Эпоха королей (ЛП) - Нира Страусс

— Что?.. — Я широко открыла рот. — Я? Вы приглашаете меня на свой день рождения?

— Ты же не откажешься, правда?

— Ни за что на свете, ваше высочество!

Один из его больших пальцев скользнул выше, чем следовало, и коснулся обнажённой кожи моей спины.

— Зови меня по имени, Плумерия. Хотя бы иногда.

Едва сдерживаясь, чтобы не запихнуть этот заблудший палец ему в глотку, я прошептала:

— Как пожелаешь, Бран.

После третьего танца подряд с принцем я извинилась, сказав, что мне нужно вернуться к тёте, чтобы она не волновалась. Но вместо того чтобы искать герцогиню, я направилась к стеклянным дверям и с радостью ощутила ночную прохладу. Мраморные террасы были полны придворных, ведущих более личные разговоры, в основном мужчин, обсуждающих дела, так что я спустилась к тёмным садам.

Глубоко вдохнула несколько раз.

Даже зная, что не могла поступить иначе, я не могла избавиться от чувства, что подвела Каэли. Поняла ли она, что я была где-то рядом? Что я видела её, но не сделала ничего, чтобы защитить?

Если она покинула зал с этой мыслью…

Вдруг что-то схватило меня за руку и потащило в темноту. Я отчаянно сопротивлялась, пока незнакомый голос не пробормотал:

— Тише. Я просто хочу поговорить с тобой.

Дугалл.

Я знала, что он был не сильно выше меня, но сейчас, когда я на каблуках, мы оказались одного роста. Я выкрутила руку, и ему пришлось отпустить меня. Я потёрла запястье, надув губы.

— Что ты себе позволяешь, солдат? Ты хоть знаешь, кто я?

— А ты как думаешь, Эльма? Реально полагаешь, что пара красивых платьев и другой цвет глаз меня обманут?

Эльма. Моё имя в Гальснане. Имя, которое он шептал мне на ухо, когда мы проводили те ночи вместе.

Но Эльма, как и многие другие девушки, которыми я была, больше не существовала.

— Не знаю, о ком ты говоришь, и мне это не интересно. Тебе очень повезёт, если я не расскажу об этом своей тёте, и тебя не накажут.

Мои слова его нисколько не смутили.

— Рассказать? Ты знаешь, что с тобой сделают, если узнают, что ты притворяешься дворянкой?

За себя я не переживала, но это точно бы снова отдалило меня от Каэли. Я всмотрелась в его тёмные глаза. Когда-то они казались мне тёплыми и надёжными, как огонь в домашнем очаге. Он был добр ко мне и Каэли, и я искренне надеялась, что, несмотря на вступление в ряды королевских псов, у него будет хорошая жизнь. Что он женится, заведёт детей и сделает всё то, чего я не смогу.

— Та Эльма, которую ты упомянул… была ли она важна для тебя? — Он прищурился, не отвечая. — Будь она тебе дорога, разве не достаточно знать, что она в порядке, где бы она ни была, и что она тоже иногда вспоминает о тебе?

Он молча смотрел на меня. Я не могла прочитать ничего по его лицу. Настоящий сын Хельглаз, такой же стойкий, как эти проклятые горы.

Шорох слева подсказал, что мы не одни. Из темноты сада появился Мэддокс с копьём в руке и глазами, полными ярости, устремлёнными на Дугалла. По одной только разнице в росте можно догадаться, кто бы вышел победителем в драке. Но кроме того, я знала, на что способен Мэддокс, с копьём или без него.

— Объяснись, солдат, — потребовал принц.

Дугалл поспешил отступить от меня.

— Ваше высочество, я…

— По какой причине ты преследовал леди в темноте?

— Он меня не преследовал, — поспешила возразить я.

Мэддокс обжёг меня взглядом.

— Сейчас не время, леди Сутарлан. — Он вонзил копьё в землю, и клянусь, я почувствовала, как земля задрожала. — Ну так что?

Дугалл виновато опустил взгляд на свои ботинки, перед тем как ответить:

— Это просто недоразумение, ваше высочество. Я думал, что это нарушитель.

— Нарушитель в таком платье? — раздражённо выдохнул Мэддокс. Я не видела его таким злым с тех пор, как Фионн его опоил. — Теперь мне нужно беспокоиться о проблемах со зрением у солдат?

— Нет, ваше высочество. Прошу прощения. Это больше не повторится.

Мэддокс дёрнул подбородком.

— Убирайся. И не попадайся мне на глаза.

— Да, ваше высочество. — Он коротко поклонился мне. — Прошу прощения, миледи.

Его шаги удалились, исчезнув в тени. Не успела я открыть рот, как Мэддокс оказался прямо передо мной, его тело заслоняло слабый свет, исходящий от дворца.

— Кто такая эта Эльма?

Ах, значит, он нас слышал.

— Я скажу тебе, если ты расскажешь, что случилось с твоим лицом.

Он продолжал злиться, так что это не было притворством, чтобы избавиться от Дугалла. Неужели он действительно думал, что тот пытался ко мне пристать?

— Морриган, — ответил он неохотно.

— Что? Когда?

— Сегодня утром. Вчера я отправил ей сообщение, пообещав бой, если она придёт на последний вечер и поприветствует короля.

Я глубоко вдохнула ночной воздух. Неужели он сделал это ради меня? Чтобы гарантировать, что богиня появится? Я изучала его лицо в слабом свете. На подбородке синяк, на нижней губе небольшой порез, и хотя крови уже нет, я более чем уверена, что у него разбит нос. Моё сердце растаяло.

Я попыталась скрыть это под толстым слоем иронии.

— Ну, понятно, кто победил.

Он фыркнул.

— Знай, что я проиграл нарочно. Чтобы она пришла во дворец в хорошем настроении.

— Есть ли раны, кроме тех, что видны?

— А что, хочешь поцеловать их? — тут же ответил он вопросом на вопрос.

Я наигранно фыркнула.

— Эльма — это я. Вернее, была ею, в Гальснане.

— Значит, ты знала того парня из Гальснана? Между вами что-то было?

Я толкнула его в грудь и направилась к террасам.

— Сегодня нет, ваше высочество.

Глава 36

Братство было основано с ясными целями и задачами.

Превыше личной мести стояло общее дело.

И превыше личных чувств — общее благо.

Из личных дневников рода Сутарлан

Сегодня праздник кажется мне странным. Как будто я тоже приняла белладонну. Цвета платьев сливаются друг с другом, и я чувствую головокружение. Музыка оглушительна. Думаю, у одного из музыкантов сломана арфа, но он всё равно продолжает играть. Его окровавленные пальцы окрасили все струны в красный цвет.

Король зовёт нас, призывает подойти к трибуне, говорит, что сегодняшнее представление будет незабываемым. Он не перестаёт повторять:

— Пятьсот лет, нечто особенное, пятьсот лет, свет моего сердца, пятьсот лет…

Пока он ходит туда-сюда, из-за его короны выглядывает череп Ширра, и кажется, будто дракон ожил и готовится проглотить монарха.

У ног короля лежат несколько тел. Ужас охватывает меня, потому что я узнаю их всех. Пухленькое тело Ранды, пекаря из Гримфеара, который дал нам работу. Гвен в её охотничьем костюме и ворон из гематита, клюющий глаз. Сейдж, Пвил, Абердин, Веледа и даже крошечный Хоп там, сваленные в кучу, израненные, покрытые кровью. А поверх всей этой груды тел лежат Мэддокс и Каэли.

Что с ними сотворили…

Их животы…

Я падаю на колени перед ними, и в голове у меня крутится только один вопрос.

Почему меня нет среди них?

В этот момент король устремляет на меня свои безумные глаза. Или это принц Бран? Волосы мелькают то тёмные, то светлые.

— Потому что для тебя мы приготовили нечто гораздо хуже.

Поездка к Толл-Глору была именно такой, какой я её себе и представляла: медленной и скучной. Большая часть двора осталась в своих комнатах, согреваясь и отдыхая после прошлой ночи. Я ушла к себе после встречи с Дугаллом и Мэддоксом в саду, но, насколько мне удалось узнать, на последнем представлении показали три колыбели… и трёх королевских младенцев-сидхов. Многие поспешили уйти, когда Нукелави вышел вперёд, облизываясь.