Фантастика 2025-71 - Надежда Валентиновна Первухина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Сенат считает, что ты уже достаточно послужил и достоин этой награды. — с едва заметной усмешкой в глазах возразил сенатор.
— Мне льстит такая честь, оказанная мне Сенатом. Но… даже если бы я хотел, то не имею никакой возможности набрать и подготовить полноценный легион. Я и тысячу человек для похода с великим трудом собрал, да и то — лишь на время. Слишком мало людей и слишком скудна их жизнь.
— В Сенате это понимают и решили позволить тебе самому определять: сколько людей держать в легионе, как их вооружать, упражнять и использовать. Можешь держать сотню — держи сотню. Сенат же со своей стороны будет выплачивать жалование тому количеству воинов, какое будет состоять в твоем легионе.
— Жалование? — удивился рег.
— Конечно. Ну а как иначе? Сенат платить жалование всем своим легионерам, центурионам, легатам и прочим.
Берослав с трудом сдержался от возгласа:
— Сволочи!
Выдавил вместо этого:
— Отрадно слышать…
Хотя… а чего он хотел?
Сенатор знал, куда едет и прекрасно понимал, чего предложить варварам. Вон — все присутствующие в зале местные прямо оживились.
Годовое жалование римского легионера в 171 году было эквивалентно примерно тонне зерна. Которым его вполне могли и выплачивать, завозя дешевое из Египта. И это было прилично. Очень прилично. В былые годы не у каждой местной семьи столько оставалось после выплаты дани роксоланам и покупок соли.
А тут считай бесплатно, за то, что они служат своему регу.
Мана небесная, не иначе!
Никто из них не понимал, что Сенат Рима тупо их покупал. Не совсем в лоб, конечно, но сути это не меняло. Их брали в оборот красивым, но, в общем-то, мерзким образом. В чем-то даже изящно…
Прием закончился.
Накрыли столы.
Началась гулянка. Стихийная. Скромная. Для жителей города решили празднества организовать чуть позже, так как не успевали раздобыть мясо и рыбу в должном количестве. Хорошо хоть вина хватало — два корабля из двадцати семи оказались им забиты под завязку…
— Что же вы творите? — тихо спросил Берослав у Маркуса.
— Такие дары, а ты, я погляжу, недоволен.
— Дары… — фыркнул он. — Вы все не оставляете попыток выманить меня отсюда?
— Не понимаю, чего ты так опасаешься?
— Хочу быть поближе к кухне и подальше от императора. Так жить спокойнее и сытнее.
— Ты думаешь, что я тебе поверю? — смешливо хрюкнул Маркус.
— Не правдоподобно звучит?
— Совсем.
— Ну ладно. Пусть так. Вы меня тянете в эту насквозь гнилую игру. Но их то зачем втравливаете? Они же совсем дикие! Они даже не поняли всей этой нехитрой разводки!
— Нехитрой? — переспросил, сенатор, который оказался внезапно совсем рядом.
— Все слишком в лоб. Цугцванг такое называется. Ситуация, при которой любой ход ведет к ухудшению положения.
Сенатор мягко улыбнулся.
— Скажете не так? Или предпочитаете называть это золотой клеткой?
— Отчего же клеткой? Ты входишь в элиту нашей державы, многое для нее сделав. Но есть правила. И чем-то придется поступиться.
— Конечно… — покивал Берослав. — Ты сам-то в это веришь?
Сенатор промолчал, сохранив невозмутимое выражение лица.
— Ты зря переживаешь, — произнес Маркус.
— Зря… конечно, зря. Свой среди чужих, чужой среди своих. Там, в Риме, коли я приеду, меня все будут ненавидеть. Но так и здесь очень скоро я окажусь в кольце врагов. Сначала из германцев да сарматов. А потом уже и своих, когда сюда явятся ваши чиновники и начнутся сборы налогов.
— Будь уверен — налоги никто собирать не собирается, — максимально серьезно произнес сенатор.
— Я должен верить устным обещаниям?
— В декрете Сената эти земли объявляются на особом положении. И все живущие на них людей освобождаются от налогов и повинностей.
— А что мешает Сенату издать новый декрет?
— Здравый смысл. Не нужно отдавать приказы, которые невозможно выполнить.
— Звучит не убедительно, — буркнул Берослав…
Глава 7
171, студень (декабрь), 29
— Куда⁈ Куда⁈ Твою ж… — пронзительный возглас мужчины прервался сочным шлепком.
Берослав бросился на звук, возвращаясь в главную секцию ангара. И замер на пороге.
Среди древесной стружки и опилок на попе сидел один из работников, на скуле которого характерно проступал красный след от удара доской. Вон она торчала торцом и все еще вибрировала — вырвавшись при изгибании. Работник же смотрел перед собой опустошенным взглядом и слегка покачивался.
— Жирята! Ты как? — крикнул кто-то из-за плеча Берослава.
— Ну вы, блин, даете… — выдал этот бедолага и упал навзничь, даром что сигарой не пыхнул. А мог бы, наверное, если бы она у него имелась.
Рег замер в оцепенении, пытаясь «переварить» то, что он сейчас услышал.
— Да жив он, жив, — хлопнул его по плечу Вернидуб. — Ты чего?
— Что он сказал перед тем, как упасть?
— Не знаю. Я не разобрал. Пробурчал что-то.
Остальные покивали.
Это было странно.
Очень.
Настолько, что Берослав дождался, пока пострадавшего работника приведут в чувства, и опросил его. Но тот ровным счетом ничего не помнил. Последнее воспоминание — вырвавшийся конец доски, летящий ему в лицо.
Трудиться в тот он уже не мог. И не только. Так как «поймал» сотрясение мозга, судя по симптомам. Да и вообще — плохо ему было. Но работы по строительству корабля, впрочем, это не остановило.
Хватало рабочих рук.
Даже скорее был их избыток.
Берослав ведь оплачивал каждый день, да больше, нежели обычно. А тут еще и дело важное, нужное и сложное. Поэтому он мог себе позволить воротить нос и выбирать.
Никогда в своей прошлой жизни Берослав не был на верфях, даже любительских. Поэтому представлял себе их устройство только по фильмам, в которых на стапели сооружали несущий каркас, а потом обшивали его досками.
И все.
Поэтому и он поступил аналогичным образом. Ну а почему, нет?
Заложил массивный киль, собранный из пакета толстых досок, собранных болтами. Цельное дерево такой длинной, в принципе, можно было бы найти, но зачем? Набор выглядел прочнее, дешевле и проще, а главное — мог быть практически любых размеров. В пределах разумного, конечно.
Так вот — это хребет. Каковым он эту деталь и обозвал.
На него ставились поперечные ребра жесткости
