И пожнут бурю - Дмитрий Кольцов

Глава X

Раньше остальных пробудился Юби. Он не видел и не знал толком всех подробностей вчерашней трагедии, потому смог выспаться. Для него стало удивительным, что он выспался. Несколько недель ему было сложно заснуть, отвратно спалось, и не менее отвратным ему казался процесс пробуждения. По правую сторону от кровати у него стояла небольшая тумбочка, на которой лежали маленькие часы, подаренные Юби Мишелем Буайяром взамен обещания не устраивать драк с другими мальчишками. Только открыв глаза, Юби взял часы и посмотрел на время. Стрелки показывали четверть минут седьмого. Необычайно рано для него, но спать больше не хотелось, Юби чувствовал себя отдохнувшим. Встав с кровати, он полез в свои сундуки, чтобы выбрать одежду. В отличие от большинства артистов, он предпочитал носить чулки постоянно, как повседневный элемент дневного костюма. Ему было очень удобно носить ботинки на небольшом каблучке или высокой подошве; штаны выбирал он преимущественно плотно облегавшие ноги. В глазах сверстников он походил на девочку подобными причудами, лишь прическа напоминала о его гендерной принадлежности. Насмешки по поводу внешнего вида также часто становились основаниями для драк. Однако насмешки прекратились, как только Юби стал выступать в Большом шапито в основной программе, заслужив трудом уважение и почет. Поэтому в настоящее время никто не удивлялся его предпочтениям в одежде. Чулки же он мог выбирать до часу, перебирая десятки пар и порой отметая их только из-за не того цвета или не той длины. И пусть чулок этих почти никогда не было видно (лишь если он надевал кюлоты для выступлений либо бриджи для повседневной ходьбы чулки действительно превращались в очень важный элемент костюма), Юби привык к ним и уделял им большое значение. Рывшись в одном из самых маленьких сундуков, Юби ненароком обо что-то укололся. Ему это показалось странным, и он разворошил сундук до самого дна, дабы выяснить, что за неизвестный предмет лежал под слоем чулок. Когда он увидел на дне большой кинжал с красным камнем на конце рукояти, то ужаснулся. «Почему здесь оказался этот кинжал? О Господи!», – думал Юби, не отводя глаз от сундука, – «надо что-то делать. Но что? Кому возвратить его? Меня ведь могут обвинить в краже чужого имущества! Нет, нет, нет. Так нельзя. Успокойся, Юбер! Да, успокойся…Да как тут можно успокоиться! Я нашел в сундуке чей-то кинжал! Наверняка, кто-то подбросил его мне, иначе бы он ко мне не попал! Надо придумать, как быть…» Почти десять минут он просидел рядом с сундуком, поддавшись страху и не решаясь что-либо предпринять. Не придумав иного выхода из ситуации, наконец он взял кинжал и побежал к Мартину, надеясь, что тот поможет.

Мартин в это время уже активно работал. Каждое утро он начинал с зарядки и особого коктейля, состав которого никому не раскрывал. Когда Юби залетел в его шатер, Мартин от неожиданности выпустил из рук стакан, который, к счастью, оказался пустым.

– Юби, мой Бог, что с тобой? – спросил Мартин и увидел в руке у парня кинжал, – почему этот кинжал у тебя? Как он попал к тебе? Юби?

– Мартин, я…я не знаю, – едва не срываясь на плач, произнес Юби и подбежал к Мартину. Он вцепился в его грудь, тот обнял Юби и прижал к себе. Несколько секунд они так простояли.

– Да что же случилось? Скажи мне! – испуганно произнес Мартин, отстранив Юби от себя и схватив его за плечи.

Юби попросил возможности присесть. Заняв предложенный стул, он сказал:

– Я обнаружил этот кинжал в своем сундуке, когда выбирал чулки. Мне не ведомо, как он оказался в сундуке, поверь мне!

– Не переживай, я тебе верю, – сказал Мартин, – однако тебе нужно знать, что произошло вчера, чтобы осознать до конца, насколько опасная возникла сейчас ситуация.

– Клэр погибла вчера, да? – холодно спросил Юби, сильно удивив Мартина.

– Да, к сожалению, это так. Наиболее вероятна версия, что гибель ее была кем-то подстроена. Месье Луа занимается расследованием, и он скоро узнает, что трос был обрезан. Кинжал, что ты нашел у себя сегодня, принадлежит Хозяину. Он исчез вчера, насколько мне известно.

– То есть, ты хочешь сказать…

– Я хочу сказать, что именно этим кинжалом, скорее всего, был обрезан трос в Большом шапито.

Юби выронил кинжал и закрыл открывшийся от изумления рот ладонями. На него накатила волна ужаса от услышанного. Он перестал слушать Мартина, говорившего малосмысленные слова, относившиеся к разряду «Без паники». Юби представил, что его обнаружат и посчитают за преступника, после чего накажут. Наказанием тут только смерть могла быть, до настоящей полиции никогда дело не дошло бы. Только правосудие Хозяина. И только в его власти были все. Эта мысль заставляла Юби бояться еще пуще. Мартин обратил внимание на то, что говорил, по сути, с самим собой, и обратился к Юби, толкнув его слегка за плечо:

– Вот как мы поступим, – он поднял кинжал с пола, – его я оставлю у себя. Ты обо всем забудь, словно и не находил кинжал у себя. Спросят если, мол, почему в такую рань бегал ко мне, скажи, что интересовался сегодняшней основной программой, и тем, будем ли мы сегодня вообще работать. Ты меня понял?

– Да, Мартин, – Юби покорно кивнул, – но не создашь ли ты себе этим проблемы?

– За меня не волнуйся, я уже все продумал. Теперь возвращайся к себе. Мы еще увидимся.

Юби обнял Мартина и вышел из шатра. Мартин покрутил кинжал, осмотрел его узоры, камни, вставленные в рукоять и эфес. «Кто же использовал его?» – подумал Мартин, – «ждать долго не придется. Однако, когда Луа найдет виновного, тот может сознаться, что спрятал кинжал у Юби. Но кинжал теперь у меня…ладно, будет еще время поразмыслить над этим». Он спрятала кинжал в выдвижном ящике своего туалетного стола, и ради безопасности закрыл ящик на ключ.

Через два часа, когда все артисты уже бодрствовали, по цирку разнеслась весть. Это был приказ Хозяина, в котором говорилось, что и весь цирк, и Большое шапито будут продолжать работать невзирая ни на какие факторы и обстоятельства. Столь ошеломляющая новость не могла не вызвать, мягко говоря, сильного удивления и недопонимания со стороны циркачей. Остальным рабочим не было большого дела до того, ходят по цирку посетители или нет – работать в любом случае надо. Но вот циркачи, особенно служившие в Большом шапито, озлобились и возмутились решению Хозяина. Примерно в