Цветы в зеркале - Ли Жу-чжэнь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Неразумная ученица ваша ныне находится в «Море страданий». Проявите милосердие и направьте ее на путь спасения, прочь от мира сует.
До Цзю гун, затаивший на монахиню злобу за ее издевательства над ним, в течение всего разговора стоял вместе с Линь Чжи-яном у каюты, подслушивая и подсматривая через окошко. Когда До Цзю гун увидел, что Сяо-шань опустилась перед монахиней на колени, он не выдержал и сказал Линь Чжи-яну:
– Племянницу вашу совсем одурачили. Смотрите, как она поддалась внушениям монахини, стала даже перед ней на колени и молит ее о спасении. Гнать нужно эту старуху немедленно, иначе не пришлось бы барышне плохо!
Но Линь Чжи-ян уже не слушал его и пинком ноги распахнул двери каюты.
– Ты что же это, чертовка?! – закричал он. – Голову у меня здесь людям морочишь?! На вот тебе!.
И Линь Чжи-ян замахнулся. Но Сяо-шань успела его удержать.
– Дядюшка, она действительно святая. Не трогайте ее, нельзя!
– Не гневайтесь, «Святой с бинтованными ногами», – спокойно проговорила старуха. – Я ныне здесь потому, что в свое время между нами была речь о том, чтобы помочь друг другу в беде. Но, оказывается, не судьба идти нам вместе. Но это ничего. Благо, впереди будет еще кому позаботиться о вас, и думаю, что беды большой с вами не случится. Ну, а пока придется проститься, – сказала монахиня, обращаясь уже к Сяо-шань, – но мы встретимся еще, и, пожалуй, на «Оглянись-берегу».
С последними словами монахиня вышла из каюты и покинула джонку.
Сяо-шань стала упрекать Линь Чжи-яна за то, что он обидел монахиню.
– Если бы не ты, – ответил Линь Чжи-ян, – то я ей задал бы такую взбучку, что…
– Скажите, а почему вы так покраснели, когда она назвала вас «Святым с бинтованными ногами»? – перебила его Сяо-шань.
– А ты слушай, что эта сумасшедшая там будет болтать… Мне не до того было, чтобы пускаться с нею в разговоры… Ну ее…
Сяо-шань видела, что Линь Чжи-ян что-то недоговаривает, но допытываться ей было неудобно.
Джонка продолжала свой путь. С того дня Сяо-шань уже больше не болела и чувствовала себя значительно бодрее.
* * *
И вот наступил день, когда джонка подошла к деревне Нарциссов и остановилась недалеко от берега. Сяо-шань попросила Линь Чжи-яна разузнать, здесь ли Хун-цюй. Оказалось, что Хун-цюй вместе с Цзинь-фэн еще в первой луне этого года уехала на родину.
С этим известием Линь Чжи-ян возвращался на джонку и уже подходил к берегу, когда заметил, что из воды выскочили и забрались на джонку какие-то чудовища с безобразными мордами и со страшными клыками. Матросы в это время все были на берегу и ничего не могли сделать.
– Скорей на джонку! Палить из ружей! – закричал Линь Чжи-ян. Люди бросились к шлюпкам. Но не успели они еще доплыть до джонки, как чудовища вытащили из каюты Сяо-шань и вместе с ней кинулись в море.
Но о том, что произошло с Сяо-шань, расскажет следующая глава.
Глава 45
В стране Благородных
чудовища встретились в море.
В государстве Мужчин
набрели на нечистую силу.
Линь Чжи-ян, страшно перепуганный, вбежал на джонку и прежде всего кинулся в каюты. Но все остальные были на месте и, увидев Линь Чжи-яна, тотчас бросились к нему.
– Видели, как утащили Сяо-шань?. – спрашивали они сквозь слезы.
– Видел, конечно! Но где ее теперь искать?!
– Надо узнать, что это за чудовища, а тогда уже можно будет что-нибудь предпринять, – решил До Цзю гун.
Сначала никто не хотел лезть в воду, но в конце концов двое матросов согласились. Вскоре они показались из воды и сообщили, что под водой здесь никого и ничего нет. Линь Чжи-ян громко разрыдался.
– Племянница моя, что же я скажу твоей матери! – воскликнул он и с этими словами бросился в море. Это было так неожиданно, что До Цзю гун не успел даже удержать его и поднял крик. Матросы, которые только что вылезли из воды и переодевались поблизости, прибежали на его крик и снова кинулись в море. Когда Линь Чжи-яна вытащили из воды, он уже был без дыхания. До Цзю гун распорядился, чтобы принесли большой котел, и уложил на него Линь Чжи-яна лицом вниз. У Линь Чжи-яна изо рта пошла вода, и вскоре он пришел в себя.
– Так и погибла бедняжка… – бормотал он.
– Успокойтесь, – сказал ему До Цзю гун, – вам нельзя сейчас волноваться. К тому же я вспомнил кое-что, и мне кажется, что барышня Тан не должна погибнуть.
– Я от двух глотков воды захлебнулся и потерял сознание, а она уже столько времени находится в воде! Что же может спасти ее? – возразил Линь Чжи-ян.
– Я подумал о той монахине, – сказал До Цзю гун. – Помните, как она говорила, что впереди будет кому позаботиться о нас и что, дескать, беды большой с нами не случится. Если верить ее словам, то ваша племянница будет спасена. Хоть нищенка и была блаженной, но помните, как она назвала вас «Святой с бинтованными ногами». А ведь об этом знаем только мы с вами да почтенный Тан Ао. Нет, будь она простой монахиней, она не могла бы знать этого.
– Верно, почтенный Цзю гун. Надо обратиться с мольбой к богам о спасении племянницы, – сказал Линь Чжи-ян и тут же распорядился, чтобы на берегу поставили маленький столик для возжигания курений. Когда все было приготовлено, он сошел с джонки, вымыл руки, возжег курильные свечи и опустился на колени. Так он простоял до самого вечера, и никакими уговорами нельзя было заставить его пойти отдохнуть.
– Если никто не явится, чтобы спасти племянницу, так и умру здесь, стоя на коленях, – заявил Линь Чжи-ян и опять громко разрыдался. До Цзю гун стоял возле него, только вздыхал, но поделать ничего не мог.
В этот вечер ярко сияла луна. Линь Чжи-ян слышал, как на джонке отбили уже третью стражу, и вдруг он увидел, что издали неторопливой, свободной походкой приближаются двое даосов. Оба были до безобразия некрасивы. При свете луны ясно можно было различить желтое лицо и торчащие клыки у одного из них и совершенно черное лицо и такие же клыки у другого.
Каждый
