Добыча: Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть - Дэниел Ергин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Новые резервы: аляска и мексика
На протяжении 1970-х гг. на мировом нефтяном рынке по-прежнему доминировала ОПЕК. В 1973 г. на ее долю приходилось 65 % общей нефтедобычи «свободного» мира и 62 % – в 1978 г. Однако власть ее, хотя и не слишком заметно, начинала ослабевать. Стремление к инициативе в ценовой политике и соображения безопасности стимулировали переход промышленных стран к нефтедобыче за пределами стран ОПЕК, и это со временем изменило мировую систему снабжения нефтью. Хотя действия в этом направлении предпринимались по всему миру, на первый план вскоре вышли три новых района: Аляска, Мексика и Северное море. О наличии там нефти было известно еще до скачка цен в 1973 г., но по различным соображениям политического и экономического характера, из-за протестов защитников окружающей среды, технических сложностей и просто фактора времени, необходимого для длительной подготовки реализации таких крупных проектов, нефтедобыча там практически не велась.
Введение эмбарго и вызванные им чрезвычайные обстоятельства послужили сигналом к началу работ по строительству аляскинского трубопровода. Стальные трубы и тягачи, с таким оптимизмом закупленные в 1968 г., последние годы оставались на замерзших берегах Юкона, двигатели тракторов на протяжении пяти лет проходили все регламентное обслуживание. Теперь их час наступил, и работы пошли быстрыми темпами. К 1977 г. строительство трубопровода протяженностью 800 миль было завершено, его отдельные участки возвышались на сваях над тундрой, и первая нефть с Норт-Слоупа пошла в порт транспортировки Валдиз на южном побережье Аляски. К 1978 г. по трубе перекачивалось свыше миллиона баррелей нефти в день, а через несколько лет – уже 2 млн баррелей, т. е. четвертая часть всей нефтедобычи Америки.
В Мексике после ожесточенной битвы за национализацию в конце 1930-х гг. нефтяная промышленность обратилась к внутреннему рынку. Мексика больше не пыталась оставаться одним из крупнейших мировых экспортеров нефти. Pemex, государственная нефтяная компания и символ мексиканского национализма, являлась также предметом борьбы за контроль между правительством и сильным профсоюзом нефтяников, который был не случайно одним из ведущих подрядчиков Pemex. Несколько десятилетий Pemex находилась в сложном положении. Низкие цены на внутреннем рынке ограничивали ее доход, а программа развития определялась осторожными инженерами, которые руководствовались принципами экономного расходования ресурсов, считая, что их следует сохранить для будущих поколений. Серьезных шагов для расширения своих резервных мощностей Pemex не предпринимала. И хотя нефтедобыча росла, она не поспевала за быстрым ростом потребностей «мексиканского экономического чуда». В результате Мексика не только перестала быть экспортером, но и фактически перешла на импорт небольших объемов нефти. Но из соображений престижа этот факт тщательно скрывался, как, например, в том случае, когда она была вынуждена срочно закупить в Shell венесуэльскую сырую нефть.
В целях увеличения нефтедобычи Pemex развернула программу глубокого бурения в холмистых саваннах южного штата Табаско. В 1972 г. в необычной структуре, названной «Реформа», была найдена нефть. Продуктивность скважин на этих участках была настолько велика, что район назвали «Маленький Кувейт». А вскоре были обнаружены богатые месторождения на континентальном шельфе залива Кампече.
Становилось ясно, что Мексика обладает нефтяными ресурсами мирового уровня. В 1974 г. страна снова приступила, хотя и в очень небольшом масштабе, к экспорту нефти, что подверглось критике как действие, противоречившее практике мексиканского национализма. И в последние годы президентства радикального и националистически настроенного Луиса Эчеверрии Альвареса инженеры Pemex, несмотря на рост нефтедобычи, были по-прежнему крайне осторожны в своих оценках геологических ресурсов. Но с избранием в 1976 г. на пост президента Хосе Лопеса Портильо положение изменилось. Лопес Портильо, бывший при Эчеверрии министром финансов, унаследовал экономический кризис, самый серьезный со времени Великой депрессии. Мексиканское экономическое чудо выдохлось, экономика была в тупике, стоимость песо резко упала, и в стране, с точки зрения международных кредиторов, возникла рискованная ситуация для инвестиций. Положение усугублялось еще и тем, что демографический рост опережал рост экономический – из каждых двух мексиканцев один был моложе 15 лет, а 40 % работоспособного населения либо не имели работы, либо были заняты частично. В последние месяцы до прихода Портильо к власти положение оказалось настолько тяжелым, что даже ходили слухи о возможности военного переворота.
Нефть оказалась даром свыше. Даром свыше был и скачок цен в 1973 г., благодаря которому нефть приобретала еще большую ценность. Лопес Портильо решил использовать новые открытия как главный фактор в своей экономической стратегии. Он назначил главой Pemex старого друга Хорхе Диаса Серрано. В отличие от своего предшественника, инженера-мостостроителя, Диас Серрано хорошо знал нефтяную промышленность. Он стал миллионером, предоставляя услуги нефтяной отрасли, и сразу же оценил возможности, которые открывали новые месторождения. Нефть должна была дать Мексике так необходимую ей иностранную валюту, ослабить влияние дефицита платежного баланса на экономический рост, стать гарантом при получении иностранных займов и поставить Мексику в центр новой мировой экономики. Короче говоря, нефть должна была стать локомотивом возобновлявшегося роста.
Президент Лопес Портильо, однако, предостерегал: «Способность страны переваривать деньги подобна возможностям системы пищеварения человека. Вы не съедите больше, чем сможете переварить, иначе станет плохо. То же и в экономике». Но действия Лопеса Портильо говорили лучше его слов и расставляли совершенно другие акценты. Инвестиции, большей частью из-за границы, рекой полились в промышленность. Нефтеразведка и разработка месторождений велись быстрейшими темпами, распространялись официально санкционированные слухи о все более и более огромных нефтяных запасах. Ежедневная нефтедобыча росла головокружительными темпами, даже опережая план. С 500 тыс. баррелей в 1972 г. она поднялась до 830 тыс. баррелей в 1976 г. и 1,9 млн баррелей в 1980 г. – увеличившись в четыре раза почти за десятилетие.
И если вплоть до конца 1976 г. Мексика была страной, которую избегали иностранные кредиторы, то теперь она стала одним из наиболее активных получателей займов. «Почему банкиры вдруг полюбили Мексику?» – гласил заголовок одной из статей в Fortune. Причиной, конечно, была нефть. «Теперь к ним стучится каждый, хоть как-то связанный с банковским делом», – сказал вице-президент Manufacturers Hanover Trust. А в 1978 г. в нью-йоркском финансовом бюллетене один мексиканский чиновник был даже назван «заемщиком года». Этот титул могла бы получить и вся страна. Ограничений, казалось, не существовало: иностранные займы брали все – мексиканское правительство, Pemex, другие государственные компании, частные фирмы. Какова была общая сумма заимствований – не знал никто. Но это
