Тень Дракона - Эн Варко

— Господин, — предостерегающе заметил Скульптор, втирая в плечо Уоросса приготовленный им заранее настой, — здесь не стоит пользоваться Силой.

— Давай, я сам буду решать, что мне делать, — продолжал мурлыкать Уоросс, доставая из-за пазухи амулет. — Видел этот камушек? Вот что, оказывается, нашел Коросс в Катакомбах. Поганец издевался надо мной, когда предлагал мне выменять Донну на старый кувшин. Но хорошо смеется тот, кто смеется последним.

— Вы свершили поступок, недостойный правителя, взяв чужую вещь, — покачал головой Скульптор.

— Да, хватит тебе, Скульптор, — раздраженно бросил Уоросс. — Конечно, временами забавно, когда ты по старой памяти включаешь занудного ментора. Вот только сейчас — не тот случай. Неужели ты не понимаешь? Я с детства мечтал о сокровищах Катакомб. Древние знали на порядок больше, чем мы. Их знания — это дорога к неограниченному могуществу. Кор тому пример. Он сумел подобрать ключики к тайнам древнего города. Даже перенес туда свои лаборатории, а потом воздвиг над руинами Креопос с первыми Башнями. Благодаря знаниям Ушедших он основал первый Дом и возродил магию. Умному и удачливому везде открыта дорога! А я всегда причислял себя именно к этому типу людей. Став правителем, я все свое влияние потратил на то, чтобы подкупить одного из Архивариусов. А это было очень нелегкой задачей. Члены этого Ордена сказочно богаты. Ни деньгами, ни Силой их не соблазнишь. Но, в конце концов, мне сделали копии древней карты города. Потом я купил таверну, удачно расположенную прямо под подземными коммуникациями, и подарил ее купцу Кообу. Надо ли говорить, что старый пройдоха несказанно обрадовался, сразу поняв, как можно использовать тайный проход в город? С родственничками этого прожженного контрабандиста тоже пришлось повозиться. Стабл — редкостный болван и жадина, неоднократно вызывал гнев посетителей. Я вынужден был приставить к нему охрану, словно он был высокородной особой. А Донна… Ах, моя сладенькая Донна, ты была такой желанной невестой для многих. Я не мог этого допустить. Ты понимаешь, сладенькая, почему?

Донна спрятала вспыхнувшие от удовольствия глаза. Уоросс засмеялся, догадываясь, о чем думает девушка.

— Не понимаешь. Ты ведь была в обмороке, когда я тебя втащил в тайную комнату, а Коросс и Шэрон тебе не сказали. Ну и славно! Так возвращаясь к женихам. С ними надо было срочно что-то решать, поэтому я выкупил тебя у Кооба. Для всех ты оставалась его дочерью, но принадлежала на самом деле только мне одному. Так что, сладенькая, уже несколько недель фактически ты моя рабыней. Нравиться тебе это, или нет. Хотя, все же думаю, скорее нравиться. Я не такой уж и строгий хозяин. Ведь ты заслужила хорошей порки за то, что не уберегла свою девичью честь, а я лишь легонько щелкнул твоего любовника по носу. Конечно, фигурально выражаясь.

— Господин, я перевязал плечо. Вам помочь надеть рубашку? — невыразительно прошелестел Скульптор.

Донна судорожно вздохнула, пытаясь укрыться от Уоросса за спиной Скульптора. Она чувствовала опасность, исходившую от него. Вот только когда огневолосый правитель смотрел на нее, она совершенно теряла контроль. Скульптор, одев своего господина, отошел. Сев по другую сторону костра, он принялся чинить лошадиную сбрую с видом, будто это самое важное занятие на свете. Уоросс рывком притянул девушку к себе и посадил на колени.

— Зря ты боишься меня, Сладенькая, — мурлыкал Уоросс. — Я ведь правитель не Дома Страха. Твои испуг меня не заводит… Так о чем я говорил? Ах, да! О сокровищах, скрытых в нижних ярусах Катакомб. Очень несправедливо, что вход в них контролирует Дом Страха. Митросс объявил себя правопреемником Великого Кора. А ведь все мы его правнуки. Несправедливо. Как и запрет Митросса на посещение Катакомб кому-либо. Только Архивариусам было плевать на эти запреты. Они горазды в нахождении тайных подземных троп. Вот у них я и купил себе проводника в нижние ярусы — катакомбную крысу. За три флакона Силы, между прочим! Я доверил ее тебе на сохранение, просил холить и лелеять. И что же? Ты отдала ее Короссу. У тебя есть, Сладенькая, три флакона Силы, чтобы компенсировать мои расходы? Нет? Какая жалость! Слуге отдала свое девичество, господину — мою крысу. Ты самая расточительная рабыня из всех, что у меня были. Но ты ведь умненькая девочка и понимаешь, что за все надо платить? Я потратил уйму времени и средств. А воспользовались этим другие. Так кто же свершил недостойный поступок, Скульптор? Этот амулет — мой по праву. Я просто восстановил справедливость. А теперь, мне нужно попробовать его заставить работать. И мне кажется, я знаю, как, — он хитро посмотрел на побледневшую Донну. — Правильно, моя красавица, с твоей помощью! Пришло время платить по счетам…

Донна попыталась вырваться, но разве может слабая девушка тягаться в силе с правителем. Хуже того, влюбленная девушка. Которую могла отрезвить от пагубной страсти лишь смерть.

Она влюбилась в него сразу, как только увидела. Уоросса в их дом привел ее отец Кооб. Огневолосый правитель видел ее обожание, но не пытался воспользоваться ее чувствами. Самый известный ловелас Акватона вел себя с бедной девушкой как настоящий рыцарь. Он называл ее «сладенькая», — и это звучало так многообещающе, что ее сердечко каждый раз сжималось от предвкушения чего-то тайного, запретно-приятного. Воспаленное девичьими мечтами воображение шептало ей о безумной любви, которую Уоросс должен был скрывать, чтобы обезопасить Донну от завистниц и защитить ее доброе имя. Когда Уоросс на несколько недель пропал, покинув столицу по своим делам, в ее душе поселилась щемящая пустота. Она стала чахнуть, как цветок, лишенный солнца.

Встреча с Шэроном стала для нее тогда спасением. Он пожалел ее, сводил к лекарям, купил для нее небольшой флакон Силы Осс в храме. Она начала поправляться. Мало того, Донна поверила, что может снова полюбить, и всей душой потянулась к скромному парню с дипломом боевого мага и татуировкой Дома Страха на шее. Она снова стала веселой щебетуньей, радующейся жизни, нарядам, мужскому вниманию. И все было хорошо, пока двери таверны несколько дней назад не открылись, впуская Уоросса.

Донна в тот момент обслуживала посетителя. Увидев огневолосого правителя, она выронила кувшин и застыла, глядя на широко улыбнувшегося ей Уоросса, не слыша ругани солдата, которого залила вином. А когда Уоросс бесцеремонно выкинул грубияна из таверны, она поняла, что чувство благодарности никогда не сможет заменить настоящую любовь. Опасную, ведущую в никуда, но такую чарующую и прекрасную.

Она продолжала встречаться с Шэроном, но ее сердце билось только для Уоросса. Грубое и оскорбительное обращение правителя с ней в Катакомбах, а затем и Валгаве ничего не изменило в ее чувствах к нему. Даже наоборот. Она была влюблена как кошка. И сейчас она тонула в его зеленых глазах, хотя понимала, что как никогда была близка к смерти.