Когда погаснут все огни - Анастасия Вайсбах

— Хорошая репутация — не загводзка, но вот неболтливый гадатель — поистине чудо под Небесами.

Линь Яолян коротко кивнул.

— И все же нужно попытаться найти таковое.

Сейчас, когда ему казалось, что он нашел нить, за которую можно потянуть, распутав тем самым клубок загадок, снова стало легче. Как и тогда, в ночи, когда он созывал солдат.

Глава 13

В Павильоне Кленов было необыкновенно, почти неестественно тихо. Казалось, что резиденция второго принца Цзиньяня окутал некий незримый покров, глушащий все голоса и звуки. Чжу Юйсан успел запомнить дворец принца Шэнли совершенно иным. Пусть он и провел здесь считанные дни перед тем, как в составе его свиты отправиться в путешествие в Цзянли, но тогда Чжу Юйсану предстал полный беспечного юного веселья и небрежной роскоши маленький дворец, похожий на чудесную игрушку. Все в его стенах дышало радостью жизни и надеждами. Сейчас же от прежней живости и веселья мало что осталось. В воздухе висело зыбкое настороженное ожидание. Темной вуалью колыхалась скрытая под деланным спокойствием тревога. Даже краски стен и крыш, такие яркие и нежившие взгляд прежде, выглядели странно поблекшими, словно выцветшими.

Чжу Юйсан знал, чувствовал — причиной тому не осень и не пасмурный день. Тревога и беспокойство, страх и ненависть десятков людей свивались над дворцом Гуанлина, выпивая из него краски и веселье. Сплетая зловещую паутину, за завесой которой зрело нечто большее.

Он и Хао Вэньянь плечом к плечу следовали в почтительных семи шагах за императором и принцем Шэнли рядом с избранными спутниками государя. За пределами тронного зала и парадных покоев Чжэнши не надевал маску отстраненного подавляющего величия. Одетый в темные парчовые одеяния, он выглядел тем, кем и был по своей сути — преждевременно состарившимся человеком, больше похожим на богатого ученого мужа, нежели на всесильного государя величайшей державы Четырех Пределов.

— Все непросто, Шэнли. Увы, непросто. Министр Ло слег в постель от постигшего его горя и требует большого разбирательства. Он уважаемый человек и немало тех, кто сочувствует ему…

— Но ведь Ло Сунлинь во всем признался! Ведь гадатели подтвердили след его рук на талисманах!

— Верно. Однако старший Ло утверждает, что его сын был околдован этим молодым заклинающим, которого ты приблизил к себе.

— Его сын подтвердил все на дознании! — голос принца звенел от возмущения.

— Теперь министр Ло требует, чтобы молодой Чжу тоже был допрошен дознавателями.

Чжу Юйсан внутренне содрогнулся, радуясь, что не может побледнеть из-за своей природы. Он помнил, что такое допросы императорских дознавателей. Однако сейчас была страшна не боль мучений. Куда страшнее было то, что это раскроет его природу, и тогда принц Шэнли неминуемо погибнет — после вестей о том, что второй принц стакнулся с проклятым мертвецом, от Шэнли отвернутся почти все сторонники.

— Я не позволю подвергать верного мне человека дознанию только чтобы заткнуть рот Ло, которые хотят выгородить своего отпрыска! — вскинулся Шэнли, — я считаю, что неплохо было бы проверить и самого министра Ло на причастность!

Чжэнши приподнял руку, и Шэнли послушно замолк.

— Я понимаю тебя, сын мой. Понимаю и разделяю желание защитить того, чье искусство и верность спасли тебе жизнь. Однако министр Ло и те, кто сочувствует ему, шепчут о том, что все слишком просто и удачно получилось. Что молодой господин Чжу сделал это из желания вознестись выше. Что ты слишком поспешно доверился этому безвестному юноше, не входящему в братство заклинающих, но обладающему знаниями и способностями.

По прямой спине, расправленным плечам и вскинутой голове принца Шэнли было видно, что он не собирается уступать.

— Лучше бы министр Ло объяснил, откуда яд и талисманы у его сына. Почтенный Дуань исследовал пилюлю — и все лекари дворцовой коллегии подтвердили правоте его изысканий. Чжу Юйсан рисковал жизнью, принимая ее вместо меня. Даже для заклинающего, властвующего над своей плотью, такой яд опасен.

— Верно, — в отличие от горящего искренними чувствами сына государь Чжэнши был спокоен, как озерная гладь в безветреный день, — и это убеждает меня в чистоте помыслов молодого Чжу. И из благодарности за спасение твоей жизни я буду отказывать министру Ло до тех пор, пока это будет возможным. Однако государыня-императрица и род Моу прислушиваются к словам Ло с вниманием и сочувствием.

— Потому, что сами с ним в сговоре, — Шэнли резко выдохнул сквозь стиснутые зубы, — отец… отец мой, почему вы позволили им забрать столько силы?

Только воистину любимый сын мог бросить государю Цзиньяня такой упрек. Только ему было дозволено задать подобный вопрос. И только он мог не получить отповедь за свою немыслимую дерзость.

Чжэнши ответил сыну не сразу. Император глубоко вздохнул. Его прямо расправленные плечи едва заметно опустились, словно под невидимой тяжестью.

— Я слишком дорожил своим покоем. И каждый раз надеялся, что новая подачка их успокоит. Прости, что я проявил такую слабость. Прости — и не повторяй моей ошибки.

Чжу Юйсан внутренне замер, потрясенный услышанным. Он ощутил отзвук удивления принца. Почувствовал, как поражен до глубины души идущий рядом Хао Вэньянь.

Истолковать эти слова императора можно было лишь одним способом. Чжэнши дал понять, что определился с выбором наследника. И если государь в очередной раз не дрогнет под напором императрицы и Моу… то победу будет торжествовать именно притихший в тревожном ожидании маленький дворец среди кленов.

* * *

Это должно было бы наполнять душу надеждой и радостью, но вместо этого грудь сдавливала тревога. Да, император Чжэнши ясно намекнул о своих намерениях. Но все ли, высказанное государями в подобных беседах с глазу на глаз, обретает потом реальность? Пока не было великого указа Яшмового Трона, пока не разосланы золотые гонцы и не прозвучало официальное оглашение в зале Вознесенного Сокола, дело нельзя считать полностью решенным. Потому оживление принца Шэнли было весьма сдержанным, а наставник Ли и вовсе не пытался скрывать свою озабоченность.

Вечеру за вином не хватало живости. Не доставало Со Ливея, которого в последнее время стали слишком нагружать делами службы — возможно, чтобы помешать ему часто навещать Шэнли. Не хватало застолью и прежней беспечности, погибшей в ночь неудавшегося покушения. Быть может, именно поэтому разошлись так рано, даже не допив вино.

Чжу Юйсан не любил ночи. Окружающие его люди расходились по своим спальням, погружаясь в сон и забывая на несколько часов о дневных заботах. Ему же этого счастья было не дано. Для него бесконечно долгие ночные часы были наполнены воспоминаниями и размышлениями. Борьбой и идущим изнутри холодом, сковывающим тело. В Пяти Дворах, среди