Восток – дело близкое. Иерусалим – святое - Леонид Медведко

Первую Палестинскую войну в Израиле называют иногда «Второй Иудейской». По сути, в строго географическом понимании это был, пожалуй, первый и последний локальный кризис. В нем принимали участие небольшие контингенты еще не созданных к тому времени регулярных армий соседних арабских стран. Война разворачивалась на территории еще не появившихся на карте государств Израиля и Палестины. Арабы не имели ни централизованного командования, ни общих целей. Обе стороны в основном использовали партизанские методы борьбы, включая диверсии и террор. В первой Палестинской войне в отличие от последовавших за ней классических региональных войн (1956, 1967 и 1973 годов) обе стороны делали главную ставку на индивидуальный и групповой террор. Он осуществлялся как во время войны, так и после нее в основном против мирного населения. Его жертвами становились и государственные деятели, и миротворцы, и даже эмиссары ООН. Война террора против террора продолжалась и после заключения в феврале 1949 года на острове Родос соглашений о перемирии между Израилем и соседними с ним арабскими странами.

Людские потери в первой Палестинской войне оказались не превзойденными даже самой широкомасштабной Октябрьской войной 1973 года. Потери Израиля составляли более шести тысяч убитыми и пятнадцати тысяч ранеными. Жертвы среди палестинцев вместе с вооруженными формированиями других арабских стран исчислялись огромным числом – не менее пятнадцати тысяч убитыми и двадцати пяти тысяч ранеными. Большинство этих потерь с обеих сторон приходится не на вооруженные формирования, а на мирных жителей. Такова главная особенность той первой «войны террора-антитеррора» на Ближнем Востоке. После Октябрьской войны 1973 года эта тенденция обрела более устойчивый характер. Она стала наглядно проявляться как в Ливане и Ираке, так и в ходе двух палестинских восстаний – «интифады камней» и «интифады аль-Акса» в Палестине.

По отношению к общему населению Палестины и Израиля число изгнанных войной или лишившихся крова жителей Святой земли несоизмеримо ни с числом насильственно перемещенных, ни загнанных в гитлеровские концлагери европейцев в годы Второй мировой войны. Почти половина палестинских семей покинула свои жилища и земли. Жертвами террора в ходе и после Палестинской войны стали эмиссар ООН шведский граф Фольке Бернадотт, убитый сионистскими террористами в Иерусалиме в сентябре 1948 года. В том же году в Каире «братья-мусульмане» застрелили египетского политического деятеля Махмуда Нукраши-пашу. Его судьбу летом 1951 года разделил бывший ливанский премьер Рияд ас-Сольх. Почти одновременно в Иерусалиме настигла смерть короля Иордании Абдаллу.

Завершая книгу «О, Иерусалим!», Л. Коллинз и Д. Лапьер приводят древнее предсказание Пророка Исайи, которое сбылось после «Второй Иудейской войны»: «Иерусалим выпил из длани Господней полную чашу Его ярости».

Пролитое масло на рельсы воины

Уход Британской империи со Святой земли завершился церемонией, сценарий которой повторялся на Суэце, в Адене, Кувейте и Бахрейне. Колонна солдат прошла по узким улочкам Иерусалима под звуки шотландской волынки; на здании верховного комиссара в Палестине торжественно спущен «Юнион Джек» (разговорное наименование государственного флага Великобритании. – Ред.); последнее английское транспортное судно отчалило из Хайфы. Но в самом Святом городе – Иерусалиме церемониал ухода 14 мая 1947 года то ли по самодеятельности британского офицера, командовавшего последней ротой шотландских стрелков, то ли по указанию верховного комиссара Великобритании в Палестине генерала Каннингхэма был дополнен особым религиозным ритуалом. Недалеко от Ворот Сиона главному раввину еврейского квартала вручили символический ключ от Иерусалима.

Подробности разыгранной тогда трогательной сцены мне лично рассказывали авторы книги «О, Иерусалим!». С Коллинзом и Лапьером я познакомился в приемной дворца короля Иордании Хусейна в 1970 году, когда мы вместе ожидали его аудиенции. Судя по всему, собирались мы брать у него интервью с разными целями. В мои намерения входило расспросить монарха о путях выхода из назревавшего очередного иордано-палестинского кризиса, завершившегося вскоре «черным сентябрем» 1970 года. Мои западные коллеги хотели, как они сами признались, разузнать у короля кое-какие подробности первой Палестинской войны для своей книги, ставшей потом бестселлером. Правда, тогда у нее еще не было названия. Но, зная их как авторов нашумевшего бестселлера «Сгорит ли Париж?», я предложил на выбор ряд броских заголовков. Может, «Второе падение Иерусалима»? Или, например, «Вторая Иудейская и первая Палестинская война». В последнем случае хотел задать мучивший меня вопрос: можно ли было вообще избежать войны 1948 года?

