Борись за нее - Лиз Плам

ворочаясь, и я пытаюсь понять, что он говорит. Услышав свое имя, я беру его перевязанную руку и пытаюсь успокоить.

— Элайджа, все хорошо!

Он не выходит из дремоты. Я продолжаю попытки, и в конце концов он просыпается. Как только его взгляд останавливается на мне, Элайджа тотчас расслабляется. Я протягиваю руку, убираю со лба волосы, пока он продолжает попытки восстановить дыхание. После нескольких молчаливых мгновений он закрывает глаза и некоторое время держит их закрытыми. Предположив, что Элайджа заснул, я продолжаю гладить пальцами его волосы.

— Который час? — спрашивает он в тишине, открыв глаза и испугав меня до чертиков.

Я слегка подпрыгиваю и вижу, как подергиваются его губы.

Я прочищаю горло.

— Не уверена. Часов восемь утра. Ночь была долгой.

— Все действительно закончилось?

— Какая часть?

— Все это кажется немного сумасшедшим, да?

Безумие — недостаточно сильное слово для определения того, что произошло.

— Но мы справились, — говорю я.

Элайджа сжимает мою руку и слегка улыбается. Пока он изучает мое лицо, я замечаю тревогу.

— Что случилось? — тихо спрашиваю я.

— Я же просил тебя не приходить.

— Если бы я не пришла, они бы тебя убили.

Его взгляд переходит с лица на запястье.

— Ты пострадала, пытаясь играть в героя.

— Ты серьезно? У меня всего лишь фиксатор на руке, в то время как тебе только что сделали двухчасовую операцию. — Я фыркаю, поднимая свою руку. — Элайджа, ты напугал меня до смерти. В одну минуту все было хорошо, а в следующую — ты упал в обморок, кашляя кровью… Я не знала, что происходит.

— Но я в порядке.

— Но я не знала, будешь ли ты в порядке.

— Скарлет, я знал, во что ввязываюсь.

— Я тоже.

— Тогда зачем ты пришла?

Я разглядываю его лицо, а потом несколько раз моргаю.

— Обычно ты довольно проницателен.

— Я в курсе. Но что, если я хочу услышать твой ответ?

— А я-то думала, тебе надоели мои бредни.

Его взгляд смягчается.

— Я никогда не устану от любой частички тебя.

Мое сердце тает.

— Я пришла, потому что слишком сильно люблю тебя. Я никогда не допущу, чтобы с тобой случилось плохое.

— Забавно. Я пошел туда по той же причине. — Он слегка тянет мою руку, чтобы я подошла ближе. — Иди сюда.

Без раздумий я приближаюсь, и он перемещает руку на мою шею, чтобы меня поцеловать. Осыпая друг друга поцелуями, мы оба осознаем, что все почти закончилось. Мы прошли через ложь и секреты и можем наконец-то расслабиться.

— Тебе очень больно?

— Я на обезболивающем. Ничего не чувствую, — отвечает Элайджа. — Полежишь со мной?

Ему не нужно просить меня дважды.

Глава 26

Через несколько дней Элайдже наконец разрешили вернуться домой. Ввиду полученных травм он нуждается в постоянном уходе, а его мама не может находиться дома круглые сутки из-за работы. К сожалению, ей удалось выкрасть всего несколько выходных, которые она целиком и полностью провела с Элайджей в больнице.

Она хотела бы оставить его в больнице, чтобы обеспечить надлежащий уход, но их страховка не покрывает больше ни одной ночи. Мой папа сразу же предложил оплатить пребывание, но моя мама вмешалась и предложила Элайдже остаться с нами, так как она не работает и сможет о нем позаботиться. Таким образом, обе стороны сэкономят деньги, а Элайджа будет находиться под постоянным присмотром.

Чарльз предложил забрать Элайджу к себе, но Элайджа принял довольно простое решение и отказался. Я спросила его о разговоре с отцом. Мне стало интересно, почему Чарльза не было на месте в то утро, когда я приходила к Элайдже.

Элайджа — очень сильный человек. Он ничего не рассказывает без причины и просчитывает каждый шаг, прежде чем его сделать. Он никогда не теряет бдительности и может расслабиться только со мной и Кевином.

Он не позволяет событиям оказывать на себя влияние, однако уход отца из семьи стал для него настоящим предательством. Долгое время Элайджа задвигал это на задворки сознания, в то время как остальные моменты жизни приобрели первостепенную значимость. Но когда он снова увидел отца, ситуация снова вышла на первый план, и хотя Элайджа — самый сильный человек, которого я знаю, даже у него бывают моменты слабости.

Он рассказал мне, что они поговорили. Они кричали друг на друга. Чарльз плакал. Элайджа высказал все, что хотел сказать с тех самых пор, как отец исчез из его жизни. Чарльз не стал оправдывать свои поступки и защищаться. В конечном итоге они помирились. Они крепко (но осторожно, учитывая сломанные ребра Элайджи) обнимались достаточно долго, чтобы наверстать упущенное время. Элайджа не простил его за уход из семьи, но оказался готов дать отцу второй шанс вернуться в его жизнь. Он посчитал, что лучше снова иметь отца, чем продолжать ненавидеть того, кого он должен любить.

Мы с Кевином предлагаем отвезти Элайджу ко мне, поскольку его родители были вынуждены уехать из больницы на работу, а мой отец уехал в Нью-Йорк, чтобы договориться с какой-то компанией о новой линии нефтепродуктов. Мы подъезжаем к дому и медленно едем по подъездной дорожке.

Кевин ставит машину на парковку.

— Дом, милый дом. Давай, Элайджа! Заведем тебя внутрь.

Мы с Кевином выходим из машины и первым делом направляемся к Элайдже, сидящем в «Мустанге». Я отступаю назад, пока Кевин осторожно помогает ему вылезти из машины, стараясь не слишком нагружать ребра. Хотя Элайджа молчит, я вижу по его глазам, что он раздражен. Я поняла, что ему нравится играть в героя, а героям, как известно, помощь других не нужна.

Его лицо до сих пор покрыто синяками, однако вместо фиолетово-синего цвета они приобрели желтый оттенок. Элайджа идет на поправку — так говорила медсестра всякий раз, когда я звала ее с просьбой проверить меняющие цвет синяки.

Я не понимала, что это хорошо. Но в свою