И пожнут бурю - Дмитрий Кольцов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ничего, это уже неважно, – произнес Алекс и вмиг посуровел. – Если понадобится – люди пойдут и на насилие. Коль захочет Сеньер мордобоя – он его получит, и наша маленькая революция свершится на костях и крови тех, кто выступит против нас.
– Это же безумие! – возмутился Альфонс. – Эта ваша революция больше на обыкновенный бунт похожа! Как же так можно?!
– Нет, это не бунт, – парировал Алекс. – Бунтовщики преследуют лишь мелкие цели, основанные на сегодняшних потребностях. А революционеры смотрят далеко в будущее. Мы хотим коренного преобразования укладов в цирке, уничтожения существующего порядка и замены его на честный, демократичный и справедливый. Порю бывает, что тотальное уничтожение старого и отмирающего – единственный способ построить что-то новое и живое.
– Насильная смена власти, или революция, как вы это называете, никому счастья не приносила, особенно страдали потом те, кто и свершил эту революцию. Ярчайший пример – революция во Франции восемьдесят лет назад. Если бы был возможен диалог, то он бы уже начался. Но из представителей верхушки только Лазар Буффле исправился, на мой взгляд. Он пришел ко мне вчера и корил себя весь вечер за свои поступки, совершенные по приказу Сеньера, и я ему поверил. Больше никто не будет так рисковать.
– Революции уже не избежать, Альфонс, и нужно делать выбор, – сказал Моррейн и поднялся с кресла. – Я тебе его дал. Поддержи стачечников и получишь шанс уехать из цирка навсегда, как ты долгие годы мечтал; поверь, Сеньер тебя не отпустит даже мертвым. Думай, у тебя есть пару дней.
Договорив, Алекс слегка поклонился и покинул шатер. Альфонс разгневался и швырнул стакан с водой на пол. К сожалению, или к счастью стакан не разбился. Но на нем образовались небольшие трещинки. Альфонс посмотрел на стакан и зарылся руками в своей прическе.
Глава X
К 15 апреля в стачке было задействовано уже свыше полутора тысяч сотрудников. Крики их доносились даже до Шартра, но двинуться и разузнать, что происходит, в городе никто не решался, поскольку будто черная аура окружила цирк, не пуская и высасывая всякое желание из горожан приблизиться на расстояние ближе трехсот метров. Может, это выжженный пейзаж ярмарочной долины создавал подобное ощущение, или дурная слава надзирателей уже дошла до города, тем не менее, – о цирке словно позабыли на время, что было на руку как Ближнему кругу, так и стачечникам. К этому дню непосредственными участниками стачки стали также Иштван и Мартин, публично заявившие, что отказываются работать на Пьера Сеньера и его приближенных, и что намереваются вместе со всеми справедливо требовать кардинальных перемен в укладе цирковой жизни. Поначалу надзиратели хотели арестовать их, но им не позволили люди, вставшие громадной живой стеной на пути, а по приказу Грилли открывать огонь пока было нельзя. Из-за этого настроения среди участников стачки стали более оптимистичными.
Сеньер по-прежнему не придавал особого значения стачке, которую считал «проявлением дурного воспитания и неуважения со стороны тех, кого он, то есть их Хозяин, вырастил и выкормил». Утром 15 апреля к нему пришел Леви с важным письмом.
– Говори, что за письмо, – безынтересно произнес Сеньер, готовясь приступить к завтраку.
– Это ответ на ваше уведомление о том, что комиссар Обье покинул без предупреждения цирк до завершения его миссии по сопровождению нашего коллектива до Версаля, – быстро сказал Леви, стараясь не вызывать раздражения у Хозяина. – Как и предполагалось, ответное письмо пришло спустя сутки. Прошу.
Леви острожно положил скрепленый печатью конверт на край стола, на котором были расставлены разные блюда и напитки, которые Сеньер уже был готов начать безудержно потреблять. Посмотрев краем глаза на конверт, он недовольно пробубнил что-то себе под нос и вытер руки салфеткой, после чего взял конверт и распечатал его ножом для сыра. Развернув лист бумаги, он принялся читать, мельком поглядывая на волновавшегося Леви:
«Уважаемому месье Пьеру Сеньеру от комиссара парижских жандармов
Генерал-лейтенанта Франсуа Кавелье
Месье! Получив ваше письмо, префектура департамента Сена перенаправила его лично мне, дабы я дал вам подробнейшее разъяснение в связи с ситуацией, возникшей между нами!
Как было указано в вашем письме, некий комиссар парижских жандармов по фамилии Обье (имени, к сожалению, указано не было) самовольно и без предупреждения покинул сиятельнейший цирк «Парадиз» и скрылся в неизвестном направлении. Вы также просили префекта месье Шевро принять данное обстоятельство к сведению, а также настоятельно просили его подать прошение Его Величеству об отставке комиссара жандармов Парижа месье Обье в связи с невыполнением должностных обязанностей и подрывом доверия Императора.
Для формулирования более точного ответа на ваше письмо мне пришлось обратиться за помощью к предыдущему префекту барону Осману, покинувшему данную должность три месяца назад. Весь вопрос моего расследования был связан с личностью некоего комиссара Обье, о котором вы упоминали.
Расследовав этот вопрос детально и обстоятельно, я пришел к выводу и обязан довести до вашего сведения, что в жандармерии Парижа никогда не служил человек по фамилии Обье, как бы там его ни звали по имени. Точно так же не служил человек с такой фамилией и в парижской полиции. Что касается аппарата префектуры, то действительно, человек с фамилией Обье там работал некоторое время, если точнее, в период с 1792 по 1795 год, датой его смерти числится пятое января 1799 года, возраст на момент смерти – пятьдесят восемь лет.
Довершая свой ответ, должен сообщить и предупредить вас, месье, что вас и ваш цирк, вполне вероятно, встретил мошенник, захотевший поживиться на ваших богатствах и славе, а после благополучно сбежавший. Что же касается поручения Его Величества о сопровождении вас и вашего цирка до Версаля, – это не соответствует действительности. Его Величество написал вам доброе письмо и вручил одному из своих адъютантов, который оправился в Дижон в начале марта, где должен был встретить вас и сопровождать до Фонтенбло. Его Величество ожидал вас у себя уже на прошлой неделе, но подумал, что вы задержались в пути.
Что бы ни случилось ранее, вас продолжают ожидать и надеются, что вы прибудете в столицу сразу после празднования Пасхи.
Будьте осторожны.
С уважением,
комиссар Ф. Кавелье»
Закончив читать, Сеньер молча разорвал письмо на несколько мелких частей и бросил на стол. Леви с ужасом наблюдал за Хозяином, боясь даже представить, что было написано
