Добыча: Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть - Дэниел Ергин

королевстве. Причиной того, что Тарики, известный некоторым как «красный шейх», занимал этот пост, несмотря на его взгляды, была борьба за власть внутри королевской семьи между королем Саудом и его младшим братом Фейсалом. Как и опасался Ибн Сауд в последние годы жизни, слабохарактерный король Сауд, старший сын, вверг страну во внешнеполитические неурядицы, оказался слабым и нерешительным и явно был мотом. Фейсал, напротив, был проницательным, расчетливым, и отец доверял ему самые важные дипломатические и политические дела, начиная с официального визита Фейсала в Англию, когда тому было 14 лет. Фейсал настаивал на прекращении расточительства. В отличие от Сауда, который предпочитал заигрывать с Насером, Фейсал стремился укреплять отношения с более традиционными режимами, а также с Соединенными Штатами и Западом. В условиях борьбы за власть, отнимавшей много внимания и энергии, и при отсутствии единого руководителя Тарики мог вполне независимо формировать политику в самой важной сфере, той, что обеспечивала благосостояние королевства.

Вначале Тарики задумал установить контроль над переработкой нефти и торговыми активами в качестве средства увеличения государственных доходов Саудовской Аравии от нефти. Он хотел создать саудовскую нефтяную компанию, интегрированную «вплоть до станции технического обслуживания» в странах-потребителях. Чтобы припугнуть крупные американские компании, он даже высказывал идею о прямой национализации Aramco. Но к началу 1959 г. его стратегия резко изменилась. Он внезапно решил, что контроль над ценами и добычей важнее, чем национализация и интеграция. Причиной изменения позиции явилось падение цен на нефть[462].

Давление конкуренции

Хотя в 1950-е гг. потребность в нефти росла, объемы добычи росли еще быстрее. Страны-экспортеры, постоянно искавшие пути приумножения государственного дохода, обычно стремились добиться этого, увеличивая объемы продаваемой нефти, а не повышая цены. Нефти, которая искала рынки, было больше, чем самих рынков нефти. В результате компании вынуждены были предлагать все более крупные скидки с цены, по которой они продавали ближневосточную нефть.

Скидки вели к значительному расхождению в мировой нефтяной отрасли между объявленной, или официальной, ценой, которая оставалась постоянной, и реальной рыночной, которая падала. «Выручка» нефтедобывающих стран – налоги и арендная плата за разработку недр – рассчитывалась исходя из объявленной цены. Предполагалось, что объявленная цена примерно соответствует рыночной, и изначально так оно и было. Но с распространением скидок появился разрыв между двумя ценами, и он увеличивался. Объявленную цену было нелегко снизить в связи с ее важностью для государственного дохода нефтедобывающих стран. Это означало, что они продолжали взимать 50 % прибыли, основываясь на объявленной цене. Но к концу 1950-х гг. эта цена стала фиктивной, существующей только как основа для расчета государственного дохода. В действительности нефтедобывающие страны получали более высокую долю, около 60 или 70 % прибыли от реальной цены. Иными словами, правительства Ближнего Востока получали свое, тогда как компании принимали на себя все последствия падения цен. Проблема скидок обострилась начиная с 1958 г. Введение импортных квот в Соединенных Штатах в значительной степени сузило для быстрорастущих объемов добычи вне этой страны самый большой нефтяной рынок в мире. В итоге излишкам нефти приходилось бороться за выход на сузившийся рынок.

Но была еще одна, более важная причина для активного распространения скидок: выход (скорее возвращение) на мировой рынок крупного нового игрока – Советского Союза. Прошел всего какой-то десяток лет с той поры, когда Сталин горько размышлял о слабости и несостоятельности советской нефтяной промышленности. Но гигантские вложения и усилия принесли результат, который вывел промышленность России далеко за пределы прежнего уровня производства. Новый регион Урала и Поволжья оказался «золотым дном». С 1955 по 1960 г. добыча нефти в Советском Союзе практически удвоилась, и к концу 1950-х гг. СССР по добыче нефти вышел на второе место в мире после Соединенных Штатов, обогнав Венесуэлу. Реально советская нефтедобыча равнялась трем четвертям всей добычи на Ближнем Востоке.

Вначале бо́льшая часть советской нефти потреблялась внутри блока. Но к 1955 г. Россия возобновила коммерческий нефтяной экспорт на Запад. Начиная с 1958 г. экспорт рос и стал главным фактором на мировом рынке – «силой, с которой следует считаться в международной нефтяной отрасли», сообщало Центральное разведывательное управление США. Советский Союз был готов снова взять на себя роль крупного поставщика нефти на Запад, которую Россия играла в XIX в. Он искал любых покупателей и снижал цены, чтобы привлечь их. В Вашингтоне это называли «советским экономическим наступлением». На совещании кабинета министров в 1958 г. Аллен Даллес, директор ЦРУ, предупреждал: «Свободный мир находится перед лицом довольно опасной возможности Советов внести хаос в установившиеся рынки»[463].

Для нефтяных компаний единственным способом принять вызов и не подпускать русских, помимо ограничений, вводимых западными правительствами на импорт советской нефти, был конкурентный ответ – снижение цен. Но компании стояли перед дилеммой. Осмелятся ли они снизить и объявленные цены, чтобы конкуренцию с русскими разделили также нефтедобывающие страны?

Это произошло в начале 1959 г. British Petroleum провела первое снижение – на 18 центов за баррель, опустив цену почти на 10 %. Это тут же вызвало бурю негодования экспортеров нефти. Хуан Пабло Перес Альфонсо был вне себя от гнева. Абдулла Тарики был разъярен. Росчерком пера крупная нефтяная компания в одностороннем порядке нанесла удар по государственным доходам нефтяных производителей. Экспортеры были вынуждены действовать.

Арабский нефтяной конгресс

В апреле 1959 г. было запланировано открыть Арабский нефтяной конгресс в Каире. Выбор места встречи символизировал господство Насера над арабским миром. На конференцию прибыли 400 человек, включая, конечно, Тарики. Хуан Пабло Перес Альфонсо, недовольный снижением цен British Petroleum и ограничениями на поставки венесуэльской нефти по новым американским квотам, был расстроен тем, что его недавние предложения отвергли в Вашингтоне. Он прибыл в качестве наблюдателя в сопровождении венесуэльской делегации, которая привезла тексты налогового законодательства страны и законы, касающиеся нефти, в переводе на арабский язык. Несмотря на влияние идеологии Насера в арабском мире, новые правители Багдада не собирались отдать себя в распоряжение Насера, и вскоре после кровавого переворота Ирак почти полностью рассорился с Египтом. В результате Ирак официально бойкотировал Арабский нефтяной конгресс, потому что он проводился в Каире, что могло дать Насеру решающее слово в нефтяных вопросах.

Участники занялись изучением огромного количества документов, которые были заранее тщательно подготовлены, большинство из них носили технический характер. Но снижение цен British Petroleum накануне конференции изменило настроение, заставив негодующих главных участников заняться созданием единого фронта против такой практики. Опасаясь, что могут пойти разговоры о национализации, нефтяные компании направили своих наблюдателей на встречу в Каире. Но то, что увидели и услышали наблюдатели, успокоило их. «Конференцию можно пока считать успешной, так как политические вопросы не преобладают», – заверял председателя British Petroleum представитель компании Майкл Хаббард. Неофициальные обсуждения между арабскими и западными делегатами проводились, сообщал