Воспоминания самоубийцы. Надиктовано Духом Камило Кастело Бранко - Ивона Ду Амарал Перейра

— Так ты поймешь, Амадео Феррари! Необходимо, чтобы ты понял!

Он позвал двух помощников, ожидавших его указаний. Они усадили кающегося перед светлым экраном, надев на него диадему, идентичную той, которую использовал учитель для своих выступлений.

В атмосфере царило искреннее религиозное волнение. Мы чувствовали, что в тот момент должна была раскрыться великая и священная тайна, и мы ждали, сокрушенные и испуганные, пока благотворные влияния наполняли священный момент, который мы переживали.

Эпаминондас повернулся к собранию учеников и воскликнул:

— Внимайте! История этого вашего брата — это также и ваша история! Его падения представляют собой не что иное, как падения самого человечества в ежедневной борьбе со своими страстями. По той же причине вы не должны комментировать то, что сейчас увидите, но наблюдайте за уроком, который вам преподносится как пример, из которого вы должны извлечь необходимую мораль, чтобы применить ее к самим себе… ибо полезно помнить, что вы все — падшие души, которых посвящение в принципы возвышенной и искупительной морали пытается привести к вратам долга.

Он сложил руки, обратившись к бесконечности, в позе молитвы и пылкой концентрации. К нему приблизились помощники, как бы для того, чтобы мысленно помочь ему в его намерениях. Установилась мощная флюидическая цепь, окутывая всех нас сильными волнами, пока мы стояли внимательные и почтительные. Пока вдруг не прозвучал энергичным тоном особый приказ, не допускающий возражений.

Эпаминондас де Виго повелевал Амадео Феррари вернуться в прошлое, то есть произвести тщательный анализ совести, просматривая события своих прошлых жизней на Земле, чтобы он полностью понял причину болезненных обстоятельств, в которых оказался, обстоятельств, с которыми он не смирился и которые, пытаясь разрешить, еще больше усугубил самоубийством.

В ретроспективном порядке, переходя от самоубийства к началу его существования, мы внезапно обнаружили его в совсем других условиях. Действительно, там были причины той бедности, которая бросила вызов всем усилиям исправить ее в предыдущем воплощении, так как Амадео был упорен в работе и силе воли против того рака, который мучил его своими непобедимыми когтями, медленно разъедая его язык и горло, и того отвержения любви, которое поглотило его последние силы, отняв желание жить.

Занавес настоящего открылся… Первая завеса сознания была поднята, чтобы на сцене другой земной жизни раскрылась огромная драма, драма, затронувшая не только одну или две личности, а целую общность, фактически затрагивающая целую героическую и страдающую расу.

Амадео Феррари предстал перед нами, описанный его собственным разумом, в 1840 году как торговец чернокожими рабами из Анголы в Бразилию… Тогда он имел португальское гражданство, отсюда наше родство с ним. В повторяющихся путешествиях он обогащался этой омерзительной торговлей, не жалея усилий перед порочной амбицией вернуться миллионером в метрополию, причиняя бесчисленные мучения людям, которых он вырывал из их родины, чтобы поработить их для других презренных сообщников тех же безумных амбиций. С бесчеловечным инстинктом он упивался жестоким обращением с чернокожими, приказывая бичевать их за малейшую провинность или даже без нее, подвергая их наказаниям, жестокость которых взывала к небесам, таким как голод, жажда, пытки и разлучение семей, поскольку он продавал здесь детей, там мать, там отца… которые никогда больше не встретились бы, разве что позже, в загробном мире, причем многие из этих несчастных умирали, пораженные тоской и тоской по любимым.

Однажды на своей асьенде он унизил молодую чернокожую рабыню. А когда несчастный отец девушки, старый раб шестидесяти лет, в момент крайнего отчаяния, обезумев от горя перед телом дочери, которая искала в смерти способ скрыть позор, охвативший её, закричал на него за его подлое поведение, обвиняя в самоубийстве девушки, он приказал жестоким надсмотрщикам прижечь язык старого раба раскалённым железом, пока тот не упал без чувств в предсмертных конвульсиях…

Теперь, пока мы просвещались этим величественным уроком, Амадео осознавал себя таким, каким был: носителем низменных страстей, множества недостатков, больших пороков, и он яростно метался, охваченный неописуемыми конвульсиями, напуганный мучениями, которые причиняла ему совесть, дезориентированная пытками раскаяния.

— Помилуй меня, Господи! — кричал он с выражением боли и раскаяния, повторяя перед многочисленным собранием страстную мольбу, которая породила искупительное существование, которое он в конце концов преступно прервал, запутавшись в сложных противоречиях. — Какой я несчастный и жалкий! Позвольте мне снова вернуться в тело и пусть мой собственный язык, рот и горло исчезнут под любым проклятием, уменьшившись до того состояния, до которого я довёл несчастного раба Фелисио… Дай мне нищету, Господи! Я хочу страдать от мук голода и жажды, и пусть я даже не смогу говорить, чтобы пожаловаться! Пусть все отворачиваются от меня с отвращением, позволяя мне лишь очистить это позорное пятно, которое унижает меня перед самим собой…

Однако благородный наставник заставил его замолчать успокаивающими флюидами. Затем сказал нам, словно отвечая:

— Неизбежно твоё возвращение к искупительным перевоплощениям, Амадео Феррари, поскольку это благословенная возможность для искупления вины! Снова бедность, рак, клятвопреступление… теперь отягощённые накопленным злом от самоубийства… поскольку ты не захотел должным образом подчиниться… Но необходимо, чтобы ты не обманывался: потребуется более одного искупительного воплощения для исправления действий, которые мы видели…

Урок продолжал разворачиваться, и его завершение напугало нас ещё больше:

— После смерти старого раба прошли годы… Великий господин забыл об этом, как и обо всём, поглощённый суетой удачи… Он вернулся в Европу, счастливый, разбогатев за счёт "честного труда", уважаемый и почитаемый за большое богатство, привезённое из Бразилии…

Но… однажды он умер: торжественные похороны, песнопения, большой траур, слёзы и много цветов… потому что презренный металл, добытый беззаконием, может купить всё это.

Внезапно он оказался в Потустороннем мире. Это священный момент реальности, полного свершения неподкупного правосудия. Мы видели, как он метался, потерянный посреди африканской пустыни, атакованный группой чёрных призраков, жаждущих мести, которые пришли требовать с него отчёта за несчастных соотечественников, порабощённых им и навсегда потерянных вдали от родных земель. Это были отцы, потерявшие своих детей, которых он увёз далеко, и матери, лишённые маленьких детей, которых он продал другим, как вещи. Это были обесчещенные и принесённые в жертву дочери вдали от родителей и дети, которые вместо материнской ласки терпели безжалостный кнут хозяина, которому служили.

И все требовали от него отчёта за перенесённые мучения. Они заточили его дух в глубине тёмных лесов и мучили его в свою очередь, ужасая воспроизведением злодеяний, которые он совершил против всех. Тишина леса, прерываемая только угрожающими звуками, непроницаемая тьма, рёв зверей, непрекращающиеся обвинения совести, ярость и вой призраков, чередующиеся со всеми другими страхами, в конце концов свели его с ума. Тогда они оставили его на