Добыча: Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть - Дэниел Ергин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Краденая нефть» к тому моменту представляла собой серьезную угрозу ограничению добычи, подрывая все попытки стабилизировать рынок. Чтобы регулирование работало, необходимо было укрепить систему, остановить серьезную утечку. Проблему нельзя было решить порознь на уровне Техаса, Оклахомы и других штатов. Федеральному правительству предстояло выполнять роль полисмена. Но на какой основе? Ответ следовало искать в полномочиях федерального правительства по регулированию торговли между штатами. Законодательство, поспешно принятое в 1933 г., давало президенту четкие полномочия объявлять вне закона «краденую нефть» – сырье, добытое сверх уровня, разрешенного в штате, и предотвращать торговлю ею между штатами. Самого Рузвельта ужаснуло, по его выражению, «жалкое состояние» нефтяной отрасли. 14 июля 1933 г. он подписал административное постановление, которое, как отметил Икес в своем дневнике, было призвано «остановить выход в торговлю между штатами или за рубежом любой нефти или нефтепродуктов, полученных с нарушением законов штата, в котором они произведены». Икес добавил: «В соответствии с постановлением мне предоставлены широкие полномочия не только по установлению правил, но и по их претворению в жизнь».
Икес немедленно направил федеральных следователей на восточнотехасское месторождение, чтобы проверить учетные записи на нефтеперерабатывающих заводах, проинспектировать измерительные приборы, цистерны – даже раскопать нефтепроводы для проверки точности ведения учета. Теперь для вывоза нефти из Восточного Техаса требовались федеральные «сертификаты проверки». Икес призвал арестовывать и отдавать под суд тех, кого называли продавцами «краденой нефти». Федеральные власти приняли на себя основную тяжесть работы по пресечению распространения «краденой нефти», поскольку штат Техас был настолько разорен, что не смог даже послать дополнительное количество рейнджеров.
Нефтяной кодекс, созданный в соответствии с законом о восстановлении национальной промышленности, предоставил Икесу чрезвычайные дополнительные полномочия в установлении месячных квот для каждого штата. Несколькими годами ранее подобного правительственного вмешательства было бы достаточно, чтобы спровоцировать бунт среди нефтяников. Теперь же в истерзанной отрасли его приветствовали многие. Здравый смысл, сдерживавший отстрел оленей и дичи на охотничьих угодьях средневековой Англии, не работал в случае американской нефтяной отрасли, которая, казалось, была готова смыть саму себя бурным потоком неумеренной добычи.
Восстановления и стабилизации цен можно было добиться другим путем – фиксированными ценами, устанавливаемыми правительством. Мощную поддержку этой идее оказали некоторые промышленники, пострадавшие от обвала. «Если вы не будете регулировать цены, – заявил в 1933 г. представитель Standard of California, – вы можете издавать кодексы до конца света и ни к чему не придете». Но многие выступали против. Они опасались того, что если правительство начнет устанавливать цены, то будет обращаться с нефтяной отраслью как с общественным достоянием и станет регулировать еще и прибыли. Какое-то время сам Икес изъявлял большое желание заняться ценовым регулированием в нефтяной отрасли. Этого было достаточно, чтобы возбудить опасения. На самом деле введение фиксированных цен могло дать обратный эффект, серьезно стимулируя дополнительную добычу. Фиксирование цен, по сравнению с регулированием добычи, выглядело еще более сложным, более запутанным и, конечно, более спорным делом. Регулирование добычи было явно предпочтительнее. Кроме того, несмотря на попытки управлять процессом прямо из Вашингтона, работа реально осталась на уровне штатов, где выполнение ее порождало меньше противоречий, стояло ближе к реальному миру нефтедобычи и было не столь заметным.
Новая система партнерства федерального правительства и штатов уверенно продвигалась вперед до конца 1934 г. «Похоже, мы добились серьезного прогресса в вопросе "краденой нефти" в Восточном Техасе», – информировал президента один из его помощников в декабре. Однако уже в следующем месяце – в январе 1935 г. – Верховный суд внезапно нанес новой системе удар, который мог стать смертельным. Он отменил подраздел закона о восстановлении национальной промышленности, в соответствии с которым была запрещена «краденая нефть», и спровоцировал тем самым новый кризис. В отсутствие контроля над «краденой нефтью» всю систему ожидал развал. Чтобы не допустить добытую в превышение установленных квот нефть в торговлю между штатами, быстро составили и приняли новый законодательный акт. Он стал известен как закон Коннели о «краденой нефти», в честь его сторонника сенатора от Техаса Тома Коннели. Затем, в июне 1935 г., Верховный суд нанес еще более серьезный удар, объявив неконституционным большую часть закона о восстановлении промышленности. Повод не имел отношения к нефти, скорее, там были замешаны «больные цыплята», которых продавал в нарушение правил торговец дичью в Нью-Йорке. В любом случае отмена закона связала руки Икесу в исполнении его полномочий по установлению обязательных квот для штатов.
Однако последствия были далеко не такими разрушительными, какими могли быть годом или двумя ранее. Уже были сформированы условия регулирования в нефтяной отрасли и достигнут консенсус, ибо стороны перенесли отмену закона. В рамках системы по-прежнему шло сотрудничество между федеральным правительством и штатами, и закон Коннели о «краденой нефти» предоставлял полиции значительные полномочия по борьбе с контрабандой нефти. Кроме того, федеральное правительство – а конкретно Горнорудная администрация – готовило оценку спроса на предстоящий период и назначало для каждого штата предлагаемую долю общего спроса – неформальную добровольную квоту. После отмены закона штаты не были обязаны выдерживать этот уровень. Действительно, чтобы показать свою независимость, Техасский железнодорожный комитет, ставший к этому времени более профессиональным и технически компетентным, изредка немного превышал квоту Техаса. Но в основном штаты принимали федеральную оценку и вводили соответствующие ограничения, хотя и не были обязаны это делать.
Разумеется, штат мог крупно превысить свою квоту. Но тем самым он обрекал себя на санкции со стороны федерального правительства и других штатов, а также мог столкнуться с опасностью подать пример перепроизводства другим штатам, результатом чего стали бы новое перепроизводство и новый обвал цен. Таким образом, каждый штат в основном принимал федеральные квоты и действовал в соответствии с ними, тем самым продолжая ограничивать свою нефтедобычу, обеспечивая свою долю в предполагаемом спросе. 10 центов за баррель были свежи в памяти как нефтедобытчиков, так и правительств штатов, зависевших от нефтяных доходов. В конце концов, могли появиться новые крупные месторождения. Один юрист-эксперт писал в 1930-е гг.: «Не надо быть пророком, чтобы чувствовать, что опыт восточнотехасского месторождения никогда не повторится»[210].
Оформление роли штатов продолжилось принятием Нефтяного соглашения между штатами. Подготовка «этого договора», как пренебрежительно назвал его председатель Техасского железнодорожного комитета, стала причиной серьезной борьбы между Оклахомой и Техасом. Оклахома хотела создать
