Действие вместо реакции - Олег Юрьевич Цендровский

зомби, на живых роботов, которыми управляют принудительные программы жажды и агрессии и не менее принудительное стремление к постоянному увековечиванию своего эго и расширению его личной территории.

Об этом прекрасно написал Виктор Пелевин – один из величайших авторов современного мира. На протяжении десятилетий он находит все новые и новые художественные формы для передачи своего глубочайшего понимания и духовной практики в целом, и буддистского подхода к ней в частности.

«Мы живем только тогда, когда делаем что-то в первый раз. Чудо в том, что на самом деле мы все и всегда делаем в первый раз, поскольку мир постоянно меняется вместе с нами. Но мы про это не задумываемся. Вместо нас начинает жить память о том, какими мы были вчера. Мы передаем свою власть над реальностью привычке и засыпаем. Исчезаем. Часто на всю жизнь. Мы вроде бы живы, но соглашаемся умереть, потому что так безопаснее… Это и есть единственная смерть, какая бывает. А жизнь – только то, что происходит впервые. Каждый раз, когда мы, не боясь боли, разрываем слипшиеся веки и вдыхаем режущий воздух нового.

Вот как сейчас…».[75]

Чтобы очнуться от лимбического сна и вдохнуть этот воздух нового, нам нужно научиться видеть в себе старое, лишнее, ложное – и избавляться от него. Тогда каждый миг будет разворачиваться, как в первый раз. Тогда тысячное повторение будет столь же свежо, как первое. Оно не будет пропускаться через фильтр постоянного сравнения, через наши ожидания, предубеждения и застарелые привычки. В прямом контакте мы практикуем свежее действие вместо замшелых реакций. Мы переходим из сна в бодрствование – в bodhi.

Для кортикального типа личности открывается доступ к установке на бытие. Это радикальная смена в приоритете и направленности нашей умственной энергии. Мы начинаем двигаться изнутри вовне. Мы не засасываем в себя мир, чтобы удержать в своей хватке побольше и подольше, а преобразовываем и себя, и его. Мы осваиваем текущую ситуацию, воспринимаем ее уникальные сигналы, но не ради какой-то наживы в будущем, а ради работы с ней самой.

Благодаря панорамному восприятию разума становится понятно, что мимолетное и фантастическое будущее, как и не менее фантастическое прошлое, есть аспекты вечного настоящего. Они подчинены ему. И прошлое, и будущее есть просто познавательные инструменты для ориентации в творческом разворачивании мгновения.

Установка на бытие оказывается куда более эффективным подходом даже с точки зрения накопления ресурсов и стимулов, хотя наш интерес к этому занятию заметно угасает. Когда мы движимы установкой на обладание, то мы не сосредоточены на самом пути, а поглощены его целями. Мы не видим дороги под ногами, не видим окрестностей, не видим себя. Мы периодически спотыкаемся и сваливаемся в мировоззренческие и эмоциональные ямы.

Мы забываем менять маршрут, отталкиваясь от знания рельефа территории и от тихих сигналов ситуации. Мы мучаем себя, витаем в тревожных фантазиях, воспринимаем весь путь жизни лишь как препятствие и задержку перед чем-то лучшим.

Смысл установки на бытие в том, чтобы направлять меньше своей энергии на разглядывание горизонтов и на производство шума из реакций и предубеждений по их поводу. Нужно больше смотреть под ноги, вокруг себя, внутрь себя. Мы учимся проживать свою текущую ситуацию, а не постоянно и невротически искать какую-то другую. Так наш путь будет не только легче, радостнее и надежнее, но мы также с большей вероятностью придем туда, куда действительно стоит прийти. Установка на бытие есть внутренняя опора, и только она позволяет нам войти в прямой контакт с внешним миром.

Наша практика

В ходе эволюции личности мы вырабатываем более совершенные способы восприятия мира и взаимодействия с ним. Это значит, что от доминирования инстинкта и лимбической системы мы движемся к доминированию разума и кортикальной системы. Из людей инстинкта, ориентированных на обладание, мы становимся людьми духа, ориентированными на бытие. Из сна мы переходим в бодрствование. Наконец, от эгоцентрического и дуального восприятия мы приходим к полицентрическому и недуальному.

Но действительно ли все эти вещи так хороши, как о них рассказывается? Мы можем по-настоящему ответить на этот вопрос, лишь если попробуем двинуться в указанном направлении и начнем наблюдать за собственными ощущениями в процессе. Одна лишь теоретическая критика эгоцентризма и установки на обладание бессильна их ниспровергнуть.

Мы не в состоянии ничего понять и изменить, если всего лишь противостоим существующей реальности. Наши усилия оказываются лишены самостоятельности и собственного творческого заряда. Они суть реакция, которая подчинена тому, что ее вызвало. В действительности нам нечего предложить взамен.

Подлинные трансформации становятся возможны, когда наше собственное утверждение выходит на первый план. Мы должны попробовать создать внутри себя альтернативу: альтернативный способ мыслить и быть, взаимодействовать с миром и воспринимать его. Это значит сосредоточить силы на деятельном утверждении и воплощении большого ума, а не на отрицании эго и не на борьбе с его проявлениями, носителями и проповедниками.

Центром нашей деятельности должно стать именно утверждение, поскольку такое утверждение оказывается более сильным отрицанием, чем само отрицание. Оно или демонстрирует, или опровергает жизненную силу нашего выбора не на словах, а на деле. Это стократ красноречивее.

Своим примером, своим переходом к установке на бытие, своим творчеством и распространением знания мы меняем и общественную жизнь. Мы нейтрализуем скопившийся в обществе яд и рассеиваем его невежество.

Работа со своим умом позволяет нам шаг за шагом создавать альтернативу эгомании и установке на обладание, альтернативу жажде и агрессии, альтернативу эгоцентрической духовности. Мы начинаем видеть воочию, что состояние нашего ума пластично и с каждой его переменой меняется и реальность вокруг. Мы замечаем наличие в каждом моменте жизни многочисленных вариантов выбора и способностей этот выбор делать. Раньше, когда мы двигались на автопилоте, это богатство свободы ускользало от нас. Мы пробуем прямой контакт с ситуацией на вкус.

За счет совершенствования ума человек раскрывает свои творческие возможности и обретает единственно совершенную форму счастья из доступных нам. И с научной точки зрения, и с чисто бытовой счастье является неизбежным следствием гармонии в уме.

Существуют два общих подхода, как такой гармонии достичь. Первый есть лимбический, или инстинктивный. По принципу работы он является косвенным. Мы играем по правилам своих инстинктов и днями напролет просто пытаемся удовлетворить те или иные потребности. В итоге каждая наша маленькая победа приносит непродолжительную и поверхностную гармонизацию психической жизни.

Поиски счастья за счет удовлетворения потребностей дают либо крайне скромный, либо нулевой, либо отрицательный результат.

Во-первых, хотя бы потому, что многие потребности не могут