Рыжик-мореплаватель / Ginger, the sailor - Юрий Арбеков

– И всё же надо бы вас окунуть! – ворчал Серьга. – Морские традиции нельзя нарушать.

– Ну, надо, так надо.

Из большого брезента моряки соорудили на палубе бассейн, закачали туда морскую воду и столкнули в неё всех новичков – тех, кто первый раз пересекал невидимую в океане, но хорошо видимую на глобусе черту – экватор.

Новички барахтались в тёплой воде и не хотели выходить. Всем было очень весело, а больше других – водолазу Чанге. Собака прыгнула в брезентовое корыто одной из первых, носилась по нему вместе с молодыми моряками и громко лаяла от восторга.

А на солнышке было так жарко, что и все остальные участники обряда полезли в «бассейн», он лопнул, и потоки воды вместе с пловцами растеклись по всей палубе.

– Смотрите, черти, чтобы никого не смыло в океан! – ворчал боцман, но и сам улыбался в седые усы.

Лишь Рыжик не принимал участия в общем купании. Он скакал по мачте, громко чирикал, но за шумом – гамом никто не слышал бедного воробышка. Тогда он улетел к себе на корму, прыгнул в миску с водой и стал плескаться в одиночку. Он делал это с таким азартом, что через минуту вся вода была на палубе, а ещё через минуту её вообще не стало: солнцу на экваторе тоже жарко, и оно пьёт воду жадно, как огромный жёлтый слон.

28. Верхом на удочке

А сухогруз всё шёл и шёл, его сопровождали в пути дельфины, акулы, летучие рыбы, альбатросы, но все они рано или поздно отставали от быстроходного судна, и только Рыжик да Чанга были с его командой безотлучно.

Сидя на леере, поближе к воде, Рыжик любил дразнить добродушных дельфинов:

– Что? Догнал? Догнал? Где уж вам, толстолобым! – чирикал он, а дельфины весело улыбались, играя с кораблём в догонялки.

Но вот впереди опять показалась земля, и Рыжик забыл про всё остальное. Ему очень понравились прогулки по новым странам в сопровождении своей «морской команды», и он уже предвкушал новый весёлый поход.

– Смотри, что делает рыжий! – говорили моряки, кивая на неугомонного воробья. – В Австралию хочет.

– Ой, не знаю, – озабоченно вздыхал Серьга.

– Мы-то с вами в гости едем, на ферму капитана Хенка, а как рыжего с собой возьмём, непонятно.

«Капитан» Хенк был закадычным другом старшего матроса Серьги, они вместе плавали по морям и океанам, но потом Хенк обзавёлся собственной фермой в Австралии. И теперь он ждал приятеля в гости.

– До него ведь на машине ехать надо. Чанга машин не боится, а что делать с воробьём, ума не приложу, – сокрушался бывалый матрос.

– Давай ему клетку в Сиднее купим! – предложил один из моряков. – Кенары живут в клетке.

– Это кенары, – возразил Серьга. – А воробей – птица вольная. Я сам такой же, ребята, и не могу своими руками лишить приятеля свободы.

Выход нашёл сам капитан Хенк, который встретил матросов в порту.

– Да у меня в кузове есть превосходная длинная удочка, – сказал он, когда они встретились на австралийском берегу, обнялись, и Серьга поведал другу о своей заботе. – Будет славный нашест для вашего сорванца.

– А сядет он на него?

– Устанет – сядет.

У фермера была открытая грузовая машина, и, когда моряки забрались в кузов, взяв с собою и Чангу, Рыжик страшно разволновался.

– Что это такое? Что это? – чирикал он, порхая над грузовиком. – Зач – чем вы это делаете? Зачем?

– Садись с нами, – поманил Серьга. – Мы не против.

Матрос подставил открытую ладонь, но воробьишка был не из таковских. Он хорошо помнил слова своего папаши Чиф Чифыча: «Человек коварней кошки! От него вечно надо ждать каких-нибудь гадостей». И хотя до сих пор моряки сухогруза не причинили воробьишке больших неприятностей, всё же в руки человеку даваться нельзя.

– Нет уж! – чирикнул Рыжик.

– Ну, как знаешь! – сказал Серьга. – Трогай, Хенк! Да не гони слишком быстро.

И Рыжик увидел, как это страшное круглолапое существо, которое люди называют машиной, покатило по гладкой серой дороге, увозя за город всю его команду вместе с Чангой. Чанга смотрела на Рыжика и помахивала хвостом, приглашая присоединиться.

– Эй, погодите! Я надеюсь, вы ненадолго? – чирикнул Рыжик и полетел вслед за машиной.

– Разве плохо нам было прежде, когда вы все ходили пешком? И ты, чёрная лупоглазая ворона, тож – же!

Чанга, услышав знакомое чириканье, коротко гавкнула.

– Она ещё лает, чертовка, – ворчал на лету Рыжик. – Полетай с моё, узнаешь… что это такое.

Он уже начал уставать, потому что воробьи вообще не привычны к дальним перелётам, а наш Рыжик до того отъелся на дармовых корабельных харчах и так мало летал в последнее время, что разжирел и еле поспевал за медленно идущей машиной.

– Уж-жасно неблагодарные сущ-щества! – ругался он вслед. – Я целыми днями распеваю им песни, ловлю букашек, которые их донимают, и что? Они себе едут, а тут хоть падай от изнеможения.

Рыжик, действительно, начал снижаться и, наверное, шлёпнулся бы на дорогу, но в это время какая-то длинная голая ветка стала высовываться из кузова машины и призывно маячить перед клювом воробья.

– Что это? Что это? – как всегда встревожился Рыжик, но усталость была так велика, что он сел на самый кончик «ветки» и облегчённо чирикнул: – Вовремя! Вовремя она выросла.

– Ну вот и ладно, – сказал Серьга, наблюдая за рыжим летуном в зеркало заднего видя. – Не стряхнёт его оттуда?

– Чудак ты! – усмехнулся водитель. – Вспомни, как треплет ветер косы берёз. А пичуги сидят на них и хоть бы что.

29. Двухголовые прыгуны

Дорога была ровной, гибкую удочку качало не слишком сильно, и Рыжик от души наслаждался комфортом своего нового транспорта.

– Ч-чудесная ветка, ч-чудесная! – чирикал он. – А сколько зелени кругом! Сколько зелени!

Машина давно уже ехала по загородному шоссе среди великолепных цветущих долин.

– У нас сейчас весна, – говорил фермер, оборачиваясь к пассажирам. – Ваш ноябрь у нас как май.

– Чудно! – сказал один из матросов.

– Ничего странного: когда солнышко припекает Северное полушарие, в Южном зима. Потом наоборот. У вас Северный полюс – у нас Южный, Антарктида.

– Это где пингвины?

– Они самые. Забавные птицы, доложу я вам! А ещё есть морские леопарды, киты, моржи, тюлени… А таких крокодилов, как австралийские, даже в Африке не увидишь. Чудовища, истинный бог!

Капитан Хенк так заговорился, что его грузовик чуть не наскочил на стадо удивительных животных, которые перебегали дорогу. Они были мохнатые, большие, рыжие, с толстыми хвостами и огромными задними ногами. Этими ножищами они отталкивались от земли и прыгали так далеко, что Рыжик от удивления вспорхнул и на всякий случай взлетел повыше. Мало ли что? Вдруг эти чудища начнут прыгать не в длину, а в высоту?

И вдруг он увидел такое, отчего чуть не поперхнулся. У одной из длинноногих зверюг было… две головы!

– Кар-раул!!! – закричал Рыжик. – Спасайтесь, кто может! Они двухголовые!

Но не только люди в машине – даже Чанга не проявила особого беспокойства при виде такого чуда. А моряки и вовсе вели себя странно. Вместо того чтобы спасаться бегством, они смеялись, указывая на страшилищ, и говорили при этом странное слово «кенгуру».

Кенгуру тем временем оказались на другой стороне дороги и начали… размножаться, да так быстро, что Рыжик лишь диву давался. Из меховой сумки на животе матери выбирался кенгурёнок и сразу же принимался скакать по траве, играть с другими кенгурятами и хулиганить так же, как хулиганят все прочие дети на свете.

Скоро все кенгуру стали одноголовыми, потому что дети, которые выглядывали раньше из маминых сумок, резвились на лужайке, а мамы и папы мирно щипали траву.

– У нас в Австралии полно всяких сумчатых, – говорил фермер, продолжая движение. – Есть сумчатые белка, куница, волк, медведь (мы его зовём коала), и даже дьявол.

– Дьявол? – удивились моряки.

– Именно так, друзья мои! Но я не рекомендую с ним встречаться. Это такая бестия, что хуже не бывает.

«Хорошо, что мы не сумчатые, – подумал в это время Рыжик. – Каково было бы маме летать с сумкой на животе?».

30. Гостеприимство по-австралийски

Рыжик был городским воробьём и только пару раз летал с отцом и братьями на ближайшее к городу поле поклевать созревших зёрен. Теперь, попав на ферму, он одурел от счастья: кругом, куда ни сунься, можно было пообедать. Вкусное виднелось в кормушках овец, лошадей, коров, под клетками кроликов – всюду!

– Живут же некоторые! – чирикал воробей, пробуя дармовое угощение и там и тут. – Ну-ка, дядя, а у тебя что? – спросил он буланого жеребца, который мирно хрумкал овёс. – Овсянка, сэр? Ну ладно, поклюём овсянки.

Жеребец покосился на заморского нахала своим лиловым глазом, но ничего не сказал.

Совсем по – другому вели себя хозяева птичьего двора. Рыжик и не посягал на их корм, потому что сытно пообедал у жеребца, но даже простого знакомства никто не захотел поддержать. Едва воробей затеял игру с цыплятами, как налетела курица – наседка и с громким кудахтаньем прогнала незнакомца. Он вовремя оглянулся назад и увидел огромного индюка, который бежал к нему тоже не с лучшими намерениями. С третьей стороны, по змеиному вытянув шею, к гостю спешила серая гусыня.