Маленькое одолжение. Продажная шкура - Джим Батчер

– Как я люблю эту политику…

– Не будь младенцем, – негромко произнес Индеец Джо. – Нынешнее равновесие сил – во многом заслуга Мерлина. Его смещение с поста председателя Совета посеет в сверхъестественном мире хаос и смуту.

Я подумал еще немного.

– Вы полагаете, – спросил я, – он попробует смухлевать?

Секунду-другую Индеец Джо молчал, потом медленно, но решительно покачал головой.

– Я ему не позволю.

– Почему?

– Потому что смерть Лафортье все изменила.

– Каким образом?

Индеец Джо кивнул в сторону кабинета.

– Из всех членов Совета, – сказал он, – Лафортье обладал самыми обширным связями в третьем мире. В состав Совета входят многие чародеи родом из Азии, Африки, Латинской Америки, преимущественно из маленьких, нищих государств. Они считают, что Белый Совет безразличен к их проблемам, игнорирует их мнение. Лафортье был их союзником, единственным членом Совета Старейшин, который – на их взгляд – относился к ним со вниманием.

Я скрестил руки на груди:

– И тот, кто считается правой рукой Мерлина, убил его.

– Виновен Морган или нет, они считают, что это совершил он, – возможно, по приказу Мерлина, – вздохнул Индеец Джо. – И если его признают невиновным и освободят, события могут принять неприятный оборот. Очень неприятный.

Мой желудок снова свело болезненной судорогой.

– Гражданская война.

Индеец Джо со вздохом кивнул.

С ума сойти.

– На чьей стороне вы? – спросил я.

– Я рад бы ответить, что я на стороне правды, – честно сказал он. – Но не могу. Потерю Моргана Совет переживет, хотя и ценой некоторого хаоса, пока страсти не улягутся. – Он покачал головой. – А гражданская война гарантированно нас уничтожит.

– Значит, убийца – Морган, и с этим уже ничего не поделать? – тихо произнес я.

– Если падет Белый Совет, кто защитит человечество от тех, кто считает его своей дичью? – Он снова покачал головой. – Я с уважением отношусь к Моргану, но такого допустить не могу. В конце концов, если на одной чаше весов единственный человек, то на другой – все человечество.

– Значит, когда вы завершите процедуру, заклятие укажет на Моргана, – сказал я. – Вне зависимости от того, кто совершил это на самом деле.

Индеец Джо низко опустил голову.

– Я… сомневаюсь, что оно подействует. Даже с учетом Мерлинова опыта.

– А если сработает? Если оно покажет другого, настоящего убийцу? Вы сами станете выбирать, кому жить, а кому умереть, и черт с ней, с правдой?

Индеец Джо поднял на меня взгляд своих темных глаз, и голос его, хоть и сделался тише, окреп как камень.

– Однажды, Гарри Дрезден, на моих глазах погибло племя, которое мне полагалось защитить. Я не сделал этого, потому что, по моему тогдашнему убеждению, Совету или его членам не полагалось участвовать в политических махинациях смертных. Я не позволял себе вмешиваться до тех пор, пока не стало уже слишком поздно. Тогда я сделал выбор, кому умирать, а кому жить. Мой народ погиб из-за моих убеждений. – Он тряхнул головой. – Больше я такой ошибки не совершу.

Я отвернулся от него и промолчал.

– С твоего позволения, – произнес он и вышел из комнаты.

Адские погремушки!

Я-то надеялся заручиться поддержкой Индейца Джо, но не принял в расчет побочных политических факторов. Не думаю, чтобы он стал мне мешать, узнай он, что у меня на уме, но и ожидать от него помощи я не мог. Чем глубже я копал, тем запутаннее и безнадежнее выглядела вся эта история. Если Моргана обрекут на смерть, всем кранты. И если не обрекут – тоже кранты.

Кранты, и все тут.

Черт.

Я даже не мог сердиться на Индейца Джо. Я понимал, в каком положении он оказался. Проклятье, да будь я членом Совета Старейшин и доведись мне оказаться на его месте, не уверен, что я не поступил бы так же.

Голова снова разболелась.

Как, черт подери, мне поступить по справедливости, если ее, справедливости этой, и нет вовсе?

Глава 16

Еще с минуту я молча смотрел на труп Лафортье, потом покачал головой и достал из кармана одноразовый пленочный фотоаппарат – из тех, что продают в торговых автоматах. Я прошелся по всей комнате, щелкая тело, кровавые брызги и сломанную мебель. Я отснял всю пленку, стараясь по возможности полнее запечатлеть место преступления, после чего убрал камеру в карман и покинул покои на галерею.

Откуда-то снизу донеслись голоса. Я приятельски кивнул Везунчику, который ответил непроницаемым взглядом, и приблизился к перилам.

У столика с закусками стояли, переговариваясь о чем-то вполголоса, Слушающий Ветер и Мерлин. Где-то на заднем плане витал Пибоди,