Добыча: Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть - Дэниел Ергин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
British Petroleum сама пыталась осуществлять дипломатические маневры на встрече. Хаббард сообщал председателю, что с помощью «мисс Ванды Яблонски из Petroleum Week, активно действовавшей за кулисами», он сумел организовать встречу с Абдуллой Тарики. Как заверила его Яблонски, она «по личному опыту знает», что с саудовцем «можно обсуждать экономические вопросы». «К сожалению, – сообщал Хаббард, – оказалось иначе, и нам пришлось выслушать резкую обличительную речь о несправедливости положения, когда в Кувейте с его несколькими сотнями тысяч населения добыча нефти растет быстрее, чем в Саудовской Аравии с ее миллионами неимущих». Хаббард добавил: «Оказалось невозможным найти хоть какую-то точку соприкосновения». (Руководители Aramco позже жаловались, что, когда западные нефтяники начинали говорить с Тарики с позиции «если бы вы занимались нефтяным бизнесом столько, сколько я, мой мальчик», то «они этим приносили себе больше вреда, чем пользы»[464].)
«Привет всем, ванда»
Но Ванда Яблонски была занята в Каире несколько другим, чего не знал Хаббард. Как корреспондент Petroleum Week, а позже – редактор Petroleum Intelligence Weekly, она была самым влиятельным нефтяным журналистом своего времени. Элегантная и стильная блондинка, она отличалась европейской хваткой, умея найти выход из любой ситуации. Обладая решительностью и независимостью Айды Тарбелл, Ванда Яблонски обеспечивала канал для общения и передачи сведений в великие годы мировой экспансии. Остроумная и жесткая одинокая женщина, прокладывающая свой путь в мужском мире инженеров и националистов, она интуитивно чувствовала, насколько далеко можно зайти в подтрунивании и подколах над собеседниками, но делала это так обаятельно, что в конечном счете всегда получала нужную информацию. Она знала практически всех значительных людей в нефтяной промышленности. Время от времени она выводила из себя ту или иную компанию или страну своими сенсационными новостями, иногда компании в массовом порядке прекращали подписку, но она могла так пристыдить их, что те подписывались снова. Никто из занимающих ответственный пост или высокое положение в нефтяной промышленности не мог обойтись без ее журнала.
Яблонски родилась в Чехословакии. Она была дочерью выдающегося ботаника, ставшего геологом и работавшего в польской компании, которая потом вошла в Socony-Vacuum (позже Mobil). Его работа заключалась в поездках по разным странам с целью нефтеразведки, на рынки которых Socony планировала внедриться. Оказалось, что Яблонски узнала больше от своего отца о растениях, чем о нефти, так как ей давали пенни за каждое опознанное растение, и однажды она заработала больше $100 во время автомобильной поездки через Америку. Она всегда ездила с отцом, хотя бывали и долгие разлуки. К моменту поступления в Корнеллский университет она уже поучилась в школах Новой Зеландии, Египта, Англии, Марокко, Германии, Австрии и Техасе и провела почти месяц, путешествуя на верблюде из Каира в Иерусалим (после ей пришлось выводить вшей). «У меня особое отношение к миру, – сказала она однажды. – Я не подхожу ни к одному месту, кроме Нью-Йорка».
В 1956 г., сразу после Суэцкого кризиса, Яблонски совершила свое известное журналистское турне через 12 стран Ближнего Востока и даже добилась интервью у короля Сауда в Эр-Рияде. «Угадайте, где я провела вчерашний вечер? – писала она коллегам в Нью-Йорке. – В гареме короля Саудовской Аравии! Прежде чем вы сделаете скоропалительные выводы, спешу добавить, что я там… пила чай (с розовой водой), обедала и провела очень веселый "девичник"… Забудьте все, что видели в фильмах или читали в "Тысяча и одной ночи". Ничего вычурного или киношного. Простая, обыкновенная, теплая домашняя и семейная атмосфера, совсем как у нас, хотя, надо заметить, в более широком масштабе! Привет всем, Ванда». Она не упомянула евнухов, охраняющих королевский гарем, которые смотрели сквозь нее.
Яблонски встретилась не только с королем Саудом, но и с Абдуллой Тарики, которого она описала как «человека номер один, следящего за Ближним Востоком – за всем, что имеет отношение к нефтяным концессиям… это молодой человек со своей миссией». Она привела длинное высказывание Тарики, полное угроз против американских нефтяных компаний, действующих в Саудовской Аравии. На второй встрече пару лет спустя, во время которой Тарики был не менее резок в своей критике, она сообщила ему нечто очень важное. «Есть еще один такой же крепкий орешек, как вы», – сказала она Тарики. Она имела в виду Хуана Пабло Переса Альфонсо и пообещала организовать встречу.
В 1959 г. на Арабском нефтяном конгрессе в Каире она сдержала свое слово и пригласила Переса Альфонсо в свой номер в каирском отеле Hilton на чай. Там она познакомила его с Абдуллой Тарики. «Я о вас так много слышал», – сказал Перес Альфонсо. Теперь Перес Альфонсо мог заняться тем делом, ради которого приехал на конференцию. Они договорились о тайной встрече с представителями других главных стран-экспортеров. Но где? В пригороде Каира, Маади, был яхт-клуб. Сезон закончился, и клуб был фактически пуст. Они могут встретиться там.
Последующие обсуждения в Маади проводились с такой конспирацией и мерами предосторожности, что позже иранский участник говорил: «Мы встречались ну прямо как в фильмах о Джеймсе Бонде». Во встречах кроме Переса Альфонсо и Тарики участвовали представители Кувейта и Ирана. Последний заявлял, что присутствует как наблюдатель, не имея мандата, чтобы представлять свое правительство. Был также представитель Ирака – страны, бойкотировавшей конференцию, который находился здесь в качестве функционера Арабской лиги. Учитывая эти обстоятельства, они не могли заключить официальное соглашение. Но Перес Альфонсо знал, как обойти это препятствие; они заключат «джентльменское соглашение», которое будет содержать рекомендации для своих правительств. Соглашение без колебаний подписали все, кроме иранца. Тот так боялся действовать без согласования с шахом, что сбежал, и участникам встречи пришлось привлечь к поискам каирскую полицию, чтобы он тоже поставил свою подпись под документом.
Рекомендации в «джентльменском соглашении» отражали идеи, разработанные Пересом Альфонсо перед отъездом из Каракаса: правительства образуют консультативный комитет по нефти, будут защищать структуру цен, создадут национальные нефтяные компании, их призывали официально отказаться от столь ценимого на Западе принципа «50 на 50» и перейти по крайней мере к распределению 60 на 40 в свою пользу. Кроме того, они станут строить на месте нефтеперерабатывающие предприятия, войдут в торговлю нефтепродуктами и станут более интегрированными в целях «гарантирования стабильных рынков» для себя и обеспечения тем самым более высоких государственных доходов. С любой точки зрения «джентльменское соглашение», являясь секретным, было вехой в развитии нефтяной промышленности. Оно знаменовало собой первый реальный шаг к созданию единого фронта против нефтяных компаний. Как всегда, Ванда Яблонски
