Сокровенная Россия: от Ладоги до Сахалина - Анджей Анджеевич Иконников-Галицкий

Если Древняя Русь родилась на ветреных просторах Ладоги и Ильменского поозерья, а пышным цветом расцвела над днепровскими холмами, то Русь Московская, та, из которой выросла Россия, зачиналась в междуречье Оки и Волги, в земле вятичей и мери, на берегах спокойных озер, по опушкам ростовских и суздальских перелесков. Когда-то это была полудикая окраина Киевской державы, спрятанная за дремучими лесами, – Залесская Украина. В XII веке здесь утвердились князья Мономахова рода: Юрий Долгорукий, затем его сыновья, Андрей Боголюбский и Всеволод Большое Гнездо. Образовалось сильное княжество, стали расти города. К древним Ростову и Суздалю, чье возникновение теряется в темном дописьменном прошлом, прибавились Владимир, Переславль-Залесский, Юрьев-Польский, Москва… Из этих семян выросло Московское княжество, превратившееся в Русское царство. Прежняя окраина стала центром Российской державы, а прежняя державная Киевщина сделалась Украиной.

Сейчас мы называем эти земли в междуречье Оки и Волги исконной, коренной Россией. Действительно, тут корни русской народности, государственности, культуры. Но тут и всходы: недвижимое духовное богатство, созданное за девять столетий, – церкви и соборы, грады и монастыри, дворцы и усадьбы.

У истоков

Переславль-Залесский

Летом 1152 года от Рождества Христова (по летописному счету – в 6660 году от Сотворения мира) у юго-восточного берега тихого озера, именовавшегося тогда Клещиным, было необычайно многолюдно. Сотни плотников стучали топорами; несчитаные работники во множестве сновали туда-сюда, обливаясь потом, таскали мешки с землей и песком. На подводах везли большие блоки серовато-белого известняка и сгружали их на обширной расчищенной площадке внутри кольца строящихся валов. Свист кнутов, скрип телег, окрики начальников, шутки и брань рабочих оглашали окрестность. Неподалеку от штабелей сгруженных и сложенных каменных плит горели огромные костры, поодаль бурлили и дымились ямы – прямо как в аду. На кострах пережигали мелкий известняковый щебень; в ямах гасили водой негашеную известь.

Случалось изредка, что работа вдруг замирала. Рабочий люд расступался, давая дорогу кавалькаде. На породистых конях к растущим насыпям подъезжали всадники. Впереди всех – широкоплечий, немолодой уже человек, в шелковой, шитой золотом рубахе, в кафтане, отороченном мехом, с золотой гривной, знаком княжеской власти, на шее. Он озирал стройку, спешивался, ходил, смотрел, указывал… Потом вновь садился в седло и уезжал в сопровождении свиты.

«Князь Гюргий сегодня довольный уехал, – перешептывались плотники, – авось бочку-другую хмельного меду выкатит к святому дню…»

Так, наверное, происходило строительство города, получившего имя Переславль, а потом еще, чтобы не путать с южнорусским тезкой, добавление к имени – Залесский.

Спасо-Преображенский собор

Крепость на берегу Клещина (ныне Плещеева) озера была заложена по приказу князя Юрия Долгорукого, младшего из сыновей Владимира Мономаха. Это был беспокойный князь, да и времена были беспокойные. Юрий (в летописях – Гюрги, то есть Георгий) вел бесконечную войну за отцовское наследие, за Киев. Врагами его были и южнорусские князья, и черниговские. От них он отгораживал укреплениями свои владения – Залесскую землю. Переславль должен был стать центром обороны Залесья. А центром – духовным и архитектурным – Переславской крепости призван был служить возводимый в ней храм.

Спасо-Преображенский собор в Переславле-Залесском – одноглавый крестово-купольный четырехстолпный трехапсидный храм – самый ранний из сохранившихся памятников архитектуры Северо-Восточной Руси. Стены собора выполнены в полубутовой технике: наружный и внутренний слои кладки – из хорошо отесанных известняковых блоков; средний слой – из мелкого бутового камня, пролитого известковым раствором. Толщина стен – 1–1,3 метра. Высота храма (с учетом нарастания культурного слоя) – около 22 метров.

Спасо-Преображенский («Старый», как его называют жители Переславля) собор и сейчас строен и прекрасен. Но примечателен он не только своей красотой. Главное, он стал эталоном для всех построенных позже белокаменных храмов Владимиро-Суздальской Руси. Именно при его строительстве мастера-каменщики (теперь уже, скорее всего, не греки, а русичи) вывели формулы надежности и основные архитектурные пропорции такого рода сооружений. Гармония этого храма эхом звучит в симфонии церквей и соборов Суздаля, Владимира, Кидекши, Боголюбова, Юрьева-Польского.

И еще в одном отношении он примечателен. Около 1220 года (точная дата неизвестна) у внука Юрия Долгорукого, переславль-залесского князя Ярослава, родился сын и был окрещен Александром. Скорее всего, крещение совершалось в Спасо-Преображенском соборе. Тогда еще никто не знал, что новокрещеному младенцу предстоит стать святым благоверным князем Александром Невским, одним из первостепенных героев и устроителей православной Руси.

Боголюбово. Церковь Покрова на Нерли

Весной 1155 года Юрий Долгорукий после долгой, изнурительной борьбы занял наконец Киев. Новый начальник всюду расставляет своих людей; в соответствии с этой формулой Юрий принялся рассаживать на княжения родственных и союзных ему князей. Главной опорой во враждебно настроенной земле Киевской он мечтал сделать сына Андрея. Но Андрей, пробыв несколько месяцев в Вышгороде Киевском, против воли отца ушел в родную Суздальскую землю. Уходя, он забрал из Вышгородского монастыря святыню – чудотворную икону Богоматери «Умиление».

Караван с людьми и пожитками князя Андрея приближался к Суздалю. У берегов речки Нерль, невдалеке от города Владимира, повозка, в которой находилась икона, остановилась как вкопанная. Никакими усилиями не удавалось сдвинуть ее с места. Пришлось заночевать в поле. Ночью во сне князю явилась Богородица и повелела оставить образ Ее на месте сем, ибо оно Ей любо. Во исполнение воли Богородицы князь велел заложить здесь церковь, а несколькими годами позже выстроил около церкви собственную княжью усадьбу.

Такова легенда об основании села Боголюбова. Бесспорной исторической истиной является то, что Андрей ушел из Киевщины, что при нем в Суздальской земле началось почитание Владимирской иконы Богоматери, а также то, что в нескольких верстах от Владимира при нем был выстроен великолепный, не имевший себе равных на всем севере Руси дворцово-храмовый ансамбль.

От княжеской резиденции осталось немногое: часть лестничной башни с арочным переходом, ведущим на хоры церкви, и нижние ярусы кладки этой церкви, освященной во имя Рождества Богородицы. Возможно, под лестницей именно этой сохранившейся башни князь Андрей был убит злодеями-заговорщиками в 1174 году. Ходят слухи, что на камнях нижней площадки башни проступают иногда кровавые пятна…

В Ипатьевской летописи и во Владимирском летописном своде сохранилась «Повесть об убиении Андрея Боголюбского». Достоверность этого рассказа, написанного, скорее всего, очевидцем (возможно, духовником князя Андрея попом Микулой), была подтверждена в ходе исследования останков Андрея Боголюбского в 1934 и 2007 годах. Согласно повести, заговор возглавили родственники первой жены князя Андрея, бояре Кучковичи. Им удалось привлечь на свою сторону Якима, ближнего слугу князя, ключника осетина Анбала и, по-видимому, кого-то еще из княжьей челяди.