Цветы в зеркале - Ли Жу-чжэнь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Отсюда до Малого Инчжоу несколько сотен ли, – ответила на это Цзы-сяо, – и если мы с вами будем мчаться со скоростью ветра или туч, нам все равно не успеть к утру вернуться – ведь сейчас-то уже светает. Поэтому сделаем так, – обратилась она к присутствующим, – мы с сестрицей Цзы-цюн сейчас отправимся в путь, а вы все с Гуй-чэнь собирайтесь в дорогу и не ждите меня, завтра я догоню вас, и мы встретимся в какой-нибудь гостинице.
– Лучше уж мы задержимся здесь на день, – возразила Гуй-чэнь. – Ведь мы не опоздаем, если дождемся вас и двинемся отсюда все вместе.
На этом и порешили.
Хун-цюй тут же написала письмо и вручила его Цзы-цюн. Цзы-цюн и Цзы-сяо распрощались со всеми, взлетели и исчезли.
Вскоре рассвело. Гуй-чэнь, прикинувшись больной, заявила, что не в состоянии сегодня ехать дальше и весь день вместе с Хун-цюй и Лян-чжэнь провела в гостинице, не выходя из комнаты.
С вечера подруги стали ждать Цзы-сяо, которая вернулась только в полночь.
– Мне просто неловко, – сказала ей Лян-чжэнь, – что вся эта история с братом доставила вам в эти дни столько хлопот. Ну, как, отвезли его на Малый Инчжоу?
– Утром мы были уже дома у Цзы-цюн, – ответила Цзы-сяо. – Рассказали отцу и матери ее, как собираемся укрыть Сун Су. Те долго советовались и все не решались со спокойной душой отпустить зятя. Но в конце концов они все-таки согласились с нашим предложением, так как понимали, что положение опасное и другого выхода нет. Вечером мы собрались в дорогу и ночью уже были на месте. Я отдала письмо и, не задерживаясь, пустилась в обратный путь.
– А Цзы-цюн? – спросила Гуй-чэнь.
– Оказывается, она тоже собирается на экзамены, поэтому, когда узнала, что мы все с той же целью направляемся в столицу, она очень обрадовалась и выразила желание ехать вместе с нами. Дом ее в самой деревне Яньцзяцунь, и, так как мы непременно будем следовать мимо, сестрица Цзы-цюн решила сначала вернуться домой, чтобы встретить нас с угощением. А меня она просила передать вам о ее желании отправиться в столицу вместе с нами.
– Что до меня, – ответила Гуй-чэнь, – то я ничего так не желаю, как иметь побольше подруг-попутчиц, чтобы в дороге было кому позаботиться друг о друге. А раз она сама изъявила желание быть с нами, то, разумеется, мы пригласим ее завтра, когда заедем к ним по пути.
* * *
На следующий день ранним утром подруги покинули гостиницу. До деревни Яньцзяцунь им пришлось ехать пятьдесят ли. Около деревни их уже поджидала прислуга из дома Яней. Цзы-цюн встретила подруг, и после взаимных приветствий гости пошли поклониться ее матери.
Отец Цзы-цюн, господин Янь И, в свое время занимал должность командующего войсками округа. Теперь ему было почти семьдесят лет, и он находился в отставке. Семью его составляли жена, сын Янь Юн и дочь Цзы-цюн. Янь Юн с детства занимался военным искусством. В этом году он уехал на военные состязания и еще не вернулся. Старик Янь обладал огромным состоянием. Он давно уже находился в отставке, но его по-прежнему волновали государственные дела, и он никак не мог смириться с тем, что государь все еще находится в изгнании. В его доме постоянно жили опытные мастера военного искусства, он широко поддерживал знакомства с выдающимися, смелыми людьми своего времени и ждал момента, когда во имя торжества справедливости по всей стране поднимутся добровольцы. Янь И надеялся, что тогда он сможет оказать посильную помощь повстанцам и вместе со всеми постоять за государя.
Когда Янь И узнал, что Цзы-цюн собирается отправиться в столицу вместе с Гуй-чэнь и другими подругами, он очень обрадовался. В особенности же он был доволен, когда узнал, что Гуй-чэнь – это дочь Тан Ао и что среди девиц есть дочка Ло Бинь-вана, – ведь это были отпрыски достойных и преданных Танской династии людей. Янь И дал распоряжение в честь гостей устроить парадный ужин, и весть о том, что барышня Янь собирается в столицу, сразу же разнеслась по округе. К Янь И явились его племянницы – Цзян Ли-лоу и Чжан Фэн-чу. Они пришли просить, чтобы их тоже взяли с собой на экзамены. Цзы-цюн поговорила об этом с Гуй-чэнь, и та охотно согласилась принять и их в компанию. Когда Ли-лоу и Фэн-чу узнали, что девушки берут их с собой, они пришли познакомиться со своими будущими попутчицами. Цзы-цюн велела служанкам расставить столы, и Гуй-чэнь, Вань-жу, Хун-цюй, Цзинь-фэн, Фэн-хуань, Сяо-чунь, Лян-чжэнь, Хун-хун, Тин-тин, Лань-инь, Жо-хуа, Цзы-сяо, Ли-жун, Сыту Ур, Шу-сян, Мо-сян, Сяо-ин, Лань-фан, Хуэй-фан, Цюн-фан, Юэ-фан, Фэн-чу, Ли-лоу и Цзы-цюн сама, все двадцать четыре девицы, заняли места по старшинству. За ужином пили вино и оживленно беседовали. Цзы-цюн при этом проявила исключительную способность поддерживать общий разговор, и за столом было очень весело.
– Мы, можно сказать, сегодня только познакомились с сестрицей Цзы-цюн, – заявила Жо-хуа, – но она уже так покорила нас своей сердечной беседой, что просто искренне сожалеешь о том, что не довелось познакомиться раньше. Да и с остальными тоже не успели еще познакомиться, а уж чувствуем себя как старые друзья. Так и кажется, что все мы в прошлой своей жизни встречались, а? – шутливо закончила Жо-хуа.
– Как же не встречались! – подхватила Сяо-чунь. – Ну, конечно, встречались в преисподней на том свете.
Все рассмеялись этой шутке.
Ужин кончился, когда уже стало темнеть, а подруги все еще сидели и непринужденно беседовали. И вдруг в это время через окно в залу впрыгнула девушка. Она была в короткой шелковой розовой кофте, подбитой ватой, и в розовых же ватных штанах, на голове у нее был платок, повязанный узлом на лбу, а на ногах – маленькие розовые туфельки; стан ее перехватывал шелковый пояс тоже розового цвета. Девушка была чрезвычайно хороша собой, но обнаженный меч, который она крепко сжимала в руках, поверг собравшихся в тревожное недоумение.
– Кто вчера похитил Сун Су? – резким голосом спросила девушка. – Как звать и величать? Пусть покажется!
В ответ на это Цзы-сяо обнажила меч и выступила вперед.
– Я! Янь Цзы-сяо, – заявила она.
Цзы-цюн с мечом в руке тоже вышла вперед.
– Я! Янь Цзы-цюн, – сказала она. – А ты кто? И какое тебе до этого дело?
Девушка в розовом спокойным
