Рецидив - Антон Владимирович Овчинников

– Подождите, – прервала я его шепотом, – Повисите пока на трубке, я сейчас…

– Свет, – тронула я дочку за плечо, – Я выйду, поговорю по телефону?..

– Ага… – кивнула она рассеянно, не отрываясь от арены.

Пригибаясь, я осторожно стала пробираться в темноте к выходу.

– Слушаю Вас, – продолжила я разговор в фойе.

– Я полагаю, вам можно помочь!

Эта фраза прозвучала в моих ушах, как оглушительный хлопок, как взрыв во сне!

– Я разработал уникальный, можно сказать, революционный метод лечения любой болезни и хочу проверить его… – услышала я продолжение его слов, – Если Вы согласны, то нам надо будет встретиться!

– Доктор, я согласна на всё…

– Ну, я пока еще не доктор, а только кандидат82… хе-хе… но это не помешает нам с Вами плодотворно поработать, Анна Анатольевна! Итак, записывайте адрес лаборатории…

Маленькая комната в полуподвальном помещении. Старый, обшарпанный стол под окном, за которым важно восседает относительно молодой человек в зеленом медицинском халате и непропорционально больших очках с толстыми линзами. К лацкану халата пристегнут бейджик – В.С. Новоселкин. Он внимательно смотрел в два больших монитора, стоявших перед ним, и время от времени, что-то набирал на клавиатуре. Стоящая в углу компьютерная стойка сервера, отзывалась на его манипуляции миганием разноцветных огоньков и жужжанием на все лады. По бокам от стола располагались стеллажи с папками-скоросшивателями и несколько вращающихся офисных кресел.

– Ах! Присаживайтесь, пожалуйста, – выскочил из-за стола хозяин кабинета и подкатил мне кресло, – Жанна! – выглянул он в обшарпанный коридор, – Принеси, пожалуйста, чаю… Ой, простите, или кофе? – обернулся он ко мне, – Вы чего больше любите?

– Не стоит труда, доктор, я не чаи приехала к Вам распивать! – остановила я его самым холодным тоном.

– Ну, раз так… – сказал он, возвращаясь за свои мониторы, – Тогда сразу к делу!

– Вась! – послышалось из коридора и в дверь заглянула миловидная особа в вульгарном макияже и в белом халате, – Сколько саха… Ой, извините, Василий Семенович, – осеклась она, увидев меня.

– Жанна, большое спасибо, нам пока ничего не надо! – Вася сделал круглые глаза, которые, как мне показалось, из-за линз, заполнили весь объем его огромных очков, и махнул ей рукой, – Закрой дверь, пожалуйста, и никого пока со мной не соединяй.

– Извините, пожалуйста, за такую обстановку, – обратился он ко мне, когда дверь в кабинет закрылась, – Так получилось, что я вынужден делать первые шаги в апробации моего… э-э, нашего… инновационного метода… в режиме серьезного ограничения в средствах…

Негативные мысли, зародившиеся у меня, когда я переступила порог этой «лаборатории» и копившиеся в течение всего «приема», наконец выплеснулись на язык.

– И что, вам нужны мои деньги или квартира?! Или вам понадобилась очередная подопытная крыса, что бы испытать свои фантазии, да? А до меня у Вас, наверное, были подопытные крыски, но все передохли? А может?.. Ну конечно! Я же скоро сдохну, значит, никто не спросит – где деньги?!

– Ну, зачем же вы так… – посерьезнел мой визави, дослушав до конца, – Ваших денег мне не надо. Да, не скрою, наш метод еще не был испытан на людях и, поэтому, мне очень требуется доброволец, готовый на всё!

Я постаралась овладеть собой и успокоиться.

– Как я уже говорил Вам по телефону, – продолжил Вася, – Доктор Н. из онкоцентра, ознакомившись с моими, как вы выразились, фантазиями, любезно согласился помочь и предоставил несколько историй болезней тех, кому, как говориться, терять уже нечего… Я выбрал только один файл с историей болезни – ваш… Да, это нарушение правил, этики, закона наконец! Но я смею надеяться, что это нарушение послужит благим целям и даст Вам шанс выжить. Может быть призрачный, но шанс!

– Вы правы… – вымолвила я, опуская глаза, – Мне действительно нечего терять…

Взгляд за толстыми линзами прояснился, лицо Василия порозовело.

– Итак, давайте я Вам немного объясню суть… Мой метод базируется на том, что всякое живое существо обладает мельчайшей, технически фиксируемой, информационной частицей, которая при модуляции лучей α и γ…

– Кажется, я ясно Вам сказала, что мне терять нечего! – прервала я его объяснения, – Мне надо что-нибудь подписывать?..

Еще с институтских времен, вся эта квантовая химия вызывала у меня чудовищную антипатию.

– Вы будете… точнее, не совсем Вы, а как бы это сказать… – упрямо продолжил он после паузы, – Ваше сознание, нет… скорее, его небольшая часть… Можно сказать, ваше «Я»… Эта составляющая Вашего сознания будет перемещена… Э-э-э… как-бы Вам это объяснить… внутрь Вашего тела! А именно, в эпицентр опухоли. Не волнуйтесь, страшнее того что с Вами уже случилось, не произойдет…

Видя мой совершенно ошарашенный вид, Василий Семенович вдохновенно продолжил.

– Понимаете, так сказать, по умолчанию, наше сознание контролирует только макромир, вербальную часть окружающего мира, понимаете, то, что мы можем видеть и осязать. При этом микромир, который скрыт для нас, мы можем фиксировать только мощными приборами.

– То есть, вы предлагаете мне своеобразное переселение душ?…

– Если Вам так нравится… Я, конечно, не могу гарантировать полного выздоровления!.. Но! – Василий вскочил со своего кресла и, опершись кулаками о стол, наклонился ко мне, – Вы изнутри получите всеобъемлющую информацию о развитии собственной болезни, на молекулярном уровне! Понимаете?! Возможно, даже на более микроскопическом уровне! И вернувшись, передадите эту информацию мне!.. Тогда, быть может… Вас получится спасти!

– Если я Вас правильно поняла, то получается, что я сама должна буду себя лечить? – задала я ему появившийся у меня вопрос, – Почему бы вашим методом не воспользоваться специалисту, что бы проникнуть в пациента?

– Да, Вы правы! – потупился хозяин кабинета, – Первоначально, моя теория базировалась именно на таком подходе, но как обычно случается, мне отказали в предоставлении государственных ресурсов, а собственных хватило только на, так сказать «самолечение»… Хотя, Вы не должны будете вмешиваться ни в какие клеточные процессы, а просто – собрать информацию и передать ее по возвращению специалистам!

Закончив свои объяснения, Новоселкин опустился в кресло и, достав несколько листов компьютерных распечаток, придвинул их ко мне.

– Вот, если не имеете возражений, то ознакомьтесь и распишитесь!

Я бегло пробежала «Отказ от претензий…», «Разрешение на медицинское…», и расписалась, везде, где стояла моя фамилия.

– Итак, – сказал удовлетворенно экспериментатор, пряча подписанные бумаги в стол, – Вам необходимо пройти один курс химиотерапии… Придется потерпеть! Я попрошу нашего знакомого доктора в Центре, взять Вас без очереди, затем, сразу же, Вы приезжаете сюда, в эту лабораторию и мы приступаем… к нашему исследованию.

…

Меня встретила тихая, незаметная медсестра, больше похожая на белую лабораторную мышь – это оказалась Жана без своего макияжа. Она провела меня в просторную комнату, где стояло старое стоматологическое кресло, опутанное проводами. По стенам, на стойках размещались ряды незнакомых медицинских приборов, на маленьких экранах которых загадочно мерцали разные огоньки, время от времени, пронзаемые росчерками разноцветных сполохов. От приборов к креслу тянулись многочисленные провода, заканчивавшиеся