Восток – дело близкое. Иерусалим – святое - Леонид Медведко

– Да, я тоже надеюсь, что мы встретимся вновь, и что отношения между нами не прервутся.

Так закончился описанный в книге «О, Иерусалим!» последний разговор, который, как замечают ее авторы, мог бы предотвратить Палестинскую войну. Но уже тогда войну одного террора против другого террора остановить было нельзя. Она продолжилась и после заключенного в 1949 году перемирия. Прогноз Голды Меир об ожидаемом между двумя суверенными государствами – Израилем и Иорданией – мирном договоре сбылся через четыре с лишним десятка лет, после пяти арабо-израильских войн. Авторы книги «О, Иерусалим!» описание этого ночного визита завершают словами, которые якобы на прощание произнес сопровождавший Голду Меир профессор Данин:

– Ваше Величество, – обратился он к Абдалле, – остерегайтесь ходить в мечеть и прилюдно появляться там, когда Вам как потомку Пророка целуют края одежды. На Вас могут совершить покушение.

– Что поделаешь, хабиби (мой дорогой), – ответил профессору по-арабски Абдалла. – Я рожден свободным бедуином. Отказываться от обычаев своих отцов и предков, становиться пленником своей стражи я не могу. Чему быть – того не миновать.

Предсказание это и в самом деле сбылось через три года, когда король Абдалла был застрелен в иерусалимской мечети аль Акса мусульманским фанатиком-террористом на глазах его внука, малолетнего наследника трона – будущего короля Хусейна. Через тридцать с лишним лет Садата тоже расстреляли мусульманские террористы, правда, не в Иерусалиме, а в Каире, после его «капитулянтского» паломничества в Иерусалим.

Возможно, эту несвященную войну на Святой земле и удалось бы предотвратить, если бы вслед за упущенным в ночь на 14 мая политическим шансом во дворце короля Абдаллы не состоялся утром того же дня военно-религиозный ритуал прощания последней колонны английских солдат у Ворот Сиона. Сцена эта красочно и даже с сентиментальным оттенком описана в книге «О, Иерусалим!». Ее тоже, хотя бы кратко, стоит изложить.

Британский офицер, командовавший последней колонной английских войск, вручил главному раввину еврейского квартала ключ от Ворот Иерусалима, сопроводив этот ритуал высокопарными словами: «Я имею честь, ваша милость, вручить впервые за долгую историю этот ключ от Ворот Иерусалима. Почти никогда за две тысячи лет он не находился в еврейских руках… Наши отношения были непростыми. Но давайте расстанемся друзьями! Будьте счастливы!» Дрожащими руками раввин принял увесистый, заржавевший от времени ключ, не находя подходящих слов в ответ. Его первые слова были обращены к Всевышнему: «Благодарю тебя, Господи, что дал мне дожить до этого счастливого часа». После этих слов раввин лишь кивком головы поблагодарил английского офицера. Священнику была хорошо известна старинная легенда, передававшаяся в его роду из поколения в поколение. В 70-м году н. э., в ночь перед взятием города римским императором Титом, самый сильный из священнослужителей главного храма высоко подбросил в небо ключ от Ворот Иерусалима с возгласом: «Бог! Отныне Ты будешь хранителем этого ключа!»

Не успел раввин с ключом скрыться за железными дверями своего дома, как со всех сторон раздались ружейные залпы, заглушившие привычные шумы города. В то утро генерал Каннингхэм тщетно ждал прихода на площадь перед своей резиденцией хотя бы по одному представителю от еврейского и арабского населения города для присутствия на церемонии спуска английского флага. Но уже тогда, как пишут авторы книги «О, Иерусалим!», «сто шестьдесят тысяч жителей “священного города” вцепились друг другу в глотки».

Почти в то же время в Тель-Авиве Д. Бен-Гурион, дождавшись возвращения Голды Меир после ее визита к королю Абдалле, собрал членов созданного им Национального совета страны. У него к ним был один-единственный вопрос: провозглашать или не провозглашать суверенное Еврейское государство? Доклад Голды Меир о безрезультатной ночной встрече с королем только усилил колебания на этот счет. Еще больше сомнений возникло после доклада сионистского лидера Моше Шарета о его переговорах с госсекретарем США Дж. Маршаллом. Американец тоже настойчиво рекомендовал не спешить с провозглашением еврейского государства, обещая предпринять усилия для разрешения мирным путем конфликта между евреями и арабами. Предложение Маршалла было отвергнуто членами Национального совета большинством всего в один голос.

