Решимость: почти святой Брайан - Анастасия Сагран
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гвардейцы успели. Вдвоём они немедленно занялись высвечиванием болезни и восстановлением. Арни, несмотря ни на что, ещё долго предстояло мучиться от боли. Эрик ничего не знал, но звать его при гвардейцах было рискованно. В то же время следовало действовать очень быстро.
Она приказала гвардейцам вернуться на свои места, как только опасность для жизни человека минует и быстро, очень быстро, пошла в зал с розой.
Она постаралась придать лицу спокойное выражение, но в одно из зеркал увидела, что мышцы свело судорогой и кожа её сереет почти на глазах. Арнольд-то поел всего чуть, тогда как Моргана съела отравы куда больше. Её тело сейчас вело борьбу. Ей самой же было так страшно и так тревожно, что она больше ничего не чувствовала. Как же повезло, что она не испытывала сильных эмоций, когда стала подозревать яд в еде! В ином случае она бы не прислушивалась к своим ощущениям и не подумала бы ничего странного, а для Арни такт-другой могли бы стать последними. Орант и Оранта только пальцем на него показали бы, когда он упал с кресла.
Она вбежала в зал, встала посередине и закрутилась на месте, ища хоть одно лицо, на которое могло бы пасть подозрение. Сапфир говорил, что будет смута, если выпустить Игрейну. Она должна была стать следующей императрицей. Ох, но какой в этом смысл? Наследует же всё равно Коул Крэйг!
– Что случилось? – забеспокоился вслух Ральф Оллуа. Он встал с места и подошёл к ней. – Ты испугана? В чём дело?
Он слишком нежно коснулся её щеки. Он всегда хотел её. Он ревновал её к Эрику, Коулу, к Брайану даже. Это он? Он передал отравленную еду для императора? Но это кажется бредом… мало ли кто хочет её кроме него и… он всё равно её не получит!
И всё же… обычно он был с ней резок, даже груб. Сейчас же выражает заботу о состоянии наложницы императора. Прикосновения. Прикосновения обычно говорят обо всём. Ральф хотел её! Она не знала этого или просто не думала об этом раньше. Но как определить, виновен ли он? Столько фактов противоречит всем подозрениям на его счёт!
Какая разница, раз есть Сапфир!
Сапфир был сегодня удивительно трезв и смотрел на неё очень внимательно. Он знал.
Спокойным шагом, торжественно, с почти довольным видом, вошёл император. Судя по всему, Арни почти в порядке и уже сказал Эрику, что еда отравлена. Обычно Эрик хоть немного, но перехватывал еды с тарелок.
Ральф Оллуа взглянул на императора с удивлением. Моргана почувствовала раздражение в советнике. Он не хотел, чтобы ему мешали с Морганой? Но он же знал, что Эрик должен показаться в зале сейчас же. Или он его не ждал?
Всё это были только поверхностные догадки. Моргана решила пойти дальше, пусть это и было сумасбродство. Она с силой поставила Ральфа на колени лицом к императору, резко обнажила его шею и впилась зубами.
Эрик вскочил. Почти все повскакивали со своих мест. Оллуа мог и не выдержать укуса. Слева и справа зашумели. Моргану отшвырнула чья-то рука. Поднимаясь, Моргана отметила, что чувствует себя теперь идеально, хотя крови глотнула всего ничего.
– Почему обязательно его? – закричал на неё Эрик. – Выбрала бы любого другого человека!
Моргана оглянулась по сторонам и вытерла подбородок. Эскорты, учуяв кровь, медленно приближались к Ральфу, которого торопясь исцелял Брайан. Ну кто ещё из южан, кроме него? Кто ещё настолько добр ко всякому разумному, даже к северянину, чтобы спасти его, пойдя наперекор эскортам? Опасаясь атаки детей драконов, он воплотил меч, который так искрился и горел чистым светом, что с него, кажется, капал жидкий белый огонь, испаряющийся затем с пола.
– Ты не можешь обвинять его! – опять повысил голос Эрик.
Но кровь Ральфа Оллуа уже сказала Моргане на что он способен. Это был завистливый, крайне завистливый человек. И, ведомый своим недобрым чувством, пошёл на многое. Но как? Почему? У неё не было доказательств.
– Я бы на твоём месте дал ему умереть, – сказал Сапфир Брайану. Своими словами он только подтверждал уверенность Морганы.
– Почему? В чём он виновен? – волнуясь, спрашивал Брайан.
Гиллиан Лифордский уже бросился на Брайана. Тот легко разрубил его, но сзади уже подкрадывался Ульвин. Брайан развернулся для удара, но Моргана рыкнула так громко, как могла, и Ульвин, и другие застыли. Они не ожидали от неё попытки взять власть над собой – именно так они и расценили её рык. Она зарычала ещё громче. И откуда только это в ней? С глотком крови берут верх инстинкты эскортесс?
Она должна была сорвать голос, но продолжала рычать, пока последний эскорт не скрылся за дверью. Эскорты больше не помеха. Остаётся Брайан. Он должен отдать ей человека. Будет ли голос, чтобы сказать ему, чтобы убедить его отдать человека?
Кровь Гиллиана перестала растекаться по полу. Эрик шагал к ней.
Он тоже помешает… Убить человека.
Брайан ничего не понимал. Никто ничего не понимал. На Моргану уже были нацелено несколько десятков клинков и оружие гвардейцев.
– Ты должна доказать, что это он, – пытаясь сохранять спокойствие, говорил император. – Ты сможешь?
– Необходимо разбирательство, – сказал Сапфир. – Доспешники прекрасно справятся со всем. Они докажут, что это он хотел тебя отравить.
– Ты уверен? – Эрик повернулся к Сапфиру и пытливо посмотрел ясновидящему в глаза. – Я сейчас мало тебе верю, ты должен это понимать.
Сапфир сделал пару шагов вперёд и, махнув рукой на Оллуа, сказал:
– Ты можешь доверять ему. Ты можешь доверять ему больше, чем мне. Если ты отпустишь его, он никогда не попытается убить тебя снова, а будет служить тебе правдиво и верно. Потому что будет знать, что есть те, кто всегда настороже и едва твоей жизни появится угроза – первой слетит его голова. Это всё так. Но он никогда больше не сможет быть тебе другом. А если ты спросишь, он ли хотел отравить тебя, то я скажу, что он. Я уже говорил, доспешники смогут доказать это. Да что там… пусть Брайан сам у него спросит.
Стало тихо. Брайан развернул к себе ещё слабого от шока Ральфа Оллуа.
– Ты сделал что-то, чтобы отравить императора?
Ральф молчал.
– Отвечай!
– Да, –
