Сокровенная Россия: от Ладоги до Сахалина - Анджей Анджеевич Иконников-Галицкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Идя от Архиерейских палат по улице Кремлевской, попадешь, минуя древние валы, на мощенную булыжником Торговую площадь. Ее широкая панорама образована тремя архитектурными доминантами. Центр – Воскресенская церковь, построенная в 1720 году по старине: белый куб, увенчанный одной главкой на двухъярусном восьмигранном барабане; притвор, крыльцо, приземистая апсида. Вертикаль – незамысловатая колокольня: высокий восьмерик на низеньком четверике, со шпилем. Горизонталь – Торговые ряды, созданные в 1806–1811 годах по всем правилам столичного классицизма: главный фасад расстилается вдоль площади длинной галереей со сдвоенными колоннами; посередине – парадные ворота, украшенные замысловатым фронтоном со шпилем. В этом ансамбле поражает удивительно точное, гармоничное сочетание несочетаемого. Имперский классицизм и провинциальная простота. Тосканские колонны и старомосковское упрямство. Точеные шпили над ширококостными, укорененными в земле постройками.
На северо-восток от Торговой площади ведет главная улица Суздаля, до сих пор носящая непригожее древнему городу имя Ленина. Мимо двухшатровых ворот Ризоположенского монастыря выходим на высокий берег Каменки. Вот Спасо-Евфимиев монастырь, он окружен внушительной кирпичной стеной с орудийными башнями; за стенами громоздятся тяжеловатые главы Преображенского собора XVI века и, как бы окрыляя их приземистость, возносится шатер Успенской церкви.
Отсюда, со стороны надвратной башни, открывается дивный вид: внизу, на другом берегу извилистой Каменки, белоснежный силуэт Покровского монастыря. Спасо-Евфимиев – воин, мужчина. Покровский – девица-краса, Христова невеста.
Этот монастырь – лучшее украшение Суздаля. Главный храм – собор Покрова, построенный в годы прекрасного взлета московской архитектуры, в начале XVI столетия, – светло-гармоничен, воздушен, чист. Трехглавый, четырехстолпный, трехапсидный (классическая форма древнерусского храма), он стоит на высоком подклете, окруженный галереей-аркадой, придающей ему ажурную легкость. Есть в нем царственное благородство. И недаром: в его белых стенах, никогда не знавших росписи, молилась инокиня София, в миру Соломония, первая жена государя Василия Ивановича, насильно постриженная в монахини за бездетность. И другая царственная страдалица, инокиня Елена, в миру Евдокия, наказанная за неведомую вину мужем – царем Петром. В Суздале она встретила своего «утешителя», майора Степана Глебова, – и потом, уже переведенная в Новодевичий монастырь, оплакивала его, казненного лютой казнью, а вместе с ним и сына своего, царевича Алексея, замученного в петербургской темнице.
В 1935 году в подклете Покровского собора было вскрыто древнее захоронение: под каменной плитой – маленький гробик, а в нем – тряпичная кукла в шелковой детской рубашечке. Предполагают, что великая княгиня Соломония так похоронила своего долгожданного, так и не родившегося сына.
Плохо на Руси царицей быть…
Троице-Сергиева лавра
XIII век и начало XIV века были для Руси временем упадка и утрат. Дело тут не только (и не столько) в нашествии татар и немцев. Русь распалась почти до нуля, дезинтегрировалась, превратилась в конгломерат враждующих между собой мелких княжеств. О каменном строительстве, деле дорогостоящем и трудном, в условиях всеобщего распада, казалось, можно было забыть. Но скоро подули новые, свежие ветры. Началось возвышение Москвы. Ее герои – храбрецы-воины и монахи-подвижники; ее правители – благочестивые князья и мудрые митрополиты.
Древняя Русь превращается в Русь Святую. Меч и кошель московских князей собирают православную Русскую землю в единое государство. Самоотверженный труд иноков – труд духовный, а вкупе и физический – преображает лесные дебри, на месте которых возникают светло украшенные монастыри. Наступает новое время. Начинается новое строительство.
В XIV веке новые каменные постройки на Руси появлялись редко. В следующем столетии масштабы строительства неуклонно растут. В конце XV – начале XVI века обновленная Россия переживает строительный бум. Осваиваются новые материалы и технологии, вырабатываются новые типы конструкций, рождаются новые декоративные мотивы. Строительство монументальных зданий (главным образом церквей) ведется повсеместно, от Москвы до окраин государства. Меняется сама идеология строительства. Храм, каменный, а чаще кирпичный, становится символом устойчивости и одновременно динамизма молодой растущей державы, стремящейся расшириться до границ мироздания.
Троицкий собор Троице-Сергиевой лавры сейчас немного теряется среди великолепия и пестроты главного монастыря православной России. Вокруг него теснятся храмы, колокольни, стены и башни, куда более могучие, яркие, богато убранные, нежели он. Так, наверное, терялась среди многоцветных, шитых золотом одежд бояр и церковных владык поношенная черная ряса преподобного Сергия Радонежского. Однако за советом и помощью люди шли не к боярам и владыкам, а к нему, простому монаху. Так и сейчас посетители основанного им монастыря, паломники и туристы, первым делом идут к небольшому одноглавому белоснежному храму.
Троицкий собор – едва ли не старейший сохранившийся памятник архитектуры Московской Руси[24]. В XIV веке почти вся Москва была деревянной; среди ее бревенчатых изб, резных палат и крытых тесом церквей выделялись, как острова среди темного моря, несколько белокаменных храмов. Ни один из них не дожил до нашего времени.
Троицкий собор – место упокоения Сергия Радонежского
700 лет назад на месте собора и лавры стоял стеной дремучий лес. Инок Сергий, в миру боярский сын ростовский Варфоломей, нашел здесь место молитвенного уединения. Вера его, чистота души его, молитвы его светили в глуши лесов незримым светом. А ведь сказал Христос: «Зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме» (Мф. 5: 15). Со временем вокруг землянки Сергия выросли избушки-кельи других монахов. Возник монастырь. Посередине его руками иноков была выстроена маленькая деревянная церковь Живоначальной Троицы. Сергия уговорили стать настоятелем Троицкого монастыря. Уже при его жизни сюда стали стекаться богомольцы со всей Руси. Поклониться Троице и испросить благословение у игумена Сергия приезжали князья удельные и великие. Самовластный Дмитрий Донской советовался с ним о назначении нового митрополита и о войне с Мамаем. А игумен ходил в заштопанной рясе, носил воду, колол дрова, ел из деревянной миски и даже в храме избегал золота и дорогих украшений.
Успенский собор, Успенский кладезь с часовней, Духовская церковь
Вскоре после кончины Сергий был прославлен Церковью как святой. При его преемнике игумене Никоне в 1422–1423 годах на месте деревянного храма был возведен новый, белокаменный. Средства на строительство пожертвовали сыновья Дмитрия Донского, великий князь Василий и удельный князь Юрий Звенигородский. Монастырское предание
