Умершие в мире живых. Европейские исследования - Коллектив авторов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Май каждый день ходила на могилу мужа (см. илл. 17) в течение ста дней, приносила свежие цветы. С наступлением весны она поставила памятник, не дожидаясь года после похорон, чтобы осела земля на могиле, как это принято в Германии:
У нас во Вьетнаме очень строгий траур в течение нескольких лет, но самый строгий – первые сто дней. Считается, что душа умершего первые сто дней среди нас на Земле, только потом она покидает нас и перерождается в другом человеке. Я хочу, чтобы у него на памятнике была фотография и изображение автомобиля, он очень любил автомобили, он всю жизнь им посвятил. У него даже есть коллекция маленьких автомобилей. Очень дорого поместить изображение автомобиля на памятник в Германии, все очень дорого, поэтому я буду заказывать памятник не в Мюнхене, а в деревне недалеко от города. Я хочу продать нашу большую квартиру и купить квартиру поближе к кладбищу, чтобы я могла приходить на могилу к моему мужу чаще (Там же).
Дома у Май стоит фотография Вольфганга, рядом с ней фигурка Будды, свежие цветы и постоянно горит свеча: «Я думала, может быть, мне лучше принять католицизм, мой муж был католиком, но отказался от церкви, когда начал работать, чтобы не платить налог. Ты знаешь, что в Германии нужно платить церковный налог? Его мать и брат тоже не в церкви». В связи с этим обстоятельством у Вольфганга была гражданская панихида со светским ведущим церемонии.
Специфичность истории Май заключается в том, что она, будучи рожденной во Вьетнаме, покинула родину в юном возрасте и прожила большую часть жизни в Германии. В силу этих обстоятельств она не знала ни вьетнамских, ни немецких коммеморативных практик к моменту смерти мужа – это были ее первые похороны в Германии. Семья ее мужа дистанцировалась от организации похорон, поминок и заботы о могиле, потому что у немцев в подобной ситуации принято, что занимается похоронами и несет расходы партнер умершего, а траур по покойному считается очень индивидуальным переживанием. Специфика похорон Вольфганга обуславливалась не только ограничениями, связанными с пандемией, но и тем, что, будучи католиком, он вышел из церкви, и тем, что совершил суицид. Все это не позволило организовать церковную панихиду и пригласить католического священника. После того как в ходе церемонии прощания вьетнамская диаспора и семья Май узнали о том, что Вольфганг совершил самоубийство, все они прекратили с ней общаться, так как боялись, что это навлечет на них несчастья. Весь этот комплекс проблем порождает инновации в похоронной сфере, способствуя все большей индивидуализации захоронений и других коммеморативных практик.
Процессы дехристианизации и их влияние на погребальные традиции
В современном европейском обществе либерально-атеистические ценности политкорректности и мультикультурализма потеснили ценности христианские и, как права человека, стали новой сакральностью, ограничивающей христианство (Bernet 2011; Graft 2004; Günthör 2003; Kramer 2004; Андреева и др. 2018). «Одним из главных изменений этого времени является размежевание сфер публичной и частной жизни. Радикальное разделение публичного и приватного требует и совершенно разных способов регулирования этих сфер. Только публичная сфера, деятельность в которой касается интересов и прав других людей, может регламентироваться законом…» (Андреева и др. 2018: 121); частная жизнь и религиозные представления – это личное дело каждого.
Такая установка со времен Реформации и по сей день влияет на конфессиональное сознание христиан, как бы расчленяя в нем образы сакрального, как мистического и интимного, и мирского, как светского и внешнего. Поскольку большая часть бытия европейца проходит в мирском режиме, светские атрибуты и гражданские ценности получают все более существенное значение, вытесняя религиозные ориентиры на периферию мироощущения (Там же: 121–122).
Обратившись к результатам опросов общественного мнения в Баварии в 2017 г., опубликованным на сайте социологического центра «Алленсбахский институт» (Das Institute für Demoskopie Allensbach), нам удалось обнаружить следующие тенденции:
• только 20 % опрошенных баварцев называют себя «очень» или «достаточно религиозными». Чаще всего респонденты выбирают средний вариант ответа – «скорее религиозный» (30 %). С другой стороны, почти половина (49 %) указали, что они «мало» или «совсем не религиозны» (26 % и 23 % соответственно);
• подавляющее большинство (76 %) жителей Баварии считают себя хотя бы немного религиозными;
• хотя пол не влияет на ответ, в отношении возраста можно заметить, что старшее население считает себя религиозным в большей степени, чем молодежь. Например, только 43 % из тех, кто старше 60 лет, говорят, что они мало верят или не придерживаются никакой религии, в то время как среди людей от 18 до 29 лет такие составляют 55 %;
• приверженцы католической веры сравнительно часто называют себя «очень» или «достаточно религиозными» (26 %) (для сравнения, среди респондентов-протестантов таких 15 %) (Emnid 2017: 11).
Иногда церкви приходится сталкиваться с весьма резкими проявлениями протеста, в том числе и с вандализмом. Католическая церковь Всех святых в районе Милбертсхофен в Мюнхене в ночь с 5 на 6 декабря 2019 г. была исписана антирелигиозными лозунгами-призывами (см. илл. 18): «Разрушить церковь, сжечь государство» (Die Kirche zerstören, Den Staat niederbrennen); «Религия – это правило, но я хочу быть свободным» (Religion ist Herrschaft ich aber will frei sein); «Недостаточно свергнуть Бога, мы должны его убить» (Es reicht nicht Gott zu widerlegen wir müssen Ihn töten); «Ни Бог, ни Господь не сжег патриархат» (Weder Gott noch Herr das Patriarchat abfackeln). В течение следующего дня все надписи были закрашены.
Наши интервью косвенно подтверждают тенденцию увеличения числа атеистов. Опрошенные нами баварцы часто возвращались к теме церкви в разговорах, касающихся погребения:
Мне нравится, что теперь такое разнообразие и можно выбирать, как ты хочешь быть захороненным, потому что раньше в Германии все это было навязано религией. Это не свободный выбор. Католиков, христиан заставили, чтобы они делали так, как решила церковь. Раньше не было никаких и нигде братских могил (Maßengrab) и анонимных захоронений, хоронили так, чтобы потом все всё время думали о мертвых. Фараоны какие себе памятники воздвигали. Католическая церковь тоже преуспела. Вот это «Вы должны, должны, должны», это самое плохое. Я никому ничего не должна, я свободный человек! (ПМ1 Морозова И. А. и Шрайнер А.А.: 05).
У нас всегда, если на католических территориях пустили корни в одном месте и одно-два поколения там похоронены, то и третье будет там. И все
