Эпоха королей (ЛП) - Нира Страусс

— Тем не менее, надеюсь, вы поймёте меня правильно: я бы хотела, чтобы вместе с вами пошла фрейлина. Моя племянница — девушка юная, и…

— Разумеется, разумеется, — перебил её принц. Затем жестом указал на дорожку. — К тому же я тоже никогда не бываю один. Специфика королевской жизни.

В нескольких метрах от нас стояли двое солдат. Не из числа Охотников, их форма была красного цвета, как у остальной армии. Один был намного выше другого, хотя низкий шире в плечах. Он казался…

У меня резко упало настроение, когда я узнала его. В груди похолодело.

Это был Дугалл.

Хотя он изменился, с этой короткой армейской стрижкой, и кожа стала гораздо более загорелой, чем когда он жил в Хельглаз, это был он. Я почувствовала его взгляд, скользящий по мне, но не заметила никаких признаков узнавания. Он, казалось, смотрел на группу дам в целом.

Может быть, он и не узнает. Наряд, место, даже цвет моих глаз изменился. Вряд ли ему вообще в голову придёт мысль, что травница, с которой он спал в Гальснане, находится здесь, среди придворных.

Я уцепилась за эту мысль и старалась не думать ни о чём другом. Сейчас не лучшее время для паники, потому что принц предложил мне свою руку. Мы удалились от палатки, описывая дугу по саду в направлении дворца. И солдаты, и Йора следовали за нами на некотором расстоянии. Если я не буду повышать голос, они нас не услышат.

— Ты в порядке, Плумерия? Ты выглядишь взволнованной.

— Ох… да, не каждый день я гуляю с принцем, — удалось мне ответить. — А вы, ваше высочество? Вам уже лучше?

Я почувствовала, как он немного напрягся под моей рукой.

— Что ты имеешь в виду?

— Вчера вечером, после нашего танца, мне показалось, вы не очень хорошо себя чувствовали. Ах, прошу прощения, это слишком бестактно с моей стороны — задавать столь личные вопросы.

Он, казалось, пытался тщательно подбирать слова.

— Пару месяцев назад у меня произошла стычка с двумя особенно опасными сидхами в Гримфеаре. Одна из них напала на меня с оружием из гобинского железа.

— Что? Этот мерзкий металл всё ещё существует?

— Похоже, что да, — недовольно буркнул он.

— Надеюсь, они обе получили по заслугам.

— Одна из них, наверное, да, — задумчиво ответил он. Я затаила дыхание. — Другая сбежала. Но я найду её. Клянусь священным мечом Теутуса, эта мерзавка недолго ещё будет наводить ужас на людей.

— Не сомневаюсь. Говорят, ваш отряд творит чудеса. Но почему вы говорите, что другая «наверное» получила по заслугам? Разве вы не сами исполнили наказание?

Он раздражённо вздохнул.

— К сожалению, кое-кто успел первым забрать приз. Надеюсь только, что с этой тварью обошлись максимально жестоко. Нам сюда, дорогая, — сказал он, шагнув ко мне, чтобы направить нас направо. — Хочу показать тебе кое-что, что мало кто видел.

Теперь у меня не было возможности вернуться к теме, не вызвав подозрений. Он не сказал ничего нового: Морриган забрала Каэли, а я исчезла у них на глазах. Пока мы шли по дворцу, принц рассказывал мне разные истории, и я старалась отвечать с энтузиазмом. Наконец, мы остановились перед двойными дверями, вырезанными из прекрасного белого дуба. Принц вынул из кармана пиджака маленький ключ.

Когда замок щёлкнул, Бран подмигнул мне.

— Это одно из моих самых любимых мест во дворце.

Комната, в которую мы вошли, была заметно вытянутой по длине, с панорамными окнами во все стены по бокам. Это был своего рода выставочный зал. Хотя свет проникал через верхние окна, принц нажал на рычаг рядом с дверью, и огромная люстра зажглась, заливая всё вокруг жёлтым светом.

Перед тем как закрыть дверь, он приказал солдатам и Йоре подождать снаружи. Фрейлина округлила глаза.

— Но…

Принц наклонил голову. Его голос не имел ничего общего с тем, которым он говорил со мной.

— «Но»?

Я быстро подала знак девушке, что всё в порядке, и она поспешила поклониться и исчезнуть. Единственным положительным моментом в том, чтобы остаться наедине с Браном, было то, что я теперь оказалась вне поля зрения и слуха Дугалла.

— Прошу, — сказал принц, указывая на витрины.

Я подошла к ближайшей. Она была высотой с письменный стол, со стеклянной крышкой сверху. На чёрном бархате были выставлены разные предметы. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что я вижу. Секунды, в течение которых я тупо стояла, уставившись перед собой, не осознавая, что всё это значит…

В моей голове не укладывался столь чудовищный садизм.

Это были уши фей. Бледные, различных форм. Когда мои дрожащие руки легли на стекло, я поняла, что что-то не так с размером. Они были слишком маленькими. Они никак не могли принадлежать взрослым феям, даже ровесникам Каэли, и их было слишком много…

Я зажмурилась так сильно, что голова заныла от приступа боли. Я с трудом сдерживала в горле отчаянный крик. Мои разум и сердце, несмотря на всё пережитое, всё ещё могут удивляться таким зверствам. Всё ещё верят, что есть поступки, которые нельзя совершать, и вещи, которые священны.

Ключицы начали зудеть.

Я услышала шаги принца, приближающиеся ко мне, и стёрла с лица все эмоции. Увидев, что привлекло моё внимание, он улыбнулся.

— О, да, эти привезли после зачистки около шестидесяти лет назад. Мой дед обнаружил деревню на севере, в которой жило множество семей сидхов. Десятки. И они продолжали плодиться как кролики. Как видишь, проблему устранили на корню.

Его каламбур показался ему чрезвычайно забавным, и я засмеялась вместе с ним. Я следовала за ним от витрины к витрине, от одного ужасного зрелища к другому, изо всех сил стараясь не выплеснуть жёлчь на сверкающие сапоги Брана. Пока он рассказывал о том, сколько книг о сидхах он прочитал, чтобы «лучше выполнять свою работу», я думала о том, что Мэддокс слишком приуменьшал, описывая мне этого мерзавца.

— Честно признаюсь, Плумерия, — внезапно произнёс Бран, всё ещё пребывая на своей волне самодовольства. — Я почувствовал что-то особенное в тебе сразу, как увидел. Любая другая леди упала бы в обморок от того, что произошло на параде, но ты сохранила хладнокровие. Ты не дрогнула перед идеей наказать этого мятежника за случившееся, и даже сейчас ты не убежала отсюда в ужасе.

— С чего бы мне убегать, ваше высочество?

— Потому что многие кричат о том, что живут благодаря тому, что сделала моя семья, благодаря тому, что построили Руад, но никто не хочет марать руки. Реальность, в которой нужно порой совершать страшные вещи, чтобы сохранить это королевство в безопасности, для них слишком жестока, — сказал он, указывая на клыки на витрине, историю появления здесь которых я даже слышать не хочу. — Все знают, что сидхи — чудовища, но когда кто-то обращается с ними как полагает с чудовищами, чудовищем становится он сам.

У меня не было ни малейших сомнений в том, что он говорил о себе. Оправдывал свою натуру. И я знала, что он хочет услышать, поэтому дала ему желаемое.

— От вас ничего не скроешь, ваше высочество, — вздохнула я. — Так уж вышло, что я не понаслышке знаю о том зле, которое могут причинить сидхи. Из-за них я потеряла родителей, они заразили их разум. Так что нет, я не собираюсь падать в обморок, когда вижу того, кто не боится сделать то, что должно быть сделано. И если для того, чтобы уничтожить монстров, нужно стать одним из них, я не вижу в этом проблемы.

Он посмотрел на меня так, будто наконец нашёл что-то, что давно потерял, что-то, что думал, никогда не вернётся. Он расплылся в улыбке и стал выглядеть моложе и безумнее, чем когда-либо.

— Ты полна сюрпризов, Плумерия. Как я уже говорил, ты можешь звать меня по имени, когда мы наедине.

Меня едва не вырвало.

В конце комнаты находились две витрины, отделённые от остальных и приподнятые на пьедестале. Они были полностью сделаны из стекла, и внутри стояли золотые подставки с предметами на них. В левой витрине явно находилась книга, а в другой — некий флакон… И он излучал свет, который не имел ничего общего с освещением от лампы или окон.