Женский хор - Мартин Винклер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ноги слегка задрожали, я почувствовала, что нужно сесть, и посмотрела на Сесиль. Стоя с поднятой рукой и держа штатив для капельницы, прозрачный пакет на которой сверкал в лучах солнца, она напоминала пародию на статую Свободы или на женщину в тунике на эмблеме телекомпании «Коламбия».
— Я не должна была здесь быть. Я не хотела здесь быть.
— Знаю. В среду это чувствовалось. Ты ерзала на стуле, не знала, куда деть руки, я видела, что ты раздражена и тебе не терпится отсюда уйти. Мне было даже приятно от мысли, что тебе нехорошо. Это означало, что ты такая же, как я. Что ты не знаешь, где твое место. Но в воскресенье ты изменилась.
Она подошла ко мне и положила руку мне на плечо. Я встала, раскрыла объятия и прижала ее к себе, а она поднялась на носки и легко коснулась моих губ:
— Пойдем. Тебе нужно работать над твоими файлами. Анжела скоро придет. Я позвоню тебе, когда будут новости.
— Обещаешь?
— Обещаю. Так легко ты от меня не отделаешься.
Когда я, шмыгая носом, вышла из кабинета Анжелы, то увидела, что в зале ожидания сидят шесть женщин, а Алина ненадолго покинула свой пост. В это мгновение из своего кабинета вышел Франц, держа в руке карту пациентки. Увидев меня, он радостно улыбнулся:
— Ты привезла Сесиль? Как она?
— Хорошо.
— Отлично… — Он помолчал, не решаясь продолжить. Он стоял, переминаясь с ноги на ногу. — Я говорил тебе о сайте ISNA?
— Intersex Society of North America?[66] Я его знаю…
— Вчера я увидел на нем совсем новую статью о жизни пациентов с дефицитом 5-альфа-редуктазы. Ты ее читала?
— Нет…
— Я сохранил ее для тебя на компьютере Алины. Подожди…
Он вошел в контору и стал рыться в бумагах, карандашах и картах, пытаясь что-то найти.
— Черт, не знаю, куда она положила диски.
— У меня есть то, что нужно, — сказала я, доставая из сумки флешку с документами Матильды.
Франц вставил флешку, записал на нее нужный файл и вернул ее мне.
— Спасибо…
— Еще я загрузил тебе свою статью о людях третьего пола. Приятного чтения. Увидимся завтра днем.
— Да. Я приду, чтобы сказать вам, что ухожу.
Открывая стеклянную дверь, я обливалась горючими слезами. Как же мне надоело рыдать по каждому пустяку. Настоящий ручей. И месячные у меня этим утром закончились. Так что я даже на ПМС сослаться не могу.
Матильда
Ты спала? А… хорошо. Я боялась тебя разбудить. Да, дорогая, я знаю, ты ждала моего звонка, и мне очень жаль, что сейчас так поздно, но я никак не могла избавиться от своего почетного гостя… который предложил провести с ним ночь, так что… Что? Ты с ума сошла! Я ни за что не буду спать с этим типом! Он отвратительный, и бррр… меня от одной мысли бросает в дрожь. Я готова на многое, но не на все. Да, знаю, знаю, мне приходилось спать с некоторыми своими гостями, в интересах компании, но только когда я этого хотела. Что ты думаешь? Иногда я бываю такой же, как ты, могу же я сделать себе подарок. Если это за счет принцессы, тем более… Мне не стыдно!
…Все прошло очень, очень хорошо. Я собой довольна. И специальный посол Сен-Сьежа… — Ха-ха-ха! — поздравил меня с тем, как здорово у меня получилось провернуть это дельце. Ты не хочешь спать? Можно я тебе расскажу? Здорово!
…Подожди, я устроюсь поудобнее. Ну вот. Если не считать досадного недоразумения в самый разгар вечера — я тебе потом расскажу, — все прошло как по маслу. У меня были результат исследования, мои маленькие интерны, дюжина хирургов в кармане, приватный салон в лучшем ресторане, исключительное меню, престижный гость, видеотехника, которая прекрасно работала, — все было отлично! Начальник сообщил мне, что будет рекомендовать меня на свою должность, когда его повысят, — так всегда бывает у тех, кто умеет работать с людьми. Я буквально купалась в счастье.
Хирурги, приехав, первым делом набросились на коктейли и уже через десять минут обменивались своими охотничьими байками и с нетерпением ждали ужина. Это невероятно, какие же они еще дети, я никогда не видела людей в таком радостном возбуждении. Должна заметить, ставка была солидная: я всем им сказала по секрету, что Бейссан объединится с региональной клиникой, чтобы сделать из нее пилотный центр по использованию своего метода. Я предложила им посоветоваться с администрацией и принести мне описание оборудования клиники, а также зашифрованное предложение, которое я передала бы Бейссану. «Во время ужина мы это обсуждать не будем, но я уверена, что профессор Бейссан очень быстро наладит контакт с клиникой, на руках у которой самые привлекательные козыри». Естественно, почти все они пообещали щедро меня отблагодарить, если я помогу им заполучить партнерство. Разумеется, я спряталась за обязательства непредвзятости, этики и равенства, в противном случае я рисковала получить отравленные подарки. Не может быть и речи, чтобы кто-то пересмотрел это партнерство, ссылаясь на подарки, полученные наемным работником «WOPharma». Я не сумасшедшая. Мне слишком хорошо платят, чтобы я пошла на такой риск. И потом, если другие возможные преимущества…
…Да, это была отличная операция. В начале встречи я была очень довольна своими результатами.
Одним из приглашенных мною хирургов был Галло, лечащий врач УГЦ Турмана, который, однако, только что тайно приобрел долю в клинике Сент-Анж. С некоторых пор его отношение ко мне резко изменилось. Прежде он принимал меня в коридоре, между консультациями. Потом стал приглашать в кабинет, усаживал и разговаривал, да, да, ему нравилось мое общество. В последний раз он уверенно пригласил меня на ужин. Я заметила, что он не носит обручальное кольцо, и из надежных источников узнала, что он ведет бракоразводный процесс. Его жене надоело, что он изменяет ей с медсестрами. Значит, ему нужны деньги. Много денег. Следовательно, перспектива перехода из общественной клиники акушерства и гинекологии в частную пластическую хирургию представляет для него особый интерес. Когда он пришел в банк за ссудой, то получил ее без труда: накануне мой начальник позвонил финансовому консультанту, который им занимается. Конечно, Галло понял, что я для чего-нибудь да пригожусь, и его… интерес ко мне возрос еще больше.
Короче, когда Галло приехал — он немного опоздал, но предупредил меня эсэмэской, — я была вся в серьезном разговоре с Этвуд, интерном, которую я обрабатываю уже три года. По мнению всех руководителей, через которых она прошла, это хирург, не имеющий себе равных. В некоторых вопросах она бывает осведомлена лучше своих руководителей, и ей достаточно присутствовать на операции, чтобы провести ее затем самостоятельно, как эти пианисты-виртуозы, которые, услышав мелодию, воспроизводят ее на слух. Еще я знала, что у нее жуткий характер, но что она абсолютно лояльна. На протяжении двух с половиной лет я часто отправляла ее в командировки, предлагала престижные стажировки и, наконец, доверила ей анализ материалов по переносимости метода Бейссана. Это была чистая формальность, в ее мнении я не нуждалась, но большинство врачей — а тем более хирургов — любят выступать на публике и блистать, так что, если надо их задобрить, экономить на таких пустяках нельзя. Они к этому быстро привыкают. И это облегчает мне работу.
Я немного беспокоилась по поводу Этвуд, ее направили в дрянное отделение, я знала, что ей там совсем не нравится, она мне намекнула на это несколько недель назад, в тот день, когда я встретилась с ней в коридоре. Я сказала, что постараюсь договориться о том, чтобы ее перевели в другое место, но Колино, ее начальник, на уступки не шел, ей было необходимо пройти 77-е отделение, чтобы ее специализация приобрела законную силу. Худшее отделение больницы. Мои коллеги, представляющие гинекологию, оставляют там образцы противозачаточных таблеток. Я же только что начала продвижение своего контрацептивного имплантата-чипа RFID[67], но заведующий отделением, Карма, написал о нем нетерпимую статью в «Шестидесяти миллионах пациентов», и ассоциация «Потребление и этика» бойкотировала этот имплантат во Франции. Для меня это было большим ударом, потому что многие практикующие врачи отделения имплантат уже попробовали, и мне потребовались месяцы, чтобы убедить их от него не отказываться. Поэтому я подумала, что несчастная девочка там очень страдает и что ей необходима поддержка.
В последние дни она перестала отвечать на электронные письма и звонки, и я подумала, что нужно убедиться в том, что она придет на совещание. Она одна из трех самых блестящих интернов, которых я нашла и за которыми наблюдала на протяжении последних лет в Бреннсе или Турмане. Я должна представить Бейссану как минимум троих, чтобы создать у него иллюзию выбора. Кто станет счастливым избранником, мне все равно — переезд и проживание интерна в Женеве будет оплачивать компания, — но я питала слабость к Этвуд.