Добыча: Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть - Дэниел Ергин

которых он действовал, и к компании Casoc, а также к двум ее «американским родителям» – Standard of California и Texaco. Нефтяные компании не хотели больше давать займы под еще не добытую нефть, особенно когда сама нефтедобыча почти прекратилась, но им также не хотелось рисковать концессией. Возможно, Вашингтон пришел бы на помощь. Были предложения оказать некоторую поддержку в рамках ленд-лиза, программы военной помощи. Но по решению конгресса помощь по ленд-лизу выделялась только «демократическим союзникам». К сожалению, Саудовская Аравия была королевством, а не республикой, и в отличие, скажем, от короля Англии Ибн Сауд не был конституционным монархом. Наконец после долгих споров Рузвельт решил не предоставлять никакой помощи. «Скажите англичанам, – инструктировал он одного из своих помощников в июле 1941 г., – что я надеюсь, они позаботятся о короле Саудовской Аравии. Это для нас далековато».

Британия действительно пришла на помощь, предоставив помимо всего прочего около $2 млн только что отчеканенными монетами, и английские субсидии должны были значительно возрасти. Но американские нефтяники пытались внушить королю Ибн Сауду, что эта британская помощь на самом деле была американской, потому что Британия, в свою очередь, получала помощь из Америки. Это означало, объясняли нефтяники, что помощь реально поступает из США, только не напрямую[355].

«У нас кончается нефть!»

Вступление Америки в войну повлекло за собой в 1942 и 1943 гг. переоценку значения Ближнего Востока, основанную на новом подходе Вашингтона, не всегда разделявшемся, однако, нефтяными компаниями. Нефть была признана основным стратегическим продуктом во время войны и определяющим для национальной мощи и международного влияния в мирное время. Если и существовал хоть один ресурс, на основе которого формировалась военная стратегия стран Оси, то это была нефть. И победить их можно было только тем же оружием, т. е. нефтью. Поскольку Соединенные Штаты почти единолично снабжали нефтью союзные войска, добывая ее в невиданных до сих пор количествах, то возникли опасения дефицита. Это был очередной период пессимизма по поводу положения Америки с сырьем, подобный тому, что случился в конце Первой мировой войны. Но шла война, и выход нужно было искать немедленно. Что означала бы для безопасности Америки и ее будущего широкомасштабная длительная нехватка нефти?

Конец 20-х – начало 30-х гг. XX в. ознаменовались в США открытием множества месторождений в придачу к ранее найденным. Но с середины 1930-х гг., несмотря на то что уже существующие месторождения «были пересмотрены и дополнены», произошел резкий спад в разведке новых. Распространилось мнение, что новых открытий в будущем станет значительно меньше, а разведка станет труднее и дороже. Стремительное сокращение числа новых месторождений ошеломило и испугало тех, кто отвечал за топливо в мировой войне. «Начинает действовать закон убывающей доходности, – сказал директор управления ресурсов Администрации нефтяной промышленности в военное время в 1943 г. – Поскольку новые нефтяные месторождения не появляются, а число их ограниченно, то рано или поздно запасы истощатся». Для Соединенных Штатов, добавил он, «дни процветания за счет открытия нефтяных месторождений уже принадлежат истории»[356].

Министр внутренних дел Гарольд Икес разделял эту точку зрения. Название опубликованной им в декабре 1943 г. статьи ни у кого не оставило в этом сомнения – «У нас кончается нефть!». В ней «старый скряга» серьезно предупреждал, что «если будет третья мировая война, то использовать придется не американскую нефть, а какую-нибудь другую, потому что у Америки ее не будет… Американская корона, символ самой могущественной нефтяной империи в мире, съезжает набок».

Такие неутешительные выводы могли привести только к одному. Хотя нефть пока еще отгружалась из американских портов на все фронты, Соединенным Штатам была уготована участь импортера – трансформация исторического масштаба с серьезными последствиями для безопасности государства. Пессимизм военного времени в отношении американских нефтяных ресурсов породил концепцию, получившую название «теория консервации». Она состояла в следующем. Соединенным Штатам, а именно правительству, необходимо взять под контроль и разрабатывать «экстерриториальные» (зарубежные) нефтяные запасы, чтобы снизить добычу собственного сырья, законсервировать внутренние ресурсы для будущего, гарантируя тем самым безопасность Америки. Даже республиканцы, поборники частного предпринимательства, призывали правительство к прямому участию в иностранных концессиях. Как утверждал известный республиканский сенатор Генри Кабот Лодж, «история не дает нам убедительных примеров, что именно интересы частного предпринимательства адекватны защите национальных интересов». А где же можно было найти эти зарубежные ресурсы? Ответ был только один. «Во всех анализах сложившейся ситуации, – говорил Герберт Фейс, советник по экономическим вопросам государственного департамента, – карандаш удивительным образом останавливается в одной и той же точке, на одном и том же месте – Ближний Восток»[357].

Таким образом, американские политики пусть с опозданием, но пришли к пониманию того, чем давно уже руководствовалась Великобритания в своей нефтяной политике после Первой мировой войны: центральной роли Ближнего Востока. И здесь доверительные отношения времен военного сотрудничества союзников, естественно, сменились взаимными подозрениями. Британцы опасались, что американцы попытаются выжить их с Ближнего Востока и лишить даже тех нефтяных ресурсов, которые изначально находились под британским контролем. Имперская стратегия Великобритании считала регион центром своих интересов и рассматривала его как ключевой для контроля над Индией. Ибн Сауд, будучи хранителем святых мест ислама, был чрезвычайно важной персоной для Великобритании, ведь число мусульман в Индии было больше, чем в любой другой стране мира. Ибн Сауд мог бы стать и основным фактором в решении палестинского вопроса. Переданная под мандат Великобритании Палестина являлась ареной яростной борьбы арабов и евреев.

На протяжении всей войны американские нефтяные компании и правительственные чиновники были серьезно озабочены предположением, что Великобритания строит козни, чтобы опередить Соединенные Штаты на подступах к ближневосточной нефти и вытеснить американские компании в первую очередь из Саудовской Аравии. Когда англичане послали в Саудовскую Аравию отряд по борьбе с саранчой, в компании Casoc были абсолютно уверены, что это только прикрытие для геологической разведки. Общее беспокойство выразил заместитель министра военно-морского флота Уильям Булит, который предупредил, что Лондон интригует против американских компаний, чтобы захватить их концессии и добиться передачи англичанам.

На самом деле американцы сильно преувеличивали планы Великобритании в отношении Саудовской Аравии и возможность их осуществления. Едва ли англичане могли вытеснить американцев, от которых так сильно зависели; напротив, они как раз хотели большего участия американцев на Ближнем Востоке и по финансовым причинам, и по причинам безопасности, а кроме того, они искали пути сокращения своих субсидий Ибн Сауду. Что же могли сделать крайне обеспокоенные американцы? Существовало три варианта. Во-первых, можно было стать непосредственным владельцем ближневосточной нефти по примеру Англо-персидской нефтяной компании. Во-вторых, можно было провести переговоры и заключить с Великобританией некое соглашение. В-третьих, можно было все отдать в частные руки. Но в середине войны в состоянии неопределенности