– Вот на этот вопрос мы и сами пока не имеем ответа. Если вам повезет больше, чем нам, задайте этот же вопрос Его Величеству! – то ли шутя, то ли всерьез предложил мне Лапьер.

В интервью с королем меня, честно говоря, больше занимала политика, чем история. Позже я, конечно, с интересом прочел вышедшую в свет книгу «О, Иерусалим!» Не берусь судить, насколько точно описана в ней сцена последнего ночного разговора Голды Меир и сопровождавшего ее израильского профессора-востоковеда Эзра Данина с тогдашним королем Трансиордании Абдаллой. Похоже, эта встреча проходила в том же загородном дворце, где в 1963 году нас с корреспондентом «Известий» К. Вишневецким принимал король Хусейн. Но об этом позже. Документы и воспоминания самой Голды Меир подтверждают описание этой встречи в книге «О, Иерусалим!». Воспроизвожу его в несколько сокращенном изложении.

При встрече с королем Голда Меир, очевидно, намеренно приветствовала его схожими по звучанию словами на иврите «шалом» и на арабском «салям». То и другое в переводе означает «мир». Этим приветствием обменивались и евреи, и арабы еще во времена их общего праотца Авраама-Ибрагима. Главной целью того ночного визита Голды Меир была попытка отговорить Абдаллу от вступления в войну находившегося в его распоряжении Арабского легиона. Командовал им английский генерал Дж. Глабб, известный в арабском мире под именем Глабб-паша. К тому времени правители соседних арабских государств уже настолько успели втянуть Абдаллу в свои планы развязывания джихада против евреев, что нужно было очень постараться уговорить его сменить, если не стратегию, то хотя бы тактику.

Еще до этой встречи Абдалла направил еврейским лидерам тайное послание с просьбой о некоторых уступках, которые позволили бы ему убедить своих собратьев двигаться путем мира, более выгодным для обеих сторон, а не войны. Этот бедуинский монарх, который вел свою родословную от самого пророка Мухаммеда, и дочь киевского плотника начали свою беседу с обмена традиционными для обоих народов приветствиями, чтобы сделать последнюю попытку предотвратить столкновение родственных народов. Король сказал, какой уступки он ждет от евреев.

– Повремените с провозглашением своего государства, – с места в карьер начал разговор с гостями эмир. – Пусть Палестина пока останется объединенной. Евреи будут иметь в ней автономию в своих районах. Управление же страной будет осуществлять объединенный парламент, где евреи и арабы будут иметь равное количество мест. Я хочу мира. Если мое предложение не будет принято, войны не избежать.

– Это предложение неприемлемо, – сразу же отрезала Голда Меир. – Палестинские евреи тоже искренне хотят мира с арабами. Но они не могут отказаться от своей самой сокровенной мечты – иметь собственную страну… Еврейское государство готово уважать границы, установленные ООН при условии мира. Но, если разразится война, мы будем сражаться до тех пор, пока у нас будут силы, а силы наши за минувшие месяцы неизмеримо возросли.

– Знаю, – ответил Абдалла. – У меня нет никаких иллюзий. Я верю, что это божественное провидение вернуло вас, семитский братский народ, скитавшийся в изгнании, на древнюю родину.

Верю, что вы будете способствовать процветанию семитского Востока. Он нуждается и в ваших знаниях, и в вашей предприимчивости. Однако после той резни, которую вы учинили в Дейр-Ясине, весь арабский народ возбужден. Раньше я был одним правителем, теперь я – один из пяти, приготовившихся к войне. Положение сейчас трудное и ответственное. Имейте терпение. Повремените с провозглашением своего государства, – повторил свою просьбу король.

– Еврейский народ терпел уже две тысячи лет, – ответила Голда Меир. – Наш час, наконец, настал. И мы не можем его теперь отсрочить. Если Ваше Величество хочет войну, то, боюсь, война начнется. Но после войны мы все равно, я уверена, встретимся снова, представляя уже два суверенных государства.

– Да, я тоже надеюсь, что мы встретимся вновь, и что отношения между нами не прервутся.

Так закончился описанный в книге «О, Иерусалим!» последний разговор, который, как замечают ее авторы, мог бы предотвратить Палестинскую войну. Но уже тогда войну одного террора против другого террора остановить было нельзя. Она продолжилась и после заключенного в 1949 году перемирия. Прогноз Голды Меир об ожидаемом между двумя суверенными государствами – Израилем и Иорданией – мирном договоре сбылся через четыре с лишним десятка лет, после пяти арабо-израильских войн. Авторы книги «О, Иерусалим!» описание этого ночного визита завершают словами, которые якобы на прощание произнес сопровождавший Голду Меир профессор Данин: