Наследие Иверийской династии. Господин Демиург - Нина Малкина

От потрясения не устояла на ногах, рухнула на ментора, ухватившись за его одежду и прижавшись щекой к груди. Он, конечно, удержал меня. Заботливо вернул на место платье. Я бы даже посмеялась над тем, как осторожно, боясь коснуться моей обнажённой груди, Кирмос справлялся с тонкой тканью. Как будто и не было этих жестоких ласк, едва не лишивших меня рассудка и напугавших до смерти.

– Ты безумен, – я прикрыла глаза, слушая, как бешено стучит его сердце.

– Да, – ответил он. – И ты тоже.

Я тоже?

Каких-то пять минут назад самонадеянная мейлори смеялась над ментором, пребывая в полной уверенности, что его благородство непременно восторжествует над похотью. А теперь, измождённая, пристыженная и дрожащая, почти лежала на нём, готовая оставаться здесь весь отведённый ей срок.

Стало так тихо, спокойно и просто, словно даже боги оставили нас наедине в этой тесной камере.

Никаких сложных решений и отказов от любви. Никаких разговоров о величии Квертинда и общем будущем. Только я и он. Только жар кожи – на этот раз общий, и стук сердец. Я повернула голову, пряча лицо на его груди.

Мне не хотелось, чтобы это мгновение кончалось.

Но Кирмос лин де Блайт и теперь не оставил меня в покое. Он подхватил меня на руки, усадил на жёсткий стул, отошёл, сам сел напротив.

И насмешливо поднял ладони, намекая на то, что больше меня не тронет.

– Теперь поговорим? – совершенно серьёзно спросил мой мучитель. – Или хочешь продолжить?

Я облизала губы. Голова кружилась, грудь налилась тяжестью, а внизу скрутился такой тугой болезненный ком, что, казалось, он сейчас вспорет кожу моего живота и вырвется наружу звёздной пылью.

Кряхт, я и правда безумна…

– Не хочу продолжать то, что началось против моей воли, – соврала я и стянула ткань платья на груди.

С силой сжала колени и яростно сузила глаза. По крайней мере, мне хотелось, чтобы это выглядело яростно. Иначе будет слишком похоже, что мне понравилось.

– Извини, – он усмехнулся. – Ты дразнила меня, а у нас совсем нет времени на флирт. К сожалению или к счастью, этот этап отношений нам придётся пропустить.

– Так торопишься запереть меня здесь? – я кивнула на тот самый «кокон», намекая, что он без конца покушается на мою свободу.

– Нет, – просто ответил он.

– Тогда где? – напирала я, пытаясь совладать со шнуровкой. Пальцы дрожали, и я в конце концов стянула ленты узлом. – В глухой деревне? В Пенте Толмунда? В Варромаре?

– А ты хочешь в Варромар? – он поднял одну бровь.

– Мне всё равно, – задрала я подбородок. – Новая клетка – всего лишь клетка, даже если она будет золотой. Ты прекрасно дал понять, что готов спалить всё ко всем приспешникам Толмунда, стоит мне сделать хоть шаг за пределы дозволенной тобой территории. О, не сомневаюсь, ради моей же безопасности.

Я фыркнула и подобралась для прыжка. Пусть только попробует ещё раз подойти ко мне! На этот раз я точно успею вооружиться.

Кирмос вздохнул. Подался ближе, сцепил руки в замок над столом. Я напряглась.

– К сожалению, ни в глухой деревне, ни в Варромаре, ни где бы то ни было ты больше не будешь в безопасности. Я больше не знаю мест, где бы ты могла скрываться долгое время без риска привлечь к себе лишнее внимание.

Мы помолчали, впиваясь друг в друга взглядами.

– Поэтому ты можешь уехать, куда захочешь сама, – наконец сказал ментор. – Так будет честно.

– Что? – сорвалось с моих губ.

Я истерично хохотнула. Кирмос потянулся, чтобы взять мою руку, но я резко убрала ладони под стол. Он зачем-то кивнул, будто этого и ждал.

– Куда угодно, – медленно проговорил он. – Твой выбор, твоё решение. Твоя жизнь.

Я открыла рот, не веря своим ушам. Тряхнула головой, чтобы отогнать наваждение, сбросить оцепенение, осмыслить сказанное. Но ментор ещё не закончил. Он зачем-то встал, прошёлся вдоль темницы, будто собираясь с мыслями. Будто не хотел продолжать. Остановился возле двери, оперся плечом о косяк, потёр пальцем переносицу и всё-таки заговорил:

– Всё это время я думал, что ты наивная юная девчонка, которая не знает, чего хочет. Что по своей наивности ты поддалась чувствам к хорошему ментору, который был первым, кто оказался к тебе добр. И что мой долг – защищать тебя своим покровительством, потому как ты ещё не понимаешь ни своих желаний, ни того положения, в котором оказалась. Ведь я – твой ментор, хороший или плохой, а ты всё ещё мейлори. Но ты моя мейлори. Часть меня и моё творение. И ты имеешь право на личные решения. Я хочу проявить уважение к тебе – ты вполне способна осознать свой выбор и всё то, что он за собой повлечёт. Захочешь принять моё предложение и поднять порядок кровавой магии – отлично, я сам научу тебя. Хочешь своё поместье, замок с садом или в любую из академий – хорошо, тебе достаточно указать пальцем место на карте. Как я и сказал, мы можем обсудить твою новую клетку, – кривая улыбка мелькнула на его губах и тут же исчезла. – Но… если ты хочешь свободы – её я тоже готов предоставить. Я отлично тебя научил. Ты наблюдательна, внимательна, умеешь постоять за себя и заработать. Ты сможешь жить, скрываясь или на виду у всех – может, даже долго протянешь. И, думаю, ты отдаёшь себе отчёт в тех жертвах, которые повлечёт за собой твоя свобода. Она требует жертв всегда, как и любовь, как и всё то, что принято считать добрым и вечным. Ведь ответственности я тоже научил тебя, Юна. Как ты и просила когда-то.

– То есть, – я оглядела невидящим взглядом свечу, стол, сложенные на груди руки ментора, его самого. – То есть я могу уйти? Куда сама решу? И ты не будешь меня преследовать?

– Если ты этого хочешь, – подтвердил он. – Можешь уйти. Из Мелироанской академии, от меня, от Квертинда. Поэтому мы здесь. Портальный привратник перенесёт тебя в любую точку королевства. Я дам тебе столько денег, сколько ты попросишь. Поезжай, куда хочешь. Будь, с кем хочешь. Делай, что хочешь. Ты заслужила это доверие и это право.

Он помолчал, рассматривая меня. Ждал реакции. Я опустила глаза на свои пальцы, не желая даже случайным взглядом выдать то, что было у меня на душе.

– Думаю, ты понимаешь, что если тебя найдёт Ладимин – он не пройдёт мимо. Он не станет тебя обольщать или тешить надеждами, как раньше. Для него ты теперь – только средство для