Две стороны Луны. Космическая гонка времен холодной войны - Алексей Архипович Леонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Канал связи между нами и ЦУПом в этот напряженный миг пролегал через станцию Ханисакл-Крик в Австралии (кто-то из тех мест потом сказал нам, что на корабле капитана Кука «Индевор» тоже образовалась течь по пути в Австралию). Несмотря на небольшую задержку в связи, Хьюстону потребовалось лишь шесть минут, чтобы разработать инструкции, которые, как они надеялись, решат проблему. Но ничего не получилось. Вода прибывала с той же скоростью. Примерно через 15 минут после того, как я заметил утечку, из Хьюстона предложили очередное решение: подтянуть уплотнитель в системе хлорирования воды, которая, как они считали, и дала течь.
– Окей, Хьюстон. Кажется, получилось… Вы здорово придумали, потому что у нас уже начинался небольшой потоп, – в конце концов доложил я с огромным облегчением.
К счастью, специалист по электрическим системам, системам жизнеобеспечения и связи написал инструкции на случай обнаружения похожей утечки перед стартом. Позже я узнал, что техник на мысе Кеннеди в ту ночь ехал на автомобиле домой, когда по радио услышал, что на корабле возникла эта проблема. Он остановился, нашел телефон и позвонил в Центр управления, чтобы рассказать, как обнаружил утечку в одном из клапанов системы хлорирования воды перед стартом и придумывал методику для ее предотвращения. Именно ее нам и передали в космос по каналу связи, что, на мой взгляд, отлично иллюстрирует, с какой сознательностью и увлеченностью работал в программе «Аполлон» каждый участник.
Наконец-то у нас все вроде бы наладилось. Нам оставалось лишь прицепить использованные полотенца, чтобы просушить. Следующие несколько часов наш корабль походил на прачечную, потому что мы развесили полотенца по соединительному туннелю между лунным и командным модулем. Теперь пришло время поспать: на следующий день планировался выход на окололунную орбиту, и работы предстояло много. Нам требовалось как следует отдохнуть.
Утром следующих, четвертых суток – через 70 часов после старта – раздался вызов-«будильник» по радио:
– С добрым утром, Дэйв. Пора взойти на небо и сиять.
Именно в этот день нам предстояло пройти перед западным, передним по орбите, лимбом Луны, уйдя с видимой стороны на обратную. Выходя на окололунную орбиту на расстоянии 110 километров от поверхности небесного тела в 78 часов и 22 минуты полетного времени, мы почти на полчаса утратили связь с Землей. Поскольку в первой половине нашей начальной орбиты мы находились в тени Луны, то единственное, что ее выдавало – отсутствие звезд в огромном куске пространства, который она занимала.
Зато потом мы получили свое сторицей. Пройдя над терминатором – линией, отделяющей ту часть лунного шара, которая освещена Солнцем, от темной, – будучи над обратной стороной Луны, мы ворвались в наполненное светом пространство и впервые увидели вблизи и ярко освещенной ту часть нашего спутника, которую обычно никто не видит. Обратная сторона весьма отличается от видимой. На ней меньше гигантских кратеров с темным дном и больше округлых топографических элементов. Вид открылся великолепный.
В 78 часов и 56 минут полетного времени мы появились из-за восточного лимба Луны и увидели родную планету прямо по курсу. Этот вид тоже потрясал: мы поразились, глядя с окололунной орбиты на Землю, как же далеко от нее мы забрались. После этого мы возобновили связь с Центром управления полетами.
– Добрый день, Хьюстон, докладываю: Индевор на посту… и вид фантастический! – отчитался я, не в силах передать, что чувствую, глядя с такого расстояния на Землю и – что волновало сильнее – серебристый шар, который ясно и близко виднелся в иллюминатор и который мы всю жизнь наблюдаем в ночном небе то растущим из тонкого полумесяца, то идущим на убыль.
– Отличные новости, – ответил Хенайз. – Это романтично, не правда ли?
– О да, абсолютно так, – сказал я. – Говорю вам: это фантастика!
Мы отошли от отрывистого стиля деловых радиограмм и, как позже узнали, кое-кого в ЦУПе этим рассердили. Но корабль летел как положено, и можно ли винить тех, кто пришел в трепет восторга от таких невероятных видов? По мере того как мы двигались по орбите, изменения в освещенности, которые складывались из угла обзора поверхности и угла высоты Солнца над горизонтом, окрашивали лунный пейзаж в целый спектр различных цветов, от серого до золотисто-коричневого, а кратеры и горы рельефно и четко рисовались на фоне равнин. Это незабываемо.
Мы составили рабочее расписание так, чтобы выделить время на получение наслаждения от вида лунного ландшафта, проплывающего под нами. Невозможно было оторвать взгляд. Мы трое сделали тогда много снимков.
За следующие 24 часа мы облетели Луну больше дюжины раз, пока каждый готовился к своей отдельной программе назавтра. В последний раз поспав перед спуском на поверхность, мы облачились в скафандры и начали выравнивать давление между Соколом, нашим лунным модулем, и Индевором – командным модулем. После этого нужного предварительного этапа мы с Джимом перешли на Сокол и привели два корабля в готовность к разделению.
– Следи за домом, Эл… Вернемся через три дня, – сказал я, когда все было готово.
Эл закрыл люк Индевора за нашими спинами, и в 100 часов и 39 минут мы нажали на тумблер, отвечающий за разделение аппаратов. Теперь мы стали сами по себе. Сокол начал отходить от Индевора. Окончательно проверив системы и уточнив траекторию, Хьюстон разрешил приступать к спуску. Мы начали готовиться к включению мощного посадочного двигателя Сокола, который направит нас к поверхности.
Следуя по заданной траектории, мы снова прошли позади Луны до того, как выйти на место посадки у Борозды Хэдли на видимой стороне, поэтому опять потеряли связь с ЦУПом. Там не могли узнать ни о каких проблемах, которые возникли у нас на этом финальном этапе перед началом снижения. И мы не хотели, чтобы о них узнали. Когда появился признак возможной аварии с системой жизнеобеспечения Сокола, то, строго следуя правилам, нам следовало бы прервать посадку.
Неисправность не настолько серьезная, чтобы поставить под удар наши жизни. Но решать мне.