Если бы Голда Меир вняла совету короля – потомка Пророка, если бы Бен-Гурион прислушался к рекомендациям американского госсекретаря или хотя бы дождался прихода на утреннее заседание еще нескольких членов Национального совета, если бы английский офицер – хранитель ключа от Ворот Иерусалима – не поспешил его «вернуть с неба» для передачи главному раввину еврейского квартала… Кто знает, может, и удалось бы остановить начавшийся разгул террора против террора на Святой земле. Или, по крайней мере, предотвратить на ней «самую длительную войну века». Однако масло проливается на трамвайные рельсы не только в фантазии М. Булгакова – создателя «Мастера и Маргариты». После того как «масло» на рельсы войны оказалось пролито, трамвай истории остановить стало невозможно.

Восхождение на Сион по краю пропасти

Еврейские эмигранты послевоенной волны – вторая и третья «алии», то есть репатрианты, «восходящие на Сион», – не предполагали, что начали «восхождение» к своей Независимости по рельсам войны, которая окажется продолжительнее двух Великих катастроф покинутой ими Европы. Никто и подумать не мог, что всего лишь два года спустя после окончания Второй мировой войны пролитое «масло» на эти рельсы сыграет куда более роковую роль, чем в булгаковской фантасмагории. Механизм «вызова-ответа» в войне терроризма на Святой земле действовал по принципу библейского завета «око за око». Колесо его начало набирать обороты вскоре после одержанной антигитлеровской коалицией победы.

Поэтому, наверное, свой резон имела постановка палестинской проблемы на обсуждение I учредительной конференции ООН в январе 1946 года. Почти каждая из последующих сессий Генеральной Ассамблеи ООН по разным поводам возвращалась к палестинской проблеме. Так что она по праву может считаться ровесницей Организации Объединенных Наций. Появись тогда в Палестине, как это предусматривала принятая 29 ноября 1947 года резолюция ООН № 181/11, два суверенных государства – еврейское и арабское, они тоже могли бы вместе отмечать свои годовщины. Но этого не произошло. Выписанная метрика о совместном рождении оказалась преждевременной. По назначению ею 15 мая 1948 года воспользовался только Израиль. Принять «роды» Арабского государства в Палестине не удалось. Даже рождение Палестинской автономии как предвестника будущего государства затянулось более, чем на пятидесятилетний срок, заполненный в каждом из прошедших десятилетий по меньшей мере пятью арабо-израильскими войнами. Все это время Святая земля со Святым градом Иерусалимом как была, так и остается яблоком раздора.

До сих пор и в Израиле, и в арабском мире часто раздаются критические голоса в адрес этой резолюции ООН, словно она явилась источником и первопричиной всех бед. Но, если внимательно вчитаться во все ее пункты, нетрудно увидеть, что конфликт породило не принятие, а невыполнение этой резолюции. Будь она выполнена в полном объеме, конфликт не принял бы столь затяжного характера. Главная причина заключалась не в создании государства Израиль, а в несоздании арабского государства Палестины и нарушении международного статуса Иерусалима.

Раздел Палестины происходил не на основе Экономического союза, как то предусматривалось резолюцией ООН, а скорее на основе военной конфронтации. Это стало следствием разжигаемого Лондоном религиозного и национального конфликта между еврейским и арабским населением, а также обострившегося в послевоенный период соперничества между Англией и США за зоны влияния на Ближнем Востоке. Здесь же возникала арена борьбы между создававшимися враждебными блоками, отождествляемыми с Западом и Востоком. Прежде чем палестинская проблема стала дебатироваться в различных комиссиях и комитетах ООН, на Ближнем Востоке уже были посеяны семена насилия и террора. Потом они и проросли многими кровавыми конфликтами и войнами. Палестинцев – евреев и арабов – колониальные власти сотнями бросали в тюремные застенки, где их подвергали издевательствам и пыткам. Наносились беспорядочные удары то по арабским, то по еврейским организациям. В июне 1946 года в Палестине было объявлено военное положение. Проводились повальные обыски и аресты. Власти даже выдали ордер на арест находившихся в США сионистских руководителей во главе с Бен-Гурионом. За две недели были арестованы и интернированы около трех тысяч человек, подавляющее большинство составляли еврейские иммигранты.