Эпоха королей (ЛП) - Нира Страусс

Я сделала шаг вперёд, но Бран остановил меня.

— Боюсь, туда нельзя даже мне.

Другой голос раздался по залу, заставив нас вздрогнуть:

— Но ты всё равно привёл даму сюда, чтобы впечатлить её нашими боевыми трофеями.

Мэддокс.

Повернувшись, я увидела его. Он прислонился к дверному проёму, с руками в карманах, одетый как беззаботный принц: чёрные брюки, белая рубашка, застёгнутая до воротника, рукава закатаны до локтей. Когда он вошёл? Как мы не заметили? Бран открыл рот и выдвинул челюсть вперёд — явный признак недовольства.

— Брат, — произнёс он, стараясь не подавать виду, будто его застали врасплох. — Как ты узнал, что мы здесь?

Чёрные брови Мэддокса взлетели вверх.

— Разве это было секретом? Ты задумал что-то неподобающее, уединяясь с незамужней леди?

— Нет, конечно.

Будучи той самой незамужней леди, игравшей роль поклонницы младшего принца, я вмешалась:

— Его высочество не позволил себе ничего неподобающего. У нас была весьма познавательная беседа.

Мэддокс весело хмыкнул.

— Познавательная беседа как способ ухаживания за дамой? Впервые слышу. — И не успел его брат возразить, как Мэддокс оттолкнулся от двери и подошёл ближе. — И как, леди Сутарлан? Что интересного вы сегодня узнали?

Что у твоего лживого братца душа гнилая, как у слуага.

— Не могу выделить что-то одно. Всё здесь тронуло моё сердце. Это неопровержимое доказательство богатого наследия королей Нессия.

С явной неохотой Мэддокс подошёл к нам, вставая между мной и Браном. Он кивнул в сторону двух особых витрин. Его рука украдкой нащупала складки моей юбки и проникла в тайный карман. Когда он коснулся ремешков, мне пришлось приложить все усилия, чтобы не подпрыгнуть до потолка. Я почувствовала его ласку на внутренней стороне бедра, и пальцы на ногах сжались в туфлях.

Кто бы мог подумать, что это возможно, учитывая размер этих проклятых туфель.

— А как насчёт этого? Эти две реликвии — самые ценные сокровища нашей семьи. Поэтому они под особой охраной.

К счастью, мне не пришлось отвечать, иначе бы мой голос прозвучал как у человека, пробежавшего десять кругов вокруг замка. Взбешённый голос Брана раздался из-за спины Мэддокса:

— Я как раз собирался рассказать ей.

Пропустив его слова мимо ушей, Мэддокс протянул руку и прикоснулся к невидимой стене. Его кожа тут же зашипела, словно раскалённые угли. Запах жжёного мяса наполнил мои ноздри, и я едва не схватила его за руку, чтобы оттолкнуть, но он не выказал ни малейшего признака боли. Совершенно невозмутимый, он показал мне кончики своих покрасневших пальцев.

— Магия видеру не позволяет приблизиться к ним никому, кроме короля.

Я отвела взгляд от его пальцев.

— Что это такое?

— Единственный оставшийся экземпляр «Эпохи богинь» и то, что Теутус отнял у королевы Никсы, посмевшей предсказать его смерть.

Я резко повернулась к флакону. Что? Внутри этого крошечного сосуда находится голос королевы Никсы?

Я сглотнула, потрясённая услышанным.

— Понимаю, почему они так хорошо охраняются. Попади они не в те руки…

Глаза Мэддокса сверкнули.

— Это было бы серьёзной угрозой Двору, безусловно.

Забрать реликвии тоже было частью плана? Возможно, после смерти короля и при отсутствии наследника магия, защищающая книгу и флакон, просто исчезнет. И если королева манан-лир действительно ещё жива, но скрывается где-то…

Цокнув языком, Мэддокс отошёл от пьедестала.

— К счастью, этого никогда не произойдёт. Пойдём, брат, мне нужно дать тебе несколько советов, как ухаживать за женщинами.

Практически забыв обо мне, Бран последовал за братом, бурча под нос. Я не разобрала слов, но не сомневалась в том, что то был поток оскорблений.

Вернувшись в свою спальню и оставшись одна, я подняла юбки и осмотрела ремешки. За одним из них был вложен сложенный листок.

