, ты говоришь, зовут тех чудных веллапольских монстров?

«Икша», – ответила я мысленно и свернула ближе к прибрежным зданиям – туда, где на вывесках слабо светилась магия Мэндэля.

В узких ущельях улиц оказалось тише, но в иллюзорном свете все прохожие выглядели до ужаса подозрительно. Одинокие, закутанные в плащи путники с цепким взглядом, распутного вида пары и даже рудвики, снующие от крыльца к крыльцу, походили на потенциальных бандитов. Я куталась в плащ, осознавая, как сильно его бархат выделяется среди местных одежд. Отличная жертва – вот кем меня сейчас можно было назвать. Тоже мне, Юна Горст, лидер банды изгоев!

Я фыркнула.

Нужно было вернуть своё оружие. И как можно скорее. Простая цель стала вдруг одержимостью, единственным желанием, путеводным маяком. И хоть время до полуночи ещё оставалось, я, как зверь, начала рыскать в поисках таверны «Искристый полдень».

Чуть дальше по набережной дорога стала шире, а воздух – прозрачнее, но облегчения это не принесло. В голову то и дело лезли разные мысли, и сплошь неприятные. О том, что было. О том, что могло бы быть. Вместо огромных кадушек с букетами, фресок на стенах и резных дверей перед глазами почему-то стояли дурацкие каштаны, присыпанные гранатовыми зёрнами.

Мелкая морось колола лицо. А воспоминания – сердце.

Приходилось то и дело останавливаться, выискивая надписи на зданиях. «Глоток свежести», «Пьяная треска», «Поцелуй богини». Всё не то.

В открытых витринах горел свет, и вокруг было светло, как днём. И так же оживлённо. Внутри питейных, гостевых дворов и кондитерских смеялись горожане и путешественники. Оплетающие веранды листья слабо поблескивали в свете множества фонарей.

– Простите, – решилась я обратиться к статной женщине в меховой накидке. – Вы не знаете, где «Искристый полдень»?

– Никогда не слышала, – бросила она через плечо и стремительно удалилась.

Идущий следом мужчина, судя по мантии и тиалю, явно свир, тоже не дал внятного ответа. И я продолжила искать.

Курительная «Лавандовый цвет», баня «Роса на заре», тир «Логово». Да сколько же их тут?!

Каждая новая неудача лишала сил. В голове стучало родным низким голосом заклинание: «Уезжай, уезжай, уезжай».

Смутная тревога усиливалась. Смешивалась со смехом прохожих, с пряным запахом вина и ночных цветов.

Когда беспокойство стало невыносимым и я почти решила отдать весь свой золотой запас любому прохожему только за то, чтобы меня проводили до таверны «Искристый полдень», я вдруг увидела Ренуарда. Это вышло совершенно случайно: в лихорадочном метании я заглянула в открытый дворик, надеясь отыскать вывеску, и безошибочно узнала знакомую фигуру в толпе молодых парней. Бойкая, нагловатая, шумная и пёстрая компания подпевала играющему на флейте менестрелю. Заводная мелодия о горячей южной красавице лилась легко, как горный ручей. Двое молодых людей подкидывали на ладони тессеры. Ренуард рассматривал ногти. Ярко-зелёный жилет с мелкой вышивкой и тонкий батист сорочки. Растрёпанные волосы. Обнажённая русалка вокруг тиаля.

– Ренуард! – я порывисто бросилась через двор, на ходу сбрасывая капюшон. Дурное предчувствие отступило. – Ренуард, как же я рада тебя видеть!

Молодой Батор оторопел. Только на секунду, но я успела заметить растерянность. Вся местная публика замерла. Музыкант бросил играть. Танцующие девушки в пёстрых платьях отступили. Стало так тихо, что послышался гомон близкого порта и плеск напитка, льющегося в бокалы.

– Юна? – невпопад уточнил Ренуард.

– Сирена Эстель, – по привычке представилась я и исполнила реверанс. Игнорируя шепотки и оценивающие взгляды, подошла и выпалила тихо, чтобы меня слышал только он: – Семеро богов, тебя точно послали мне во спасение! Знаешь, я… решилась. Уехать прямо сегодня. Ты со мной, Ренуард Батор?

– С тобой? – как будто не понял вопроса он.

Удивлённым взглядом окинул доску с пришпиленными листками объявлений, гостевой двор с расписными лавками, своих недоумевающих собеседников, толстого трактирщика, застывшего на пороге. Мы все ждали ответа.

– Да, конечно, – согласился Ренуард, но согласным при этом не выглядел.

Он поцеловал мои руки – сразу обе, вручил недопитый бокал раскрасневшейся соседке, похлопал себя по карманам. Снова осмотрел таверну, как будто извинялся перед всеми за моё появление. И, невозмутимо предложив мне локоть, повёл прочь. Десятки взглядов впились нам в спины, отчего стало жарко. Я накинула капюшон в надежде спрятаться от неуместного любопытства.

– Твои триумфальные появления заслуживают отдельных похвал, – выдохнул он уже на улице. – Научилась у ментора?

– В этом мне его не превзойти, – вполне искренне рассмеялась я, словно не замечая лёгкой издёвки в голосе. И тут же, по вбитой в Мелироанской академии привычке, сменила тему на более приятную: – Как же здорово, что я тебя встретила! Удивительная удача – найтись в таком людном месте! Я думала, ты шутил о том, что проводишь каждую ночь в порту.

– О, это город в городе! – наконец-то вернул себе привычную уверенность Ренуард. Глаза его лихорадочно заблестели. – Почти как Остров Вздохов, только здесь Остров… – он запнулся, задумался на секунду. – Остров Всего на свете! Торговли и воровства, науки и прогресса, а ещё – попоек, драк и жестоких шалостей. Историки грядущих столетий могли бы узнать всё о Квертинде, изучив один