Листопад - Николай Лохматов

Будто по книжке, читал Костя проделки зверей. Вот у сломанной ветром осинки собрались на пир зайцы, но, почуяв лису, разбежались. Белка спрыгнула с дерева на снежную замять, чтобы вскочить на соседнюю елку и полакомиться там шишками. У чертополоха снег мелкой строчкой прострочила ласка. Поймав полевку, она нырнула в сугроб, под корни разбитого грозой дуба.

И тут же немного поодаль Костя увидел следы волка. Они резко выделялись на снегу: крупные, глубокие. У пригорка показалось еще несколько волчьих следов. Отсюда хищники трусили друг за другом.

У леса волки пересекли лосиный след и пошли по чащобе. И, сам не зная почему, Костя тоже направил лыжи за сохатым.

Макушки сосен тронуло позолотой. Всходило солнце. Под мохнатыми зелеными елями все еще бродил сизый сумрак, и снег от него казался голубым-голубым.

Лосиные следы вели через березняк, далее должна быть поляна. Почти каждую неделю Костя в чащобе нарубал молодых осинок и, по примеру Прокудина, перетаскивал их к березовой рощице, втыкая в сугроб. Лоси начисто съедали сочные горькие ветки.

На поляне снег был притоптан, будто здесь ночевал не один лось, а целое стадо. Взгляд перехватил рдеющие, как ягоды клюквы, пятна на сугробе.

"Кровь!.." Костя приостановился у рогатого куста жимолости. Вокруг обглоданные кости. Так вот куда вела волчья тропа! Из-под можжевельника на него смотрели широко открытые мертвые глаза лося. На их блестящей, чуть влажной роговице, как в зеркале, отражалось бледное небо.

Косте показалось, что он уже видел эти глаза. Возможно, не раз их встречал на зимней лесной тропе. Это, видимо, был старый, огромный лось с большими, кустистыми рогами. Костя подошел к можжевельнику, взялся за витой отросток рога, оторвал от земли тяжелую голову. Из-под снега взметнулось мохнатое ухо.

- Не Буян ли? - взволнованно произнес он.

Бережно опустив в сугроб лосиную голову, Костя снял шапку. Постоял немного. Потом поспешно расставил капканы, замел следы еловыми лапами. Уходя, снова взглянул на голову лося:

- Неужто Буян? Не может быть!..

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

1

"Фью-ить!.. Фью-ить!.." - звенела тонкая трель малиновки.

Маковеев вылез из кабины, прислушался. К малиновкам присоединились чечетки, и тут же их сменил посвист щеглов.

"Что за чертовщина!" - мысленно выругался Маковеев. Сказав шоферу, чтобы тот ехал к конторе Приокского лесничества, он пошел по укатанной санями дороге. Голоса лесных певчих серебряными колокольчиками звенели в сухом морозном воздухе.

За околицей поселка приостановился. У изгороди стояла незнакомая девушка. Облокотившись о жерди и запрокинув голову, с каким-то особым воодушевлением насвистывала, подражая пению птиц.

"Вот это да!.. - удивился Маковеев. - А говорят, не бывает чудес! Снежная чародейка!.." Он разглядывал ее розовые от мороза щеки, небольшой прямой нос, мечтательные синие глаза. Особенно поразили его косы светлые, длинные, спускавшиеся почти до самого пояса.

Девушка неожиданно качнула головой и засмеялась. С сосны сорвался дятел и с неистовым криком метнулся в чащу.

Маковеев шагнул к незнакомке:

- Откуда пожаловала, фея весны!..

Она отступила назад, испуганно взглянула на него.

- Вы, наверное, не по адресу, - успокоившись, сказала незнакомка.

- Нет, по адресу. Я лесной царь.

- Почему тогда без бороды? - засмеялась она.

- Те, что с бородой, цари сказочные. А я, как видишь, живой, - и Маковеев пристально посмотрел ей в глаза. - Не зря тебя назвал феей. У всех лесных чародеек такие же вот голубинки в глазах.

- Я вовсе не фея, а самая обыкновенная девушка. И зовут меня просто Наташей.

- Вот видишь, а ты говоришь - обыкновенная. Все чародейки - Наташи. Разве ты не знаешь?

"Какой он смешной! - подумала Наташа. - А где я слышала его голос?.."

Маковеев привлек ее своим внушительным видом. Высокий, в кожаной меховой куртке и серой каракулевой шапке, он не был похож на обычного человека. В его широких плечах и размеренных движениях угадывалась мужская сила и твердая натура.

- Слушал я твое пение и удивлялся. Здорово это у тебя получается. С таким даром не часто встретишь... Теперь я понял, кто куковал...

- С малолетства в лесу.

- А я, чудак, вначале был в недоумении, почему вдруг малиновки запели зимой?

И Маковеев стал оживленно рассказывать, как однажды в погоне за раненым лосем впервые услышал свист соловья и перекличку кукушек. И тут ему показалось, что зимы уже нет, а наступила сама весна. Из чащи повеяло ароматом ландыша и свежестью молодой листвы. Это было к его несчастью. Он тогда сбился с лосиного следа и заблудился в лесу.

- Вот и хорошо! - призналась Наташа. - Зверей и так осталось мало, а охотники не берегут их.

- Ты, оказывается, еще и сердобольная, - заметил Маковеев. И он уловил в глазах Наташи озорные огоньки. Ему даже подумалось, что она вот-вот сорвется с места и крикнет: а ну, догони!..

Но она не крикнула "а ну, догони", а лишь взглянула на свои маленькие наручные часики и молча пошла к дороге.

Маковеева это заело.

- Только встретились и уже бежать? - догнав ее, сказал он с видом огорчения. - Я лесной царь. Я обязан провожать в своих владениях.

- Не тратьте зря время.

Но он настойчиво шел рядом. У поворота дороги неожиданно замедлил шаг.

- Смотрите, что там? - спросила Наташа.

2

От дороги к Оке бежали лось и лосиха. У крутояра спустились на лед и, перескакивая через снежные заструги, помчались вдоль берега. Огромный лось, подняв горбоносую морду и закинув на спину ветвистые рога, бежал первым. У излома реки он вдруг заскользил, широко разбросив задние ноги, и, не удержавшись, с размаху грохнулся на бок, сползая в ледяную впадину. Лосиха шарахнулась в сторону, пересекла реку и скрылась в прибрежной заросли. Лось, мотнув головой, вскочил и бросился было за ней, но тут же опять поскользнулся и опять свалился на бок.

- Убился!.. - с отчаянием вскрикнула Наташа.

- Не бойся! Жив будет, - успокоил ее Маковеев. - Только ему одному не выбраться отсюда. Помочь надо. В ледяную впадину попал. Это встречается при убыли воды. - Он не спеша повернулся к Наташе: - Пошли, поможем ему.

Они шли по лосиному следу, добрались до крутояра и, присев на корточки, словно на лыжах, сползли на лед.

Лось стоял, с опаской поглядывая на людей.

- Не надо пугать его, а то и на самом деле разобьется, - предупредил Маковеев. - И близко к нему не подходи. Убьет сразу.

- Как же мы его спасать будем?

- Подрубим лед, сделаем порожки, а там он сам выйдет. У меня охотничий топорик есть...

Чем они ближе подходили к лосю, тем ниже тот опускал свою гордую голову. Глаза наливались кровью.

- Да это же Буян! - удивился и обрадовался Маковеев. - Мы за ним по лесу рыскаем, а он, извольте радоваться, сам явился.

- Вы добрый, - похвалила вдруг его Наташа. - Другой бы побежал на кордон за ружьем.

- Ну что ты!.. Разве можно пользоваться случаем? Настоящий охотник помогает в беде зверям.

Маковеев подошел к месту, где лось первый раз упал, и сильным взмахом топорика начал подрубать лед. Мелкие, как стекло, осколки веером рассыпались вокруг него. Он отступал шаг за шагом. Лед становился шероховатым и ребристым.

Буян пристально и настороженно следил за работой.

- Вы отдохните, а я порублю, - сказала Наташа.

- Нет уж, я сам. Ты лучше подержи меня. Начинается спуск, того и гляди, скатишься Буяну под ноги. - Маковеев снял ремень, один конец зацепил за брюки, а другой подал Наташе: - Удержишь?

- Попробую!.. Только пойдет ли он сюда?

- Другого выхода ему нет. К тому же зверь этот умный...

Подрубив лед до самого конца спуска, Маковеев попросил Наташу отойти в сторону, давая проход зверю.

Буян смело поднял голову, фыркнул и, скользя ногами, стал осторожно продвигаться к вырубленной на льду тропе. Ступив на ее край и почувствовав устойчивость, он одним махом выскочил из "западни". Сделав на снежной целине несколько прыжков, приостановился, взглянул на своих освободителей и бодрой рысцой направился в сторону темнеющего вдали бора, в котором скрылась лосиха.

Маковеев и Наташа поднялись на косогор.

- А ты завтра сюда придешь? - неожиданно спросил Маковеев. - Буду ждать в это же время. Дам три сигнала на машине.

Наташа озорно посмотрела на него:

- Нет!.. - И, немного погодя, тихо добавила: - Отзовусь кукушкой...

3

Домой Наташа пошла не сразу. Обогнула рощицу, постояла у края вырубки. Снег, поблескивая на солнце, слепил глаза. Из хвойных зарослей вылетела стайка чечеток. Птицы перелетели пустырь, уселись на березке и, шумно переговариваясь друг с другом, закачались на тонких упругих ветках:

"Чили-чили-чили-чили!.."

"Ки-ка-ка!.. Ки-ка-ка!.." - в ответ им тревожно забила на осине сойка.

"Чи-чи-чи!.." - стряхнув с веток в сугроб мелкие кусочки заледенелого снега, чечетки замельтешили между голыми верхушками берез.

Проводив долгим взглядом пернатых, Наташа невольно позавидовала им. Были бы крылья, разве бы она топталась вот так по едва заметным заснеженным тропинкам? Вспорхнула бы... И облетела все вокруг. В каждый уголок заглянула бы...