Сокровенная Россия: от Ладоги до Сахалина - Анджей Анджеевич Иконников-Галицкий

поселился в строящейся обители. Созидание Нового Иерусалима стало главным делом его жизни. В 1666 году Никон был низложен с патриаршего престола и отправлен в ссылку на Белоозеро. Строительство, впрочем, не прекратилось: патриаршее дело продолжила царевна Татьяна Михайловна, сестра царя Алексея. Когда в 1681 году Никону было разрешено вернуться в родную обитель, главный храм, собор Воскресения Господня, все еще строился. Увидеть его Никону не довелось: он умер по дороге, в Ярославле.

Воскресенский собор (1658–1694) производит впечатление грандиозное, но странное. Перед нами нагромождение форм и объемов, в котором трудно разобраться. Над этим нагромождением тяжело парят (именно так хочется сказать) массивный купол на приземистом барабане и гигантский конус-шатер, увенчанный главой-луковицей. Внизу, особенно с восточной стороны, – множество пристроек и объемов, в которых теряется взгляд. Здесь целый храм (Константина и Елены) со своими приделами и куполом не просто пристроен к главному зданию, а как бы врыт в землю, заглублен на несколько метров.

Если, обойдя собор, взглянуть на него с запада, впечатление изменится. Вместо устрашающего нагромождения разнообъемных масс – единое грандиозное целое: полуротонда, из которой вырастает широкий цилиндр с шатровым сводом невиданных размеров. Шатер этот, пожалуй, самая запоминающаяся деталь храма. Еще в 1723 году, через 30 лет после возведения, он обрушился; был восстановлен по проекту знаменитого архитектора Ф. Б. Растрелли; в 1941 году был разрушен фашистами при отступлении, как и весь монастырь; после войны вторично восстановлен.

Самое интересное: хотя собор возведен по обмерам и чертежам храма Воскресения Господня в Иерусалиме, он совершенно не похож на свой прототип. В нем выражены другие идеи и другое время. Идея победы человеческой воли над историей. Время перемен, неумолимо ведущих Россию не к благолепию святости, а к утверждению светского могущества.

Митрополичий двор в Ростове (Ростовский кремль)

Ансамбль Митрополичьего двора в Ростове часто называют кремлем, но это неверно. Цитаделью градской крепости и резиденцией светского правителя он никогда не был. Его стены и башни возводились не с военными целями, а величия ради. Неповторимо-согласный хор церковных куполов и главок, фигурных башенных наверший, кровель с остроконечными дымниками, арочных галерей и живописных крылец, хор, звучащий уже более трех столетий на берегу озера Неро, – это лебединая песня старомосковского благолепия и надгробный памятник идее русской теократии.

Ростов возник во времена незапамятные. При первых русских князьях он был старшим градом славянского племени вятичей и угро-финского народа меря. В XIII веке стал центром удельного княжества. Через полтора столетия потерял самостоятельность, войдя в состав Московской державы.

Ростов превратился бы в один из заурядных уездных городков России, если бы не жизнь церковная. Еще при Владимире Святом, вскоре после Крещения Руси, была учреждена Ростовская епархия. Ее глава – сначала епископ, потом архиепископ, а с 1589 года митрополит – занимал одно из высших мест в иерархии Русской церкви. В 1652 году Никон, только за месяц до того избранный в патриархи, возвел на ростовскую кафедру архимандрита Иону. Иона оставался во главе Ростовской епархии 38 лет, до самой смерти.

Надо полагать, Никон видел в нем соратника в споре о священстве и царстве. Однако, когда между патриархом и царем начался открытый конфликт и Никон удалился в новоиерусалимское изгнание, Иона занял позицию компромиссную. Видимо, поэтому осенью 1664 года был назначен местоблюстителем патриаршего престола. Но через два месяца, не удержав равновесия между борющимися титанами, покинул Москву и уехал в Ростов.

Успенский собор и надвратная церковь Воскресения

Вот тогда-то и взялся преосвященный Иона за осуществление проекта, ставшего его ответом царю и патриарху и обессмертившего его имя в веках, – за строительство Митрополичьего двора.

Комплекс Митрополичьего двора состоит из Успенского собора (1508–1512) и звонницы (1682–1687), находящихся вне стен кремля, Святых ворот с башнями и с надвратной церковью Воскресения (1670), церквей Спаса Нерукотворного на Сенях (1675), Григория Богослова (1680), Иоанна Богослова надвратная (1683), Богородицы Одигитрии (1693), митрополичьих хором, Красной палаты, приказных и хозяйственных зданий, стен и башен. За исключением Успенского собора и церкви Одигитрии, основные постройки комплекса сооружены при митрополите Ионе.

Архитектура Митрополичьего двора не отличается новизной. Взор его строителей обращен в прошлое. Его храмы и башни собраны из традиционных форм, выработанных за три столетия развития московской архитектуры. В нем нет первозданной мощи Кирилло-Белозерского монастыря, дерзновенности Соловецкого, взволнованной изысканности Новодевичьего. Но есть торжественный ритм и благородство почтенной старины.

Главное, если не единственное композиционное открытие строителей Митрополичьего двора – в оформлении парадного въезда, Святых ворот. Поставленная боком к воротам высокая пятиглавая Воскресенская церковь властно воздымается над аркатурно-колончатой галереей и проездными арками. А по бокам стоят две стройные белые крепостные башни, как дворяне-воины, сопровождающие владыку-митрополита.

Можно ли яснее выразить идею главенства духовного над светским, власти креста над властью меча?

Дворянские гнезда коренной России

Марфино, усадьба Голицыных—Салтыковых—Паниных

Окрестности Москвы когда-то изобиловали дворянскими усадьбами, богатыми, средней руки, скромными – всякими. Это был мир дворянских гнезд. Он начал складываться во времена Ивана Грозного, когда царь пожаловал поместья близ столицы тысяче «лучших государевых служилых людей». Владение на высоком берегу речки Уча, именуемое Марфино, Щибрино тоже, досталось воеводе Головину. В течение последующих бурных полутора столетий хозяева этих мест неоднократно менялись. В 1698 году Марфино приобрел князь Борис Алексеевич Голицын, большой причудник и любитель архитектурных изысков. При нем усадьба была отстроена в новом стиле, разбит регулярный парк. Из построек того времени сохранилась только простенькая церковь Рождества Богородицы.

От Голицыных Марфино перешло к Салтыковым, от Салтыковых – к Орловым. Каждый владелец перестраивал усадьбу по своему вкусу. О фельдмаршале Салтыкове напоминают Петропавловская церковь и две беседки; о графе Орлове – планировка главного усадебного дома и пейзажного парка. Окончательно облик усадьбы сложился при Паниных, которые владели Марфином с 1831 по 1917 год.

Московский архитектор академик Михаил Дормидонтович Быковский, работавший по заказу Паниных, дал волю своей фантазии, опирающейся на академические познания. Он капитально перестроил главный усадебный дом, превратив его в великосветское подобие англо-италоготического палаццо. В облике и антураже панинского дворца угадываются черты образцовых аристократических усадеб предшествующего времени. Как императорские дворцы Петергофа, Ораниенбаума и Стрельны, он стоит на возвышении и развернут фасадом к воде (мелкую речку Учу перегородили плотиной, создали систему прудов). Как в Архангельском, перед дворцом образованы две террасы с прямой парадной лестницей посередине; террасы оформлены резной белокаменной оградой; лестница оживлена вазами и пилонами с нишами. Романтический стиль всего этого великолепия напоминает архитектуру