Хозяйка дворца - Чжоу Мо
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Госпожа, – доложила Чжэньэр, – его величество уже ушел.
Стоял полдень, но императрица-преемница еще не вставала. Лежа она выслушала сообщение Чжэньэр, легко кивнула и продолжила читать книгу, которую держала в руках.
Помедлив, служанка спросила:
– Госпожа, император не стал наказывать вас за непочтительность в прошлый раз, зачем же вы снова рискуете вызвать его неудовольствие?
Императрица Сянь плавным движением перевернула страницу и спокойно ответила:
– Не переживай, император не станет меня осуждать.
– Почему же?
– Потому что у него самого совесть нечиста.
– Госпожа! – подпрыгнула от страха Чжэньэр.
– Думаешь, я сошла с ума? Ну уж нет, я останусь в полном рассудке, даже если все в Поднебесной его лишатся! – Взгляд императрицы был пугающе спокойным. Сплетники утверждали, что она так тяжело переживает смерть отца, что совершенно не обращает внимания на императора, но они ошибались. – Если бы я вела себя как ни в чем не бывало после смерти батюшки, это было бы подозрительно, словно я и не человек вовсе.
Чжэньэр начала догадываться.
– Вы хотите сказать…
Императрица-преемница холодно улыбнулась:
– Только в том случае, когда преданная распорядку супруга вдруг нарушит его, император поймет, что все серьезно! Только так он запомнит, что несправедливо обидел меня, только так память о моем гневе сохранится в шести женских дворцах!
Все так и вышло.
Вскоре после обеда император прислал ей в подарок старинный кожаный плащ, подбитый птичьим пухом.
Такое случалось и раньше.
Когда император Чунчжэнь рассорился с императрицей Чжоу и она объявила голодовку, он прислал ей старинный матрас из выделанной кожи, и супруги помирились.
Смысл подарка был вполне ясен.
Император помнит, что императрица расстроена, и желает восстановить былые добрые отношения – это сообщение было адресовано не только ей, но и всему дворцу.
Кого-то это сообщение порадовало, кого-то смутило, а кого-то… заставило действовать.
= Во дворце Шоукан =
– В этом году на востоке Чжэцзяна случилась засуха, а в Шаньдуне нашествие саранчи. Лучше обойтись без кормления шелкопряда.
Кормление шелкопряда после принесения жертв предкам было древней традицией, да и Дворцовое управление давно все подготовило для церемонии, требовалось лишь одобрение вдовствующей императрицы. Почему же она вдруг решила его отменить?
– Госпожа вдовствующая императрица, – осторожно заговорила императрица-преемница, – как раз из-за того, что страна объята бедствиями, а народ взволнован, я хотела бы собственным примером вдохновить людей заботиться о шелкопряде, а также вознести молитвы о будущем благополучии. Мы ведь всегда так поступали в прошлом…
– Я понимаю, что, пока была жива Жунъинь, эта церемония проводилась каждый год. А теперь ты приняла титул, и отмена помпезного ритуала тебя обижает. Но после всех бедствий этого года тратить немало средств и собирать людей ради подобного пустяка было бы некрасиво. – Вдовствующая царственная госпожа недвусмысленно дала понять, что церемония лишь тешит самолюбие императрицы. – Если тебе так этого хочется, церемонию можно провести в следующем году.
Сянь процедила сквозь зубы:
– Мать-императрица, Департамент сбора тутовых листьев уже все подготовил для кормления шелкопряда, оповещены все знатные дамы и жены чиновников. Отмена подобного мероприятия вызовет толки и критику в адрес двора. Дерзну попросить вас все же провести церемонию в этом году, как установлено.
От ее слов лицо матери императора потемнело.
– Значит, перед тем, как прийти ко мне за разрешением, ты уже дала распоряжения Дворцовому управлению. Каких же наставлений от меня ты ждешь? Императрица, ты взяла себе слишком много власти!
«Взяла себе слишком много власти».
Что оставалось делать после подобных слов, да еще и в присутствии других людей? Сянь опустилась на колени:
– Мать-императрица, я лишь подготовила все, как заведено. Но я не обладаю вашей мудростью – раз вы недовольны, я распоряжусь остановить подготовку. Прошу только вдовствующую императрицу умерить гнев.
Та холодно произнесла:
– Я устала, ступай.
Не дожидаясь ответа, она ушла, поддерживаемая под руку тетушкой Лю.
Сянь вернулась в павильон Чэнцянь в мрачном расположении духа, отпустила всех слуг, кроме Чжэньэр.
– Отыщи одного человека…
Кто мог бы в такой момент заставить вдовствующую императрицу изменить решение?
Вернее сказать, кто посмел бы предстать перед вдовствующей императрицей и заступиться за нее?
– Великого князя Хэ?
– Да, его.
В глазах общества распущенный Хунчжоу был бесполезным «шелкоштанником», прожигателем жизни благородного происхождения. Но императрица знала, что любого человека можно использовать, если верно выбрать момент.
Сейчас настал именно такой – никто не смог бы переубедить мать императора, кроме князя.
Именно для этого она тогда и пошла на вершину башни, загодя отправив Чжэньэр искать великого князя. Она, конечно, чуть до смерти там не замерзла, но в итоге вышло неплохо…
– Он ведь говорил, что хочет что-нибудь для меня сделать? – Она кокетливо улыбнулась. – Тогда стоит рассказать ему о случившемся сегодня, пусть он уговорит вдовствующую императрицу.
Императрица-преемница хорошо разбиралась в людях и отлично умела их использовать.
Спустя пару дней вдовствующая императрица действительно изменила свое решение и разрешила провести кормление шелкопряда.
Едва Сянь успела перевести дух, как к ней явился У Шулай.
– Госпожа императрица, согласно вашим распоряжениям подготовлены инструменты для всех представительниц знати и супруг чиновников. Прошу вас все осмотреть.
Несколько младших евнухов доставили в павильон Цзяотай инструменты: золотой крючок и желтую корзину для императрицы, серебряные крючки и золотистые корзины для благородных супруг императора, медные крючки и золотистые корзины для простых и младших супруг императора, железные крючки и красные корзины для знатных особ и жен чиновников.
Императрица вдруг остановилась перед одной из золотистых корзин, и ее улыбка погасла.
– Чье это?
У Шулай ответил, склонив голову:
– Этот серебряный крючок и золотистая корзина предназначены для супруги Лин.
Императрица даже изменилась в лице, а Чжэньэр за ее спиной произнесла наставительно:
– У Шулай, но ведь по правилам императрица использует золотой крючок, благородные супруги – серебряные, а простые и младшие супруги – медные. Супруге Лин положен медный крючок, с чего ты вдруг положил серебряный? Ты что, не понимаешь приказов?
У Шулай быстро опустился на колени.
– Виноват, госпожа императрица! Так распорядилась вдовствующая императрица. Дворцовое управление обратилось к его величеству, и он подтвердил распоряжение.
Чжэньэр бросила быстрый взгляд на свою госпожу.
Та уже стерла с лица мрачное выражение и вернула на него обычную добродетельную улыбку.
– Раз таково распоряжение вдовствующей императрицы и императора, сделаем всё, как они просили.
После возвращения в павильон Чжэньэр спросила с беспокойством:
– Госпожа, зачем вдовствующая императрица и император решили выдать супруге Лин серебряный крючок, он ведь не положен ей по статусу?
Подрезая растение в горшке, Сянь спокойно разъяснила:
– Разумеется,