Сердце стучало как сумасшедшее, пока я разворачивала записку. В ней торопливым почерком было написано:

«Морриган придёт завтра ночью».

Глава 35

Для многих Луксия — самая красивая из сестёр. Возможно, потому что приятно верить, что после смерти нас встретит кто-то прекрасный. Думаю, у неё было бы больше поклонников, если бы не её помощница, Керридвен. Она действительно внушает ужас.

Заметка автора в «Эпохе богинь»

Вечером второго дня, посвящённого издевательствам над Луксией, устроили очередное представление; на этот раз о том, как Теутус убил богиню. Когда несколько солдат внесли в зал платформу с костром, герцогиня притворилась, что ей стало плохо от желе (хотя она ничего не ела), и взяла меня за руку, чтобы вывести наружу. Она прикрывала рот платком, якобы сдерживая рвотные позывы.

Я показала ей записку Мэддокса, и герцогиня решила, что нет нужды смотреть на эту резню, где наверняка принесут в жертву ещё одну сидху на глазах у всего двора. Мы провели некоторое время в её комнате вместе с Йорой, и хотя герцогиня, заметив моё нарастающее беспокойство, пыталась меня отвлечь, это не сработало. Я могла думать лишь о том, как медленно тянется время.

На следующий день я обедала и гуляла, но мыслями была в другом месте. К счастью, беседы с другими дамами не требовали особых умственных усилий. Если среди них и была хоть одна с мозгами, она умело это скрывала.

Вечером меня нарядили в чёрное платье, походившее на броню. Тонкие, почти невидимые бретельки, перчатки до локтей, декольте, которое открывало гораздо больше, чем скрывало, и длинные слои чёрного шифона, ниспадавшие до пола. Несмотря на золотые блёстки повсюду, фасон был до скучного прост. Глядя в зеркало на странную причёску, открывающую золотое ожерелье, и обилие чёрной косметики вокруг глаз, я чувствовала себя очень странно.

Казалось, будто я позволила тьме окутать меня и теперь носила мантию из теней, чего избегала всю свою жизнь.

— Этот цвет невероятно тебе идёт, — отметила Игнас. — Ты будто создана для того, чтобы носить чёрное, дорогая.

Тьма кивнула, пылко соглашаясь.

После почти трёх ночей во дворце, всё казалось мне неприятно знакомым. Я не хотела чувствовать, что знаю это место или этих людей. Тем не менее, атмосфера в бальном зале казалась иной, более напряжённой, наверняка из-за того, что это была последняя ночь, завершающая Теу-Биад. Судя по тому, что я слышала в эти дни, многие придворные не смогли участвовать в паломничестве к Толл-Глору из-за плохого самочувствия. Ещё бы, три дня принимать белладонну…

Я увидела и даэг-ду, и пару банши. Двое Тёмных Всадников заняли свои привычные места у стены, недалеко от трона. Король стоял на возвышении, окружённый придворными, а видеру наблюдали за всем, держась позади. Оберон, если и был здесь, на глаза не показывался.

И как бы я ни выглядывала высокую фигуру с тёмными волосами и золотым венцом, Мэддокса нигде не было видно. Честно говоря, я не видела его с того самого момента, как получила записку. Как он раздобыл эту информацию? К тому же, я всё ещё ощущала его прикосновение к моему бедру, что никак не способствовало успокоению моих нервов.

И наконец, ближе к полуночи, я почувствовала, что что-то происходит. Я ощутила её. Сладкий привкус энергии Каэли.

Она близко.

Она здесь.

Перемены в моём настроении, похоже, были очень заметны, потому что Игнас начала обмахивать меня веером, жалуясь на жару, не обращаясь ни к кому конкретно. Между тем, я пыталась справиться с учащённым дыханием и тревогой, пронизывающей моё тело. Я не хотела всё испортить. Взяв веер, я, несмотря на ощущение песка во рту, улыбнулась.

— Всё в порядке, тётя.

И тут, как и в первую ночь, когда появились демоны, все устремили взгляды ко входу. Шепотки пронеслись над музыкой. В толпе образовался коридор, и я решительно продвинулась вперёд, чтобы увидеть, что происходит. Я всего лишь одна из очень любопытных придворных